Мэррилэнд: первая звезда
Шрифт:
— Да.
— Это знак, говорю тебе. Единорог изображён на гербе Мэррилэнда. Видимо, и правда, Леграсы возвращаются.
— Так это же хорошо? — осторожно спросила девушка.
— Конечно. Неразбериха и смута всегда хорошо. Соберём войско, пройдёмся маршем до Вороньей крепости и выставим свои условия.
— К-какие?
— Ну… — повар задумался, а потом радостно предположил: — Вассальная присяга и королеву — нашему князю в жены. И пусть нам четверть урожая отдают.
— Что же вы не нападали, пока регент правил? — неприязненно спросила Астория.
—
Да, Астория уже слышала про это. И про скоморохов, и про баб, и про пропавшие драгоценности.
— А потом Ренгар с Дэймоном поссорились насмерть. Все тут разнесли. Мы, барсельцы, горячие. Чуть что не по нам, в драку лезем. Отец на сторону старшего сына встал, а Ренгар из дома ушёл. Так и не вернулся. Дэймон пытался его искать, да где там…
— Сплетничаем, Серхо? — раздался громовой раскат из дверей кухни. — Гляди, укорочу твой длинный язык!
— Ой, ой, и что ты мне сделаешь, князь? — нисколько не испугался повар. — На кухню сошлёшь картошку чистить? Ах да, я и забыл, я уже там.
— Башни мыть отправлю языком.
— А готовить кто будет, единорог? Я с удовольствием, надоело все хуже полыни.
— Ты что тут делаешь? — переключился Домьен на Асторию. — Я тебя в зверинце ждал.
— Я захотела сначала позавтракать.
— Что-то я не вижу тут завтрака. По-моему, ты просто отвлекаешь повара от работы.
— А что, запрещено?
— Завтракать? Нет. Соблазнять поваров — да.
— Я никого не соблазняю! — вскочила Астория. — Не смейте даже намекать!
Она снова перешла на «вы» от волнения и злости.
— Твой темперамент мне уже знаком.
Как же ей стало обидно!
У Астории совершенно не было опыта отношений. Она не умела вести себя с мужчинами, не умела с ними разговаривать и понимать их шутки. Дэймон улыбался уголками губ, а ее начало трясти. Хотелось дать ему пощечину, заорать и затопать ногами. Ситуацию спасло только наличие свидетеля. Она стиснула зубы и утащила ещё кусочек яблока.
— Дэй, никто никого тут не соблазняет, — примиряюще протянул Серхо. Он, опытный, пожилой уже мужчина, все понял первым. — Так что там с единорогом?
— В зверинце, — буркнул князь. — Надо будет — сходите и поглядите.
И вышел.
— Так, не вздумай реветь! — Серхио пододвинул Астории яблоки и встал. — Сейчас чаю налью.
Астория вяло кивнула. Она совсем уж было собралась заплакать, но теперь передумала.
— Сколько тебе лет, звездочка?
— Восемнадцать.
— У меня дочка старше. Ты слишком молода для Дэймона. Ему нужна женщина, которая на его шутки или посмеётся, или ответит, или даст в морду. Слёзы его только раззадорят.
— Я…
— Ему тридцать четыре, детка. Ничего у вас не выйдет. К тому же ты слишком нежная, а он, уж извини, мужлан. И меняться ему поздно. Астория вспомнила, как осторожен был Дэй в постели, и промолчала.
— На одной страсти отношений не построишь, — продолжал повар, не замечая ее смущения. — Нужны общие цели и подходящие характеры.
— А ты женат?
— Формально. Я сбежал сюда, в крепость от своей Марго. Я ее люблю очень, но на расстоянии. Вместе мы только ссоримся. А так я все время тут, в ее дом наведываюсь два раза в неделю с деньгами и подарками. Мы славно проводим время, а к утру снова ругаемся, я получаю по морде, хорошо, если рукой или полотенцем, а не поленом, и ухожу. Остываю, покупаю новые тарелки, иду домой… и все по-новой.
— Разговаривать словами через рот не пробовал? — нахмурилась девушка.
— Пробовал. Некрасивые слова получаются.
— Ну так напиши ей письмо.
— Чего? — Серхио от неожиданности едва не уронил чашку с чаем. — Зачем?
— Скажи ей все то, что сказал мне.
— Зачем?
— Чтобы она знала, что ты ее любишь.
— Она знает. Я говорил. Раз три даже. И женился. И всегда к ней возвращаюсь.
— Когда говорил? — Астория покачала головой. — Ты не слышал поговорку, что женщины любят ушами?
— Глупость какая. Моя Марго не женщина.
— А кто?
— Воин. Это другое.
— Ясно. А письмо все равно напиши. Хуже-то не будет. Глядишь, при следующем возвращении она будет ласковее. И на посуде сэкономишь.
Серхо задумался, а Астория с улыбкой забрала у него чай. Нет, а чего он к ней с советами лезет и учит, как жить? Она тоже так может. Вот и пусть своей личной жизнью займётся, а уж с князем она сама как-нибудь.
11-2
Единорог в небольшой клетке выглядел крайне несчастным, одиноким и обиженным. Прямо как Астория.
Это был и в самом деле мифический зверь, похожий на лошадь, только изящнее и меньше размером. Ростом чуть больше пони, тонконогий, белоснежный, с серебряной гривой и совершенно разумными глазами. Ну и рог, конечно, небольшой, но острый, серо-серебряный. Не животное, а настоящая драгоценность.
Единорог уныло лежал на соломе, подогнув ноги. При виде Астории он приподнял голову и удивленно на неё посмотрел.
— Привет, — сказала девушка. — Что, попалась?
Почему-то она сразу решила, что перед ней самка. Наверное, из-за изящества.
Единорог фыркнул и снова опустил голову.
— Такая красивая. Эти барсельцы — просто звери. Разве можно запирать живых существ в клетку?
Она протянула через прутья решётки половинку яблока, утащенного с кухни. Единорог мягко забрал его с ладони.
— Ну да, в Мэррилэнде ничуть не лучше, — вздохнула девушка. — Гейну с Ольбертом тоже ни за что в клетке держали.
Яблок было у неё много.
— Я, кажется, тоже пленница, — продолжала жаловаться Астория. — Ну тут даже винить, кроме себя, некого. На что я вообще рассчитывала? Какая из меня принцесса? Принцессы должны быть умные и красивые. А я школу едва окончить смогла. Нет, на внешность я не жалуюсь, ты не подумай… Дэймону вроде как нравлюсь. Он обалденно красивый, кстати. Но самовлюблённый мудак. Но все равно я на него слюнями капаю…