Мёртвая зона
Шрифт:
– Не пускайте сегодня сына никуда из дома, иначе он сгорит вместе с другими. Там будет пожар, ужасный пожар. Не пускайте его в «Кэти». Туда ударит молния, и все сгорит еще до приезда пожарных. Изоляция не выдержит. У дверей найдут множество обугленных тел, опознать которые удастся только по зубам. Это… это…
Пэтти Строн пронзительно вскрикнула и, выронив пластиковый стаканчик, закрыла рот ладонью. Кубики льда рассыпались по траве и засверкали, как бриллианты. Какое-то мгновение Пэтти в шикарном вечернем платье пастельных
– Да что с вами? Что вы себе позволяете?!
В лице Чака не было ни кровинки, и он не спускал глаз с Джонни.
Взгляд Джонни прояснился. Он огляделся и заметил, что все с недоумением смотрят на него.
– Прошу меня извинить, – пробормотал он.
Мать Пэтти стояла возле дочери на коленях и, приподняв ей голову, легким похлопыванием по щекам пыталась привести ее в чувство. Девушка пошевелилась и застонала.
– Джонни! – воскликнул Чак и, не дожидаясь ответа, направился к девушке.
На лужайке перед домом воцарилась мертвая тишина. Все смотрели на Джонни, потому что это случилось снова. Они разглядывали его, как медсестры в больнице. И журналисты. Как глазеют вороны, сидящие на проводах. Все стояли, держа бокалы с вином и тарелки с салатом, и таращились на него, как на странную аномалию. Будто он вдруг расстегнул брюки и продемонстрировал то, что принято скрывать.
Его затошнило. Захотелось убежать и спрятаться ото всех так, чтобы никого не видеть.
– Джонни! – Роджер обнял его за плечи. – Пойдемте в дом. Вам лучше прилечь…
Издалека послышались раскаты грома.
– Что такое «Кэти»? – хрипло спросил Джонни, не позволяя увести себя. – Это не частный дом, потому что там есть таблички с надписью «Выход». Что это? И где?
– Неужели вы не можете увести его отсюда? – закричала мать Пэтти. – Он снова пугает ее!
– Пойдемте, Джонни.
– Но…
– Пойдемте!
Джонни увели в гостевой домик. В наступившей тишине гулко разносились звуки шагов на гравиевой дорожке. Едва он скрылся из виду, как собравшиеся загудели, взволнованно обсуждая случившееся.
– Где находится «Кэти»? – снова спросил Джонни.
– Удивительно, что вы спрашиваете об этом. Все остальное, похоже, вам известно в деталях. Бедная Пэтти Строн так перепугалась, что упала в обморок.
– Это в мертвой зоне, поэтому я не вижу. Так что такое «Кэти»?
– Давайте сначала зайдем в дом.
– Я не болен!
– Но явно перенервничали.
Роджер говорил мягко и ласково, как с душевнобольным. Джонни стало страшно, и в висках застучала кровь, предсказывая надвигающуюся боль. Усилием воли Джонни заставил ее отступить.
Они поднялись по ступенькам в гостевой домик.
2
– Вам легче? – спросил Роджер.
– Что такое «Кэти»?
– Это очень модный ресторан
– Нет. Не пускайте его туда, Роджер. Туда ударит молния, и начнется пожар. Там все сгорит дотла!
– Джонни, – заметил Роджер Четсворт, – вы просто не можете этого знать.
Сделав маленький глоток воды со льдом, Джонни поставил стакан – его рука дрожала.
– Вы сказали, что навели обо мне справки. Я полагал…
– Да, это правда. Но вы делаете неправильный вывод. Я знал, что вас считают ясновидящим, медиумом или кем там еще, но мне нужен был не медиум, а репетитор. И вы отлично справились со своей работой. Что до меня, то я не вижу особой разницы между хорошими экстрасенсами и плохими, потому что не верю в это. Не верю, и все!
– Выходит, я – лжец?
– Вовсе нет, – возразил Роджер все тем же мягким и тихим голосом. – У меня на фабрике в Сассексе есть один бригадир, который ни за что на свете не станет прикуривать третьим от одной спички, но от этого его профессионализм не страдает. У меня есть очень верующие друзья, и хотя я сам в церковь не хожу, мы все равно дружим. Ваша убежденность, что вы способны заглянуть в будущее или увидеть что-то на расстоянии, не повлияла на мое решение нанять вас… Точнее сказать, перестала иметь значение, как только я решил, что это не помешает вам добиться успеха с Чаком. Я оказался прав. Но я не верю, что Чак сгорит сегодня ночью, как не верю и в то, что луна на небе – это сырный круг.
– Выходит, я не мошенник, а сумасшедший, – сказал Джонни, понимая, что замечание его неуместно. В своих письмах Роджер Дюссо и ему подобные утверждали, что Джонни – шарлатан, но Четсворт расценил его поведение как проявление комплекса Жанны д’Арк, то есть комплекса самопожертвования.
– Тоже нет, – возразил Роджер. – Вы – молодой человек, переживший ужасную аварию. Вы выкарабкались и вернулись к жизни вопреки всем прогнозам, заплатив, судя по всему, ужасную цену. Я не люблю распространяться на подобные темы, Джонни, но если кто-то из оставшихся на лужайке, включая мать Пэтти, позволит себе сделать скоропалительные выводы, им недвусмысленно объяснят, что лучше помалкивать о том, в чем ничего не смыслишь.
– «Кэти»… – пробормотал Джонни. – Откуда же я узнал это название? И то, что это не частный дом?
– От Чака. На этой неделе он часто говорил о предстоящей вечеринке.
– Но не со мной.
Роджер пожал плечами:
– Может, он сказал что-то Шелли или мне, а вы были недалеко и услышали. Это отложилось в подсознании. А потом в нужный момент всплыло…
– Верно. Все, что не укладывается в рамки нашего понимания мироустройства, тут же списывается на подсознание, не так ли? Бог двадцатого века! Сколько раз вы сами, Роджер, поступали вопреки голосу разума и здравого смысла?