Мертвая тишина
Шрифт:
— Нет, — отзывается Кейн, сосредоточенно забинтовывая мне руку фиксирующей повязкой. — Здесь у нас, по крайней мере, есть шанс. — Он поднимает взгляд на меня. — Ты все сделала правильно.
Его слова словно пробивают во мне дыру, отметая какие бы то ни было оставшиеся у меня оправдания.
— Прости, — всхлипываю я. — Прости, что втянула всех нас в это. Прости, что сбежала. Я даже не знаю почему. Почему я не взяла тебя и Ниса к себе в спасательную капсулу? Или можно было каждому в отдельной капсуле… Я просто не понимаю. — В отчаянии качаю головой. —
Описывающий круги по моей руке бинт замедляется и в конце концов останавливается полностью.
— Никого ты не втягивала. Мы же все согласились, разве не помнишь? — Сам он явно помнит. По крайней мере, эту часть.
— С возражениями, — уточняю я.
— С каких это пор пять человек могут сойтись на чем-либо без возражений? — пожимает плечами Кейн.
— Все равно ответственность лежит на мне. Я не должна была…
— Клэр, не хочу показаться грубым, но ты не настолько хороший капитан. — Уголки его рта вздрагивают в усталой улыбке. — Если бы мы не считали, что цель стоит риска, то и не вписались бы. И точка. У каждого из нас имелись собственные причины.
— Но я сбежала.
— Сбежала? Что-то я не… Все как будто в тумане… — Мужчина смолкает, скривившись словно от боли. Не знаю, кого он вспоминает. Лурдес, Воллера или Ниса. Но точно кого-то из тех, кого мы потеряли. — Но это было на самом деле?
Я киваю и, прочистив горло, произношу:
— Да, на самом деле.
Кейн молчит.
— Чуть более двух месяцев назад спасательный корабль обнаружил меня в эвакуационной капсуле «Авроры». Последнее мое воспоминание — как я просыпаюсь на мостике рядом с… Лурдес… — Я не в силах выговорить «труп». — А вот своего бегства совершенно не помню. — От собственного признания меня переполняет стыдом. — У меня был перелом черепа, но его вылечили. И память, вообще-то, должна была вернуться, но я так ничего и не вспомнила. Все последние события просто… стерлись.
Мужчина снова принимается бинтовать мне руку.
— И ты решила, будто бросила нас умирать. Что сбежала, спасая свою жизнь. И якобы поэтому твое сознание заблокировало память.
В одном глазу у меня наворачивается слеза, и я отворачиваюсь, чтобы Кейн не увидел.
— Да.
Он задумчиво мычит, затем спрашивает:
— А тебе не приходило в голову, что ты сбежала, чтобы спасти нас? Отправилась за помощью?
Я порываюсь подняться, однако мужчина кладет мне на грудь ладонь и мягко укладывает обратно.
— Почему же тогда я не взяла тебя и Ниса? — возражаю я. — Мы запросто поместились бы в капсуле все.
Кейн все молчит и молчит, и меня охватывает чувство мрачного удовлетворения. Наконец-то он понимает, кто я такая.
— Я не помню всего, — признается он наконец.
Теплившаяся во мне все это время частичка надежды обращается в пепел.
— Но я знаю, что к тому моменту уже трудно было сказать, что опаснее, — продолжает Кейн. — Лайнер с провизией, кислородом, водой и действующими двигателями — или же спасательная капсула с ограниченными возможностями и запасами, более двадцати лет проболтавшаяся в
Я немедленно улавливаю логику в его предположении. И едва ли не слышу наше обсуждение. Как мне представляется, лично я рискнула бы и отправилась за помощью. Ведь я не обладаю техническими или компьютерными навыками для поддержания функционирования (хотя бы основного) «Авроры» до прибытия помощи, так что для меня уместнее было бы настаивать именно на вылазке.
Только все это лишь допущение. Наверняка-то Кейн не знает.
Я открываю было рот для возражений, однако он опережает меня:
— Да, мне неизвестно, что произошло. Но я знаю тебя. И как бы ты ни сторонилась нас, как бы ни старалась держать дистанцию, ты бы ни за что на свете нас не бросила. Ты боялась вреда от людей, но ты не трус.
Он заканчивает бинтовать и заклеивает скотчем свободный конец перевязки.
— На..
Кейн откидывается назад и поднимает на меня взгляд.
— Пускай ты не доверяешь себе, но мне-то ты можешь доверять? — Он твердо смотрит мне в глаза.
Я застываю, однако мужчина и не думает отступать, так и продолжает пристально глядеть на меня, дожидаясь ответа.
— Да, — выдавливаю я хрипло.
— Вот и прекрасно. Тогда, быть может, ты направишь свою энергию на разработку способа, как нам выбраться из этой передряги? А заодно и расскажешь то, чего я не помню. — Он протягивает мне руку, чтобы помочь усесться.
Я принимаю ее и ощущаю в его пожатии тепло и отзывчивость — такой контраст по сравнению с тем, что чувствовалось еще несколько часов назад, что мне даже и не хочется отпускать его ладонь.
Я и не отпускаю.
Кейн смотрит на наши сомкнутые руки, но ничего не говорит. Только на губах появляется слабая улыбка.
— Я, конечно же, расскажу тебе, что помню, — говорю я, пытаясь не обращать внимания на сущий пожар на своем лице. — Вот только никаких грандиозных планов спасения у меня нет.
— Ты что-нибудь придумаешь, — уверенно отзывается мужчина.
Я закатываю глаза.
— Боюсь, это выше моих сил. Мы не можем восстановить двигатель без запчастей, которые в данный момент рассеяны миллионом обломков где-то там, — неопределенно машу рукой в направлении останков «Авроры». — Наше месторасположение никому не известно. «Верукс» считает нас мертвыми — что, впрочем, и к лучшему. Даже если в один прекрасный момент кто-нибудь и явится исследовать взрыв, мы не располагаем средствами связи для призыва о помощи. И у нас ничего нет для…
И тут я осекаюсь, остановив взгляд на опрокинутом аварийном буе.
Тот самый, который мы подобрали по настоянию Воллера и который по его наущению отключила Лурдес, чтобы по сигналу нельзя было засечь координаты «Авроры». Тот самый, которым Нис захотел разжиться в качестве сувенира. И который все еще пребывает в безупречном состоянии и лежит себе в окружении кусков мрамора прямо на камбузе.
Глубоко вздыхаю и неохотно признаю:
— Ладно. Есть у меня одна идея.