Мертвая пехота
Шрифт:
— Говорит стратег Ловсон. Слышу и вижу вас, дор боевой лорд.
— Рад тому, что вы откликнулись, Ловсон! — неуверенная улыбка тронула губы Косы. — Подразделения боевых лордов Ветродава и Дракона сейчас выходят из порталов. Наше расчетное время прибытия к орбите Раздора — сутки. Вы продержитесь?
Элай глянул на колонку цифр от Даэра и коротко кивнул. Святой Лоден. Они уцелели. Помощь уже близко.
— Как обстановка, Ловсон? Что тут, заглоти меня Глубина, произошло?! Как погиб Радикал?! Что со станцией?
Элай потер рукой бороду.
— Я сам ничего не
— Эвакуируй кого сможешь, стратег! Не экономь. Скоро будем у вас и решим проблемы с энергией.
— Нам глушат связь, дор боевой лорд. Как вы пробились?
— Мой маленький секрет. Я нахожусь на спутнике Калькуляции! Стратег Сепар из вашего отделения доложил мне о наличии вражеского флота в системе. Сам он отправился на поиски корабля радиоборьбы. Они засекли источник, — нервно улыбнулся Коса. — У вас там тихо?
Корабль радиоборьбы?! Вражеский флот?! У тараканов? Ловсон не смог удержаться от этого вопроса, при этом переключив связь только на себя.
— Это не Улей, стратег, — помрачнел Коса. Боевой лорд глянул на что-то за пределами экрана.
Ящеры? Псы? Кто тогда? Кому еще нужна радиоразведка? Элай торопливо проверил данные радаров. Тихо, спокойно, нет никого вокруг.
— Это «Стальной клык», дружище, — тихо сказал Коса. — Это вернулся владыка Воннерут…
Нара
Седьмой день
Каюта дежурного медика находилась прямо в центре больничного блока. Тесная ниша с простенькой лежанкой у стены, прямо под умершей вентиляцией. Однако Наре хватало и этой малости. Конечно, здешняя духота шла вразрез со свежестью и легкостью воздуха за дверью, но и того знойного ада, творящегося в залитых полумраком казармах, здесь не было. Там смрад пота и немытых тел сбивал с ног и надолго отбивал желание соваться в жилые отсеки.
Солдаты императора терпеливо и стойко переносили выпавшие на их долю трудности. Каждый из них понимал, что приказ стратега перевести всю свободную энергию на обеспечение больничного блока это необходимость, а не блажь.
Нара повернулась на бок и подтянула ноги к животу, чувствуя бедром и плечом жесткую лежанку. Очень хотелось спать, но при этом уснуть не удавалось. Взбудораженный магией рассудок, выжатый до капли за последние дни, рисовал столь безумные образы, что морт попросту боялась закрыть глаза. Болело внизу живота и немного подташнивало от слабости.
У нее почти не осталось сил.
Кроме капельки для Элая. До каюты которого еще предстояло добраться, едва в ее каморку аккуратно постучится кто-то из дежурящих лекарей, чтобы занять пост измотанной жрицы Медикариума.
Нара поднимется, нацепит на лицо маску, отопрет дверь, впустит почтительного лекаря и потащится по коридорам «Рывка» к каюте стратега. Там она потратит последние крупицы магии на тварь,
И там будет спокойно. Там рядом будет могучий стратег, и он разгонит черные тени, таящиеся в темноте. Он прогонит того молоденького водителя, который приходит к ней с тех пор, как «Рывок» стартовал с Раздора. И который каждый раз силится вытащить из горла нож.
Последние два дня она ночевала в каюте Элая. Только там ей удавалось поспать.
Стук.
— Досса Нара! Досса Нара! — жарко зашептала за дверью лекарь Лаэна. — Прибыли еще раненые, досса Нара!
Несколько секунд она лежала без движения, собираясь с силами. Еще раненые. Значит, вернулся кто-то из офицеров Элая. Кто там у него в спасители записался? Элай отзывался о нем хорошо, но считал мальчика совсем еще молоденьким.
Но и ловуром просто так не становятся. Калькуляцию связями не обманешь.
Нара села, уперлась руками в лежанку:
— Иду, Лаэна, — тихо проговорила она.
— Досса Нара! Досса Нара!
— Иду! — громче повторила жрица и встала. Нашарила в темноте нагревшуюся маску и некоторое время возилась с застежками, чувствуя лицом привычную ласку металла.
Выйти из душной каморки в ослепительную белизну больничного блока оказалось почти праздником. Свежий, прохладный воздух отрезвил рассудок. Она посмотрела в сторону карантинного блока, куда обычно доставляли новых пострадавших. Небольшой отсек, рассчитанный на двадцать коек. В первый день раненые лежали повсюду, как на носилках, так и в проходах. Запах крови даже здесь чувствовался.
Этот чудовищный конвейер Нара запомнит на всю жизнь. Из карантинного блока вело две дороги. Одна на операционные столы, где трудилась бригада хирургов, без малейшего знания искусства Медикариума, а другая в темное помещение, где работала Нара. Сюда доставляли тех, кому требовались операции посложнее, чем парочка взмахов резаком.
И сил те бедолаги требовали немалых. А ведь у нее их почти не осталось.
— Там несколько совсем плохи, Досса Нара. А один очень странный. Я не смогла сразу определить, что с ним. Хорошо было бы, если… — протараторила Лаэна и вдруг осеклась. — Как вы себя чувствуете, досса Нара?
Жрица вымучено улыбнулась лекарю и отправилась в сторону карантинного блока, слушая торопливые шаги помощницы.
— Он странный. Я боюсь, как бы заразу, какую не принес со станции. Там же солдатики меры вообще не знают. Может быть, от этих песьих сучек чего подцепил… Ту же Песью лихорадку.
Проститутки на базе «Имперских карателей», разумеется, были. И Нара тоже слышала, что среди них попадались и представительницы чужих рас из Альянса.
Они вместе прошли сквозь дезинфицирующий шлюз. С шипением сработали распылители, и в горле запершило от пропитавшего воздух средства. Стараясь не дышать, Нара прошла во второй отсек. Снова шипение, резкий запах, и кожу облепила противная липкая пленка. Стоило больших трудов удержаться и не вытереть руки.