Мертвая петля для штрафбата

Кротков Антон Павлович

– У Арройи наверняка имеется личный пилот…. Да я даже не знаю, где президентский вертолёт находится. У нас на аэродроме его точно нет. Иначе обязательно бы в баре кто-нибудь проболтался. Возможно, «вертушку» держат где-то вблизи дворца…

– Хорошо, я наведу справки, – веско пообещал могущественный воротила местного теневого рынка и сообщил, что тогда отправит Аллиет морем, с рыбаками:

– При следующей встрече я дам вам необходимые пропуска и фальшивый паспорт для неё.

Гермес вытер лоснящиеся губы повязанной вокруг его цыплячьей шеи салфеткой и аккуратно взялся двумя пальцами за тонкую ножку бокала, наполненного дорогим вином:

– Хоть

это и не в моих правилах заранее праздновать успех… Ну да ладно! Давайте выпьем за то, чтобы каждый получил желаемое – вы нашли сына и вернулись с ним домой, а я благодаря этой вашей знакомой и её влиятельным родственникам перебрался, наконец, отсюда в Штаты и занялся настоящим бизнесом…

* * *

Эту ночь Борис провёл вместе с Аллиет. Он рассказал ей, что вскоре снова собирается встречаться с человеком, который готовит её побег, и что возможно через пару недель она увидит своих родных.

Задумчиво положив головку ему на грудь, Аллиет принялась рассуждать о том, как здорово было бы, если бы любимый взял её с собой на эту встречу. Борис примерно рассказал ей, куда собирается ехать. И вот теперь Аллиет бойко рассказывала, что слышала от девчонок, будто бы где-то в тех краях живёт католический миссионер, древний старец, которого не коснулись войны и мятежи последних лет.

– Он мог бы нас обвенчать, ведь я католичка… Только нам потребуется свидетель. Возьми своего приятеля Хана. Я слышала, что он тоже католик.

Борис взволнованно размышлял над словами подруги. Аллиет истолковала его молчание по-своему:

– Извини, я, кажется, сказала непристойность. – Женщина подняла голову и вопросительно посмотрела на любовника: – Ты не думай, я не хочу, чтобы ты изменял памяти свой жены. Я знаю: ты всё ещё любишь её. Всё останется, как и раньше. Только, пожалуйста, возьми меня с собой. Для меня это очень важно. А Хан будет нашим свидетелем. Мои девчонки хорошо о нём говорят…

Борис пообещал поговорить с Ханом, как только Гермес назначит новую встречу. Но когда это произошло, выяснилось, что немец не может в этот день отлучиться с аэродрома. Аллиет это обстоятельство сильно расстроило.

Машину Нефёдову одолжил поляк Пан Поручик. Он же по карте показал Борису, как добраться до нужного места. Дорога заняла часа три. Вначале они медленно пробирались на внедорожнике по каменистой местности на краю гор. Приходилось постоянно останавливаться, чтобы свериться с картой. Потом они продирались через густые заросли акации. Местность выглядела совершенно дикой. Невдалеке над трёхметровым кустарником величаво возвышались жирафьи головы на длинных шеях. Они видели убегающих антилоп импала. Только серьёзная опасность могла заставить Гермеса покинуть город и забраться для новой встречи в такую глушь.

На этот раз африканец выбрал для встречи одинокую хижину, а точнее, сарай непонятного назначения. Хижина целиком была построена из природных материалов: стены сложены из бамбуковых жердей, крыша покрыта вязанками тростника и широкими листьями.

Возле сарая на корточках, держась за упёртые прикладами в землю, старые немецкие карабины, сидели двое разморённых жарой аборигенов – молодой парень и зрелый мужчина. Своим видом они напоминали пастухов. Тем более что рядом действительно паслись несколько коз. Да, сходство было сильным, если бы не винтовки в руках чернокожих мужчин. Один из сторожей – тот, что помоложе, окликнул Бориса. Нефёдов назвал себя. Охранник сделал вялый жест в сторону входа в сарай. Однако

тут же поднялся его старший напарник и вскинул карабин на плечо. Хотя ствол ружья и не был направлен на визитёров, палец бдительного охранника теперь лежал на спусковом крючке. Борис также отметил, что оружие снято с предохранителя. Это можно было истолковать, как корректное предупреждение не идти дальше.

Борис и Аллиет остановились.

– Что будем делать? – испуганно шепнула Нефёдову девушка. Она с надеждой смотрела на своего защитника, который с невозмутимым видом принялся вдруг насвистывать себе под нос мотив старомодного фокстрота.

Стрелок исчез внутри сарая. Его не было минуты три. Выйдя, охранник спросил Нефёдова, почему тот явился не один, как было оговорено с его господином. Борис начал объяснять ситуацию, но неожиданно столкнулся с сопротивлением:

– Женщина останется здесь! – объявил охранник.

Тогда Борис, более не обращая внимания на живую преграду у себя на пути, громко крикнул – так, чтобы быть услышанным за стенами сарая.

– Со мной та, о которой пойдёт речь. Я посчитал, что она должна присутствовать при нашем разговоре. И вообще, это невежливо оставлять даму за порогом.

После короткой паузы из сарая прозвучал галантный ответ:

– Вы правы, сэр. Дама не должна оставаться на улице. Прошу вас.

Охранник посторонился.

Борис откинул полог из противомоскитной сетки и пропустил Аллиет вперёд, затем вошёл в хижину сам. Внутри царила предельно спартанская обстановка: сквозь крупные щели в стенах можно было в деталях разглядеть прилегающий к хижине пейзаж, по стенам был развешан ржавый сельскохозяйственный инвентарь, мотки верёвки. В центре хижины на непонятно каким образом попавшем сюда кресле-качалке вальяжно восседал Гермес. По сравнению с изысканной обстановкой дорогого ресторана, где проходила их прошлая встреча, контраст был разительным. Однако коммерсант, похоже, везде умел устроиться с комфортом. В ожидании гостя он курил дорогую сигару и сам с собой играл в маленькие дорожные шахматы.

Гермес некоторое время пристально разглядывал бельгийку.

– Ну, – произнёс он, – вы и есть та самая леди, у которой богатая родня в Америке?

– А вы, судя по всему, тот человек, которому я и мои родственники будем признательны по гроб жизни! – воскликнула Аллиет. Субтильный бизнесмен со снисходительным видом протянул женщине тонкую руку и вдруг, вскрикнув, отдёрнул её.

– Ты поранила меня, мерзкая гадина!

Растерявшись, Аллиет стала бормотать извинения. Она сняла с безымянного пальца левой руки простенькое серябряное колечко с крохотным зелёным камешком, встроенным в оправу в виде цветка. С расстроенным видом женщина показала шип в основании цветка.

– Я не думала, что им можно уколоться

Прежде Борис никогда не видел этот перстенёк на руке подруги.

– Я не виновата, – продолжала оправдываться Аллиет, – я только несколько дней назад получила его в подарок от подруги.

– Заткнись! – плаксиво огрызнулся Гермес. Его подбородок дрожал. Могущественный воротила местного теневого бизнеса превратился в жалкого юнца, готового потерять сознание от вида собственной крови.

Но женщина, не обращая внимания на проклятия африканца, опустилась перед ним на колени, осторожно взяла пораненную руку в свои ладони и стала нежно дуть на место укола. Аллиет принялась говорить, что, как только попадёт домой, немедленно сделает всё, чтобы по достоинству отблагодарить своего спасителя.