Merry dancers
Шрифт:
Дамблдор наблюдал, как его внучка пытается вытащить застрявшую сумку, защемленную дверью. Он взмахнул волшебной палочкой, и дверь распахнулась. Аврора едва не упала на пол, но, всё же, удержалась на ногах, снова повесила сумку на плечо и сдула прядь волос со лба. Дамблдор сидел за своим письменным столом, обложившись домашними работами учеников, и выводил отметки, ставя размашистые «Выше ожидаемого» и «Превосходно» почти всем. Всякий раз, когда он видел внучку, с его лба исчезала сосредоточенная морщинка, глаза прояснялись, а улыбка против воли появлялась на губах. Аврора всегда так на него действовала: стоило ей появиться, как настроение Альбуса послушно ползло вверх. Он до сих пор не мог поверить, что нашел свою внучатую
Особенная, совершенно непосредственная и добрая Аврора в последнее время стала много задумываться над своим поведением, и причин этого Альбус не видел. Вокруг неё находились хорошие ребята: Джоконда Смит всегда нравилась декану Гриффиндора. Очень способная студентка: она выделялась среди своих подруг и была ответственна в работе старосты в прошлом году, жаль, что она отказалась от этого поста. Джоконду едва не сломила гибель семьи, но девочка, вместо того, чтобы поддаться унынию, стала сильнее, выросла с прошлого года, поумнела. Со временем Дамблдор пригляделся и к Абрахасу Малфою: поначалу парень вызывал подозрения из-за постоянных заметок о благотворительности, появляющихся в “Ежедневном Пророке”, и воспеванию этого семейства министерскими шишками. Малфои, несомненно, покупали себе положение в стране и делали это мастерски. Ни единого пятнышка на репутации, впору верить, что они просто меценаты для Британии, но Дамблдору не нравился слащавый образ помогающих стране аристократов.
Он поспешно убрал все пергаменты со стола и предложил Авроре присесть напротив. Вскоре по мановению его волшебной палочки на столе появились две чашки, небольшой чайничек ароматного чая с бергамотом и вазочка с леденцами. До занятий оставалось всего двадцать пять минут, но Альбус просто не мог отказать Авроре.
— Ты выглядишь так, словно пробежала сотню миль со скоростью гиппогрифа, — констатировал он, наполняя её чашку.
— Просто торопилась к тебе, — голос был ровным, но взгляд ускользал в сторону.
— Кто за тобой гнался? — с полуулыбкой спросил Альбус. — Или ты спешила кого-то покинуть?
Лукавый взгляд Дамблдора всегда ставил Аврору в тупик, и ей приходилось открывать свои мысли.
— Это Том, — созналась она и полезла в сумку, чтобы достать оттуда небольшой пакетик с желтым содержимым.
Вмиг Альбус посерьезнел, услышав это имя. Слишком часто Риддл стал оказываться возле его внучки, и это не могло сулить чего-то хорошего, однако, как преподаватель и родственник, на которого стоит ровняться, Дамблдор не мог запретить ей общаться с ним.
— Что он сделал? — грозным тоном произнес Альбус, но Аврора тут же замахала руками и стала отнекиваться.
— Н-ничего, не переживай, а разве он может что-то сделать? Ну, я имею в виду… Хмм… Я хочу сказать, что он что-то часто находится рядом со мной и Джеки, но на то нет никаких веских причин, — она резко вздохнула от нехватки кислорода. — Чем можем заинтересовать его мы — девушки, то есть, такие девушки, как мы? Это странно, понимаешь? Меня это беспокоит, ведь Том всегда держался в стороне ото всех, ну, не считая этих его друзей — Цигнуса и Каспара, они-то мне совсем не нравятся, такие грубые, а мнят о себе... Ну, ты понял, о чем я, — залепетала Аврора. — Том постоянно так смотрит на меня, словно я украла у него грязные носки и развесила их по всему Хогвартсу. Мне кажется, что я его раздражаю, но, тем не менее, сегодня на Древних рунах он снова со мной сел за одной партой. Нет, ты представляешь, мне мерещится, что в его глазах отражается не то, что он говорит на самом деле! Это удивительно! У него очень черные глаза, иногда мне видится в них что-то не очень приятное; или его взгляд: кажется, что он хочет превратить меня в лягушку, а потом вдруг: «привет, доброе утро!» или «забавные сережки, Аврора!», — она изображала
Дамблдор скептически посмотрел на предложенное кушанье, раздумывая над её словами; раньше она говорила, что Том хороший парень, просто немного своеобразный и одинокий, а теперь…
— Нет, спасибо, это слишком сладко для меня.
Аврора покосилась на вазочку с леденцами и внезапно опрокинула весь пакет желтых мармеладок прямо туда.
— В твоих леденцах сахара куда больше, да это вообще сахар в чистом виде! — возмутилась она, подбирая выпавшую на стол лимонную дольку.
Аврора выглядела так, словно очень давно хотела высказать всё, что копилось на душе. Недоверие, сплошное недоверие: она видит в Томе что-то не очень хорошее, начинает подозревать, но не может обосновать свои мысли и чувства, ведь, опираясь на одни эмоции, нельзя раскусить человека. Но с последним месяцем, когда Дамблдор стал наблюдать Тома, Джоконду и внучку вместе, он немного поменял свое мнение. Даже если на душе этого мальчика было нечисто, оставалась надежда на его “излечение”, ведь он все ещё ребенок, которого можно обезвредить, так сказать, а это под силу только полной противоположности самого Тома — Авроре Уинтер — девочке, в серых глазах которой всегда лучилось тепло, в присутствии которой оттаивали заиндевевшие окна.
— То есть, ты сегодня убежала от Тома?
— Просто рядом с ним я ощущаю что-то странное, — стала пояснять она, — словно меня окунают в холодную воду, уверяя, что она тёплая.
— Лицемерие? — ответом ему последовала тишина. — Почему ты боишься называть вещи своими именами? — поинтересовался Альбус, все-таки пробуя предложенный мармелад, который оказался одновременно очень сладким и невероятно кислым. — От того, что ты придумаешь кучу эпитетов и метафор, значение слова не изменится.
Аврора задумчиво покрутила чашку чая в руках и откинулась на стуле.
— Неправильно говорить о человеке за его спиной, особенно такие вещи.
— Может быть, но ты всего лишь делишься впечатлениями. Как думаешь, что Тому нужно от вас?
— Я думаю, что ему нравится Джоконда, и это понятно: она умная и красивая, — расценила она, отпивая из кружки чай.
Дамблдор усмехнулся, про себя отмечая, что Риддл всё же не так плох, как кажется.
— Ну, тогда понятны его манипуляции, — улыбнулся Альбус, отпивая чай из кружки.
— Нет, непонятны, дедушка, — парировала Аврора, снова уходя в раздумья. — Допустим, что мое расположение ему нужно, чтобы понравиться Джоконде, так?
— Так, — подтвердил Дамблдор, внимательно слушая её рассуждения.
— Но ведь и ты, и я знаем, что Джоконде Том всегда нравился, так что все его, как ты называешь, «манипуляции» — бесполезная трата времени. Так зачем пытаться привлечь внимание того, кто и так в тебе души не чает? — Аврора не брала мысли с потолка: пусть это были всего лишь домыслы, но за ними стояла определённая логика.
— Есть еще что-то странное? — спросил Альбус.
— Снова взгляд, — опустошенно ответила она, но тут же спохватилась и начала объяснять: — Он на нее смотрит с таким же холодом, как и на меня, и, похоже, что он просто такой, какой есть, или и к ней пытается найти подход. Я запуталась…
— И поэтому стала от него убегать при любой возможности? Избегать его проще, чем понять… Однако ты не узнаешь правды, если будешь бегать.
— Я понимаю… — Аврора разглядывала свои не слишком аккуратные ногти, пытаясь понять, как сделать лучше, но она не могла игнорировать холод, исходящий от Тома всякий раз, когда они находились в одной компании. — Что случилось с профессором Меррисот? Когда вы входили в зал на обед, она была сильно обеспокоена, — решила сменить тему Аврора.