Мертвая хватка
Шрифт:
— Пожалуй.
— Именно. И если таблетки вдруг закончились, вы приписываете это ошибке фармацевта, недодавшего вам, или думаете, что, возможно, перепутали, приняли пару-тройку лишних. Практически нет способа доказать, что это ваши дети воруют из аптечки. Теперь понимаете, насколько блестящая вырисовывается схема?
Майку не терпелось спросить, какое отношение к этому имеет он или Адам, но лучше пока промолчать.
Лекру подался вперед и прошептал:
— Эй, док?
Майк ждал продолжения.
— Вам известно, какой следующий шаг должен сделать настоящий
— Лекру! — окликнул вдруг Дункан.
— Что такое, Скотт?
— Смотрю, тебе очень нравится это слово — предприниматель. И все его производные.
— Есть такое дело. — Он снова посмотрел на Майка. — А вам нравится это слово, док?
— Шикарное слово.
Лекру ухмыльнулся с таким видом, будто они старые добрые друзья.
— Шустрый малый с предпринимательской жилкой всегда найдет способ вытащить из родительского дома как можно больше таблеток. Как? Ну, допустим, заказывает доставку из аптеки в дневное время. Если оба родителя работают, и есть служба доставки, дома после школы ты оказываешься раньше их. А если родители вдруг замечают пропажу, списывают это на свою забывчивость, ошибку в приеме и прочее. Раз уж ты пошел этой дорожкой, всегда найдется масса способов сколотить лишний доллар. Прибыльное дело и никаких доказательств.
В голове у Майка крутился один вопрос: «Неужели Адам мог заниматься чем-то подобным?»
— Кого тут можно привлечь? Вдумайтесь. Есть группа несовершеннолетних ребят из богатых семей — каждая может позволить себе лучшего адвоката. И как доказать, кто это сделал? Крал законным образом выписанные лекарства из домашних аптечек. Да и вообще, кому какое дело? Надеюсь, поняли, как легко достаются эти деньги?
— Догадываюсь.
— Догадываетесь, доктор Бай? Перестаньте, не надо играть с нами в эти игры. Вы не догадываетесь. Вы знаете. Почти безупречная схема. Надеюсь, вы имеете представление, как работает наша служба. Нам неинтересно вылавливать кучку тупых несовершеннолетних подростков, балующихся наркотой. Нам нужна рыбка покрупнее. Но если бы наша большая рыба была умна, то она — пусть будет она, чтобы нас не обвинили в дискриминации по половым признакам, о’кей? — непременно поручила бы добывание для себя наркотиков несовершеннолетним. Тупым готам, которым, возможно, следует переместиться всего лишь на одно звено в пищевой цепочке, чтоб попасть в группу неудачников. А так они ощущают собственную значимость, и эта горячая штучка вполне может добиться от мальцов всего, чего только не пожелает. Вы понимаете, о чем я.
— Да, конечно, — ответил Майк. — Так вы считаете, Розмари Макдевит занимается в своем клубе именно этим? Да, у нее есть ночной клуб, и все эти несовершеннолетние ребята, и вполне легальное прикрытие. С одной стороны, оно, конечно, так.
— А с другой?
— Женщина, чей брат погиб от передозировки, торгует таблетками?
Лекру снисходительно улыбнулся:
— Так она и вам рассказала эту слюнявую байку, верно? О бедном братике, который не видел другого выхода, кроме как баловаться наркотой и, в конце концов, умереть?
— Это неправда?
—
Майк промолчал.
Скотт Дункан поднял голову от записей.
— Смотрится как горячая штучка.
— Что есть, то есть, — согласился Лекру. — Красотка высший класс.
— Любой мужчина просто дуреет рядом с такой шикарной дамочкой.
— Это уж точно, Скотт. Тоже один из ее приемчиков. Сексуальный манок для любого парня. И не то чтобы я возражал побыть хоть немного таким парнем, вы понимаете, о чем я, док?
— Простите, нет.
— Вы «голубой»?
Майк едва сдержался.
— Да, хорошо, я «голубой». Давайте дальше.
— Она использует мужчин, док. Не только тупых подростков. Куда более умных мужчин. И старших по возрасту.
Он замолчал в ожидании. Майк посмотрел на Дункана, потом перевел взгляд на Лекру.
— Настала минута, когда я должен ахнуть и вдруг осознать, что речь идет обо мне? — с иронией поинтересовался Майк.
— С чего вы взяли?
— Думаю, вы именно это собирались сказать.
— Может, и так. — Лекру театрально развел руками, словно новичок в драмкружке. — Но ведь вы только что заявили, что до сегодняшнего дня с ней не встречались. Это правда?
— Правда.
— И мы безоговорочно вам верим. Так что позвольте спросить кое-что еще. Как у вас дела на работе? Я имею в виду в больнице?
Майк вздохнул.
— Очевидно, я должен притвориться, что вы совершенно сбили меня с толку резкой сменой темы. Послушайте, не знаю, в чем вы там меня подозреваете. Думаю, это как-то связано с клубом «Ягуар». И не потому, что я натворил что-то. А потому что и ослу понятно: там творятся темные делишки. При других обстоятельствах, повторяю, я должен был бы дождаться своего адвоката, или жены, которая тоже адвокат. Но повторяю уже в сотый раз: у меня пропал сын. Давайте покончим с этой ерундой. Скажите прямо: что хотите знать. Я отвечу и снова займусь поисками Адама.
Лекру приподнял бровь.
— Знаешь, Скотт, меня страшно заводит, когда подозреваемый начинает говорить так грубо, прямо по-мужски. А тебя заводит, Скотт?
— Соски, — кивнул тот, — прямо так и начинают твердеть.
— Ладно, перед тем как мы с коллегой придем к оргазму, задам еще несколько вопросов. И покончим с этим. Вам известен пациент по имени Уильям Браннум?
И снова Майк удивился, при чем тут это, и снова решил ответить:
— Не припоминаю.
— Вы не помните имени каждого своего пациента?
— Нет, это имя мне ни о чем не говорит. Но, возможно, им занимался мой коллега, другой лечащий врач.
— То есть Айлин Гольдфарб?
«А они неплохо осведомлены», — подумал Майк.
— Да, именно.
— Ее мы тоже спрашивали. Она не помнит.
Майк едва сдержался, чтоб не выпалить: «Как, вы и с ней тоже говорили?». Старался сохранять спокойствие. Они уже беседовали с Айлин. Да что вообще здесь происходит, черт побери?