Меридон, или Сны о другой жизни
Шрифт:
— Я знаю, что ты разделяешь мнение Роберта, — самодовольно ответила Данди и занялась своей челкой. — Да и Джек больно много воображает о себе. Но теперь, когда я узнала, как он богат, я, пожалуй, займусь им.
— Сначала нужно зацепить его, — ответила я.
Меня охватила паника. Данди понятия не имела о деспотической натуре Роберта. Если она рассчитывает женить Джека на себе и стать хозяйкой в той гостиной, куда нас даже не пускали на порог, она просто сошла с ума от тщеславия. Соблазнить его ничего не стоит. В этом я была уверена. Но с Робертом Гауэром такие штучки не пройдут. Вспомнив, как он оставил рыдающую жену на пустынной дороге
— Оставь эту идею, Данди, — умоляюще выговорила я. — У тебя еще будет много возможностей. Джек только первая из них.
Сестра улыбнулась своему отражению, любуясь ямочками на щеках.
— Я знаю! — самоуверенно сказала она, но тут же повернулась ко мне, и выражение ее лица мгновенно изменилось. — Ох, Мери! Моя маленькая! Я не хотела так обидеть тебя! — И она засуетилась вокруг кувшина и стала краем полотенца стирать кровь с моей щеки и головы. — Какая же я свинья! — сокрушенно приговаривала Данди. — Извини, пожалуйста, Мери.
— Оставь, — отмахнулась я. Эта суета и ласковые поглаживания заставили меня стиснуть зубы. — Что там за шум?
— Это Роберт, — ответила Данди, выглянув в окно. — Они все собрались во дворе и ждут нас.
И она сбежала к ним вниз по лестнице. А я подошла к окну и высунулась.
— Я никуда не пойду, — объявила я громко.
— Почему это? — сурово спросил Роберт. Здесь он говорил с нами особенно строгим хозяйским голосом. — Вы что там, поцапались?
— Да. — И Данди, стоя перед ним, улыбнулась ему, словно приглашая оценить шутку. — Но теперь мы снова друзья.
Не меняя выражения лица, Роберт поднял руку и наотмашь так хлестнул ее по лицу, что она чуть не упала. Но миссис Гривс подхватила ее и поставила на ноги, сохраняя при этом полное спокойствие.
— Ваши лица. — Роберт говорил ровно и не повышая голоса, — как и все остальное, принадлежат мне. И если вы деретесь, то на здоровье, но чтобы не оставалось никаких следов. Надумай я завтра дать представление — и Мери не смогла бы работать. А если у тебя синяк на подбородке, то ты не сможешь ни созывать публику, ни сидеть у входа. В общем, пора выставить вас. Такие драчливые девки идут по две за пенни.
— Но они не умеют ездить верхом, — тихо возразила Данди.
— Да, и поэтому я выгоню только тебя, — резко обернулся к ней Роберт. — Ты здесь никому не требуешься. Поднимись, приведи Мери в порядок, и идите за нами.
Роберт отвернулся, и они с Джеком вышли со двора, даже не обернувшись. Миссис Гривс подождала, пока я спущусь по лестнице, прикрывая щеку рукой, и мы пошли все вместе, а Уильям плелся позади нас. Я совсем не злилась на Данди из-за этой драки. Я даже не сердилась на Роберта за оплеуху, которой он наградил сестру. Мы с ней прошли жестокую школу и умели пускать в ход кулаки. Но мне не понравилась готовность Роберта выбросить нас при первом же проявлении недовольства.
Вокруг церкви толпилась уйма народу, и я была рада, что не пошла в бриджах. Все провожали нас взглядами и даже указывали на нас пальцем. Я поняла, почему Роберт настоял на том, чтобы мы вели себя как примерные молодые дамы.
Он завоевывал свое положение в этой деревне год за годом. Он покупал уважение ценой своего богатства. И он не хотел рисковать, подвергая своих домашних пересудам. Респектабельность была для него прежде всего.
Данди с любопытством оглядывалась вокруг и даже рискнула послать легкую улыбку группе парней, стоящих у дверей
Я вообще не поднимала глаз. Я не нуждалась ни в чьем внимании, а тем более в восхищении этих юнцов. Кроме того, мне требовалось подумать. Мне настолько же не нравился этот новый Роберт Гауэр из Уорминстера, насколько понравился человек, сидевший на ступеньках фургона. Он имел перед собой цель, и вряд ли кто-нибудь мог заставить его отказаться от нее, а уж тем более две жалкие цыганские девчонки. Он не собирался возвращаться в ту грязную голодающую деревню, в которой когда-то мастерил повозки. Покупка первой лошади была началом пути. Его нарядный фургон и этот дом были следующими шагами на дороге, которая должна была привести его к знати. Он был незаурядным человеком и, я должна была признать это, заслуживал уважения.
Но Роберт прокладывал себе путь дорогой ценой. Поэтому его голос звучал жестко, поэтому он ударил Данди, поэтому он пригрозил выбросить нас вон.
Я так же, как он, стремилась к большему. И я понимала его. Я хотела спасти себя и Данди от этой позолоченной и мишурной жизни. Я мечтала сидеть в розовой гостиной и пить чай из чистой чашки. Я стремилась принадлежать к знати. Я хотела в Вайд.
А сейчас я внимательно следила за тем, что делают Роберт и миссис Гривс, и повторяла все их движения. Когда они опускались на колени, я делала то же самое. Я переворачивала страницы молитвенника одновременно с ними, хотя не умела читать. Я тщательно подражала им, и Роберт не имел причины жаловаться. Пока я не сумею вырваться из этой жизни, Роберт будет для нас спасательным кругом в море нищеты. Я должна принудить себя восхищаться им, пока не смогу уйти сама и забрать отсюда Данди. Пока мы не обретем свой дом.
Когда священник заговорил о грехах и возмездии, я, спрятав лицо в ладони, стала горячо молиться Богу, в которого даже не верила.
— Боже, пошли мне Вайд, — шептала я снова и снова. — Боже, пошли нам с Данди наш Вайд.
ГЛАВА 6
Теперь, когда мы были девушками из шоу Роберта Гауэра, мы соблюдали все обычаи провинциальной жизни. И поэтому днем нам с Данди разрешили пройтись по главной улице городка рука об руку. Для меня — скакавшей на неоседланной лошади на глазах сотен людей — было бы легче прыгнуть в огонь, чем составить компанию Данди в этой прогулке. Но сестра упросила меня, ведь она так любила быть в центре внимания и разглядывать публику, даже такую невзрачную, как в Уорминстере. К тому же Роберт послал мне многозначительный взгляд поверх своей трубки, говоривший о том, что он будет мне весьма признателен, если я присмотрю за Данди.
При этом я ужасно покраснела. Кокетство Данди было постоянным поводом для шуток во время наших странствий, но здесь оно могло рассматриваться как преступление.
— Едва ли этим крестьянам удастся заинтересовать меня, — гордо вскинула головку Данди.
— Отлично, и не забудь об этом, пожалуйста, — отозвался Роберт. — Потому что если я услышу хоть шепоток относительно вас, мисс Данди, то прощайте и новые выступления, и короткие юбочки. И ваш собственный новый фургон.
— Новый фургон? — сразу заинтересовалась Данди.