Меридон, или Сны о другой жизни
Шрифт:
Эмили проскользнула к двери и, присев, исчезла. Я хотела позвать ее обратно, но у меня так перехватило горло, что из него не вырвалось ни звука. Я смотрела на расписной потолок, на нарядный фриз, украшенный пухлыми золотыми купидонами. Я вспомнила жестокую, выносливую, как мужчина, Меридон и попыталась встать.
Но ничего не получилось. Я не была больше Меридон. Я была маленькой Сарой Лейси с опухшим от тифозной горячки горлом, от меня исходил запах смертного пота, и у меня ломило все кости. Я бы заплакала от жалости к себе,
Я упала обратно на подушки и постаралась не бояться. Теперь я знала, почему Сьюел отказалась ухаживать за мной, почему Риммингс побоялась даже коснуться меня и почему Эмили воскликнула: «Какой кошмар!», когда увидела мое лицо.
Я поняла это, когда мельком увидела свое отражение в зеркале напротив. Мое лицо было белым, как у трупа, глаза будто обведены кругами, а губы были такими запекшимися и потрескавшимися, что казались просто засохшей под носом кровью. У меня был тиф.
ГЛАВА 34
Я лежала одна в течение долгих-долгих часов. Никто не пришел проведать меня. Весь дом был погружен в утреннюю тишину, которой всегда требовала леди Кларенс. На улице послышались звуки шарманки, но тут же хлопнула входная дверь, и наш лакей коротко приказал шарманщику убираться. Часы церкви Святого Георга начали отбивать время, но сколько я ни пыталась сосредоточиться, я не могла сосчитать число ударов. Наверное, их было около десяти.
Я чувствовала, как неведомые жестокие клещи все туже сжимают мое горло, и боялась, что скоро совсем не смогу дышать. И тогда я умру. Но теперь во мне не было того равнодушия и готовности к смерти, которые сопровождали меня после того, как погибла Данди. Меня охватил приступ паники, как тогда на трапеции, когда я судорожно цеплялась за перекладину, боясь, что упаду. Должно быть, скоро я задохнусь.
Закрыв глаза, я попыталась погрузиться в сон, но это оказалось невозможно. Мое горло было сухим, как бумага, распухший язык не помещался во рту. Мне казалось, что я умираю от жажды, а не от тифа. Графин с лимонадом стоял на столике, недоступный, как мираж. Там же виднелась склянка с лауданумом, который мог облегчить мои мучения.
Внезапно комната наполнилась каким-то скрежещущим звуком, похожим на звук пилы в сухом лесу. Он то возникал, то опять пропадал. Я догадалась, что это был звук моего дыхания, и, в страхе открыв глаза, подумала, что когда-то в фургоне точно так же дышала моя мать. Я со стыдом вспомнила, как в своей неосознанной детской жестокости ругала ее про себя оттого, что она мешала мне спать, вырывая из сна о Вайдекре.
Дверь в мою комнату открылась, когда часы пробили половину второго. Я попробовала открыть глаза, но веки почему-то склеились и не разлипались.
— Сара, мне сказали, что вам нехорошо.
Голос леди Кларенс звучал отчетливо и уверенно. Прислушиваясь к звуку ее шагов, я догадалась, что она подошла к моему изголовью и в страхе отпрянула. Затем она быстро позвонила в колокольчик. Послышался торопливый бег Риммингс, Сьюел и Эмили.
Она велела подать кувшин теплой воды и вымыть мне лицо. Скоро я смогла открыть промытые глаза и увидела, как Риммингс моет мне лицо, стараясь отодвинуться как можно дальше и не дышать, а Сьюел тихо плачет в углу, вытирая глаза краем передника. Я догадалась, что тот тихий обмен словами, который произошел между нею и леди Кларенс, означал ее немедленное увольнение.
— Можете идти, Сьюел, — добавила леди Кларенс. — Соберите вещи, и чтобы к вечеру вас тут уже не было.
Сьюел безмолвно исчезла.
— Ей нужна сиделка, ваша милость, — робко сказала Риммингс, переворачивая подушку так, чтобы ее холодная сторона оказалась под моей щекой.
— Разумеется, глупое вы создание, — послышатся голос леди Кларенс от моего столика. — И доктор. Я не понимаю, почему меня не разбудили.
— Я не хотела беспокоить вашу милость, к тому же мисс Лейси хорошо спала после лауданума, который ей дала Эмили.
— Вы? — Леди Кларенс с удивлением глянула на нее.
— Да, мэм, — присела несчастная Эмили.
— Сколько капель?
Эмили испуганно глянула на Риммингс, которая без запинки ответила:
— Три, ваша милость. Мисс Сара потеряла голос сегодня утром, но она была не очень горячая.
— Тем не менее она больна, — твердо сказала леди Ктаренс. — Риммингс, пошлите лакея с этой запиской к доктору Плейеру, и пусть он приезжает немедленно.
Риммингс с облегчением поспешила отойти от моей кровати и выбежала из комнаты.
— А вы, — обратилась она к Эмили, — уберите все здесь, поняли?
Эмили присела, а леди Кларенс повернулась ко мне.
— Вы слышите меня, Сара? — Я ухитрилась чуть кивнуть. — Я послала за доктором, он скоро будет здесь. Он поможет вам.
Я была так слаба от страха и так хотела получить возможность дышать, что готова была разрыдаться. Я вспомнила мать, умиравшую без всякой помощи и сочувствия, и испугалась такой же участи для себя. Я хотела, чтобы кто-то гладил мне лоб и утешал меня.
— Скажите, Сара, вы написали завещание? — обратилась ко мне леди Кларенс.
Я замерла от ужаса.
— Вы написали завещание? — повторила она, думая, что я не расслышала.
Я покачала головой.
— Тогда я пошлю за вашими адвокатами, — жестко сказала она. — Не тревожьтесь, моя дорогая, но если это тиф, то надо принять все меры предосторожности. — Она помолчала. — Вам нужно что-нибудь?
Я попыталась говорить, с силой проталкивая слова сквозь наждачную бумагу моего горла.