Мертвая заря
Шрифт:
— Черта с два вы поспешите! — скривилась Шаталова. — Я спешить не собираюсь! Я вообще никуда не пойду!
— Ну, эту проблему мы как-нибудь решим, — усмехнулся Крячко.
Он подошел к сидящей на земле женщине, перевернул ее, поднял — и взвалил себе на спину, словно куль с мукой. Шаталова извивалась, колотила ногами, норовила укусить оперативника. Тогда Гуров нырнул в шалаш и вышел оттуда с мотком веревки и кучей тряпок. Веревкой связал задержанной ноги, а из тряпок соорудил кляп, которым ей заткнули рот.
— Ну вот,
— Не только идти — я почти бежать могу! — заверил Труев. — Очень хочется увидеть развязку всей этой истории. А еще — услышать твои объяснения, как ты все это разгадал.
— Объяснения будут потом, сначала надо нашего банкира задержать. Вот только карабин ее подберу — ведь это теперь важное вещественное доказательство.
Лев поднял валявшийся на траве карабин «Сайга», и они двинулись через лес к дороге. Гуров старался идти как можно быстрее, но это не получалось: Крячко, несший задержанную, и Труев отставали. Прошел почти час, пока они наконец выбрались на дорогу, ведущую из Киржача в Онуфриево. По ней пошли быстрее, и вскоре впереди показались крыши поселка.
Когда они вышли из леса, то увидели стоявшую на опушке полицейскую «семерку», в которой сидел лейтенант Семенов. Завидев Крячко, несшего на плече Ольгу Шаталову, он выскочил из машины и подбежал к ним:
— Вы задержали убийцу?! Но что это значит? Почему вы несете госпожу Шаталову?
— Потому что она, по всей вероятности, и есть убийца, — ответил Гуров. — По крайней мере, она только что пыталась убить вот из этого карабина сначала Егора Тихонова, а потом полковника Крячко и Глеба Павловича. И, как видишь, Крячко ей удалось ранить, ему нужна помощь врача.
— А теперь куда вы направляетесь? — спросил лейтенант.
— Идем задерживать ее сообщника. Еще одного здешнего жителя, Дениса Линева. Он случайно не успел уехать из поселка?
— А как бы он уехал? — удивился Семенов. — Ведь вы мне утром сказали никакие машины из Онуфриева не выпускать. Вот я и стою здесь, на опушке. А сержант Куликов другую дорогу контролирует, которая ведет в Ефремки. Так что сейчас из поселка никто не выедет.
— Что ж, отлично, — кивнул Гуров. — Больше тут караулить нечего. Звони своему сержанту, пусть идет сюда. Посидит в машине, посторожит задержанную. А ты, лейтенант, если не возражаешь, пойдешь со мной. Будем брать второго «призрака». Глеба я к этой операции привлечь не могу — он вообще лицо гражданское и так уже помог, когда Шаталову задерживал. А Крячко ранен, так что в полную силу действовать не может.
— Конечно, нет вопросов, этой мой долг, — кивнул Семенов.
— Да и меня ты рано в тыл списываешь, — обиделся Крячко. — Я еще могу пригодиться.
— Я и не говорил, что ты не пригодишься, — заметил Лев. — Я только сказал,
— Ну, это да, — согласился Стас.
— Может, и я смогу чем-то помочь? — спросил криминалист. — На первой фазе операции, как ты знаешь, я очень даже помог…
— Глеб, я очень ценю твою помощь, — сказал Гуров, — но пойми, использовать тебя в операции и дальше, посылать прямо под пули не имею права. Так что иди домой и жди там. Я обязательно приду и все тебе подробно расскажу.
— Я еще не такой дряхлый старик, чтобы дома сидеть… — проворчал Труев. Но Гуров его уже не слушал.
Они дождались, когда с другого конца деревни прибежит сержант. Крячко сгрузил связанную Ольгу Шаталову на заднее сиденье машины, после чего ей развязали ноги. Сержант остался стеречь задержанную, Труев отправился к себе домой, а трое полицейских направились к коттеджу Дениса Линева.
Когда подошли к дому, Семенов поднял было руку, чтобы позвонить, но Гуров его остановил. За сплошным двухметровым железным забором не было видно, что происходит во дворе, а ему хотелось туда заглянуть, и он жестами попросил лейтенанта его подсадить. Тот выполнил просьбу, Гуров встал на его сомкнутые руки и заглянул за забор. Ему хватило буквально одного взгляда, чтобы оценить обстановку, после чего полковник мягко спрыгнул на землю.
— Объект загружает багажник машины, — шепотом сообщил он наклонившимся к нему товарищам. — Видимо, собирается драпать.
— Что ж, хорошая идея с его стороны, — заметил Крячко. — Ворота ему все равно придется открыть. А как только он их откроет, мы его и сцапаем.
Лев кивнул в знак одобрения, после чего они заняли исходные позиции. Гуров и Семенов встали по обе стороны от ворот, чтобы, как только яхтсмен их откроет, тут же его схватить, а Крячко — напротив ворот, чтобы тут же прийти на помощь товарищам, если это потребуется.
Потекли томительные минуты ожидания. Прильнув ухом к щели в заборе, Гуров различал во дворе звуки какой-то возни — видимо, Линев спешно грузил вещи. Затем до его слуха донесся звук заработавшего мотора. «Сейчас, — подумал полковник, — сейчас он откроет ворота…» Однако прошла минута, другая, а они оставались запертыми. И вдруг Крячко, стоявший напротив ворот, широко улыбнулся, глядя куда-то вверх, и произнес:
— Рад вас приветствовать! Хорошая погода сегодня, правда?
Гуров быстро поднял голову — и встретился взглядом с Денисом Линевым, чья голова высовывалась из-за забора. Как видно, банкир решил проверить, не дожидается ли его кто на улице, и встал на предусмотрительно принесенный из дома ящик или скамейку.
Первоначальный план летел к черту, надо было действовать иначе.
— Линев, откройте, у нас есть к вам вопросы! — грозно потребовал Лев.
В ответ банкир ядовито ухмыльнулся: