Меридон, или Сны о другой жизни
Шрифт:
— К чему такая спешка? — поинтересовалась я.
Пери озорно усмехнулся.
— Ты же сама все знаешь. С начала этой недели я лишился всякого кредита, а теперь они просто начнут бегать за мной по пятам. — От этой мысли он прямо танцевал на месте. — Но самое смешное, что как раз теперь мне деньги не нужны.
Во время нашей беседы с моего лица не сходила фальшивая улыбка, будто то, что я слушала, было необыкновенно приятно.
— Но теперь я покончил с игрой, — уверенно сказал Пери. — Через пару недель после свадьбы мы уедем в деревню
Если бы около дюжины любопытных не сводили с нас глаз, я бы разрыдалась. Я так устала после этой бессонной ночи, и у меня так сильно болело горло. А от мысли об Уилле, уехавшем от меня рассерженным, оставившем меня ради Бекки и своего маленького уютного дома, у меня сжимало от боли виски.
«Хорошо, — сказала я себе. — Я никогда не буду жить в доме Уилла Тайка. Я никогда не буду любить его, как та женщина. Мне никогда не спать в его объятиях. Но я уже научилась любить людей и теперь должна обратить эту любовь на Пери. Я смогу дать ему счастье. Мы еще молоды, нас ждет впереди много хорошего, мы научимся управлять хозяйством и сделаем Вайдекр и Хаверинг счастливыми. Мы сделаем гораздо больше того, что сделали лорды и сквайры до нас».
— Не играй в пикет, — попросила я.
— Не буду, не буду, — замотал головой Пери. — Сара, ты выглядишь усталой, и у тебя горит лицо. Давай я отвезу тебя домой.
— Не могу, — жалобно отказалась я. — Твоя мама…
— Твой жених — это я, — улыбнулся Пери. — И я считаю, что тебе следует поехать домой и отдохнуть. Вы ведь сегодня вечером приглашены еще куда-то? А ты едва ли спала прошлой ночью. Я скажу маме, что ты себя плохо чувствуешь.
Я собиралась сказать «нет», но мое самочувствие действительно было отвратительным, мне хотелось уехать подальше от яркого горячего пламени свечей, от противных смеющихся лиц. К тому же было любопытно посмотреть, удастся ли Пери настоять на своем. Впервые на моей памяти он пошел против желания матери.
Он подошел к столу и склонился над плечом леди Кларенс. Она выглядела недовольной, но взгляды нескольких знатных старушек были устремлены на нее, они даже вытянули вперед шеи, чтобы услышать обмен репликами между ней и сыном. Поэтому раздражение, написанное на ее лице, сменилось сладкой улыбкой, она милостиво кивнула Пери и приветливо помахала мне рукой.
Вернувшись, Пери галантно предложил мне руку.
— Мы можем ехать. Нас отпустили, — сказал он.
— Как это ты осмелился противоречить своей матери? — улыбнулась я.
Мои глаза закрывались сами собой.
Пери одернул свой смокинг с шутливым тщеславием.
— В конце концов, это я — жених одной из самых богатых женщин в Лондоне, а не она. И не советую становиться мне на пути.
Мы рассмеялись. Я приняла его руку, и мы подошли попрощаться к принцессе. За ее стулом, изогнувшись, стоял сэр Ричард и улыбался мне из-под нарисованных бровей.
— Убегаете, чтобы провести несколько мгновений наедине? —
Принцесса рассмеялась и ударила его веером по костяшкам пальцев. Ее слегка обвисшие щеки заколыхались от смеха, а маленькие глазки сверкнули.
— Оставьте, сэр Ричард! — сказала она глубоким, сочным голосом. — Не дразните молодых. Увижу ли я вас завтра при дворе, моя милочка? — поинтересовалась она у меня.
— Нет, ваше высочество, — приседая, как меня учили, ответила я. — Я должна быть представлена лишь в конце этого месяца.
— В качестве следующей леди Хаверинг, — вставил сэр Ричард. — Как ослепительны вы будете в бриллиантах Хаверингов!
Мой желудок сжался от страха, будто это я заложила их. Я почувствовала, что краснею, но тут Пери увлек меня за собой. У дверей, где нас не могли услышать, я спросила:
— Как он мог догадаться?
— А бог его знает, — беззаботно ответил Пери. — Такого рода вещи становятся известны сами собой. Как хорошо, что я могу выкупить их обратно, Сара, представляешь!
— Что и говорить, — слабо отозвалась я.
Наш экипаж был уже у дверей, и Пери усадил меня в него. Я засунула руки поглубже в меховую муфту и поднесла ее к лицу, чтобы согреться.
— Ну-ка, хлебни вот этого, — предложил Пери, доставая из кармана фляжку.
Я слегка отпила из нее. Напиток словно обжег мое горло, на глаза навернулись слезы.
— Что это? — спросила я.
— Голландский джин и бренди, — объяснил Пери, завинчивая флягу. — Мы зовем это «Голландец и Француз». Тебе стало легче?
— Да, — согласилась я.
Экипаж ровно катился вперед по обледеневшей мостовой. Прислонившись головой к подушкам, я закрыла глаза и задремала. Когда экипаж остановился у дверей нашего дома, я принуждена была тяжело опереться на руку Пери, чтобы подняться по ступенькам.
— У меня кружится голова, — сказала я вышедшей мне навстречу горничной.
Мое горло болело еще больше, я даже сипела.
— Вы выглядите не очень хорошо, мисс Сара, — заботливо сказала горничная. — Могу я принести вам горячий поссет? Не хотите ли отдохнуть?
У себя в комнате я минутку помедлила, глядя на постель, устланную чистыми крахмальными простынями. Когда я была девчонкой, я могла идти пешком целый день за фургоном, а вечером еще скакать верхом, чтобы заработать шесть пенсов. Сейчас же я не смогла бы пошевельнуть рукой, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
— Сначала помогите мне расстегнуть сзади платье, — сказала я, — и, пожалуйста, передайте, чтобы меня не беспокоили до вечера.
Я скользнула между холодными простынями и легла. Когда вернулась горничная с поссетом, я едва могла его проглотить. Затем я сразу заснула, но, едва она снова вошла в комнату, проснулась.
— Уже пять часов, мисс Сара, — сказала горничная. — Леди Кларенс переодевается к выходу. Она велела вам с лордом Перегрином следовать за ней во втором экипаже. Я сказала ей, что вы лежите.