Мёртвая зона
Шрифт:
В комнату вошла Шелли. Бросив взгляд на мужа и на Джонни, она спросила:
– Что случилось?
– Тихо! – крикнул Роджер.
– …огонь еще бушует, и, по словам Хоуви, окончательное число погибших будет известно не раньше утра. Более тридцати человек, в основном выпускников Даремской старшей школы, отправили в больницы окрестных городов для оказания им помощи. Около сорока человек – тоже выпускников школы – сумели выбраться через маленькие окна туалетов в вестибюле, но остальные, похоже, оказались в западне, устроив давку возле дверей…
– Это – «Кэти»?! – взвизгнула Шелли Четсворт. – Тот ресторан?
– Тот самый, – подтвердил Роджер с пугающим спокойствием.
Крик Шелли услышали внизу, и в наступившей тишине послышался топот ног на лестнице. Дверь на кухню распахнулась. Вбежал Чак, ища глазами мать.
– Мам? Что случилось?
– Похоже, мы обязаны вам жизнью сына, – произнес Роджер тем же бесстрастным тоном. Джонни никогда не видел такой смертельной бледности. Роджер походил на ожившую восковую фигуру.
– Он сгорел? – опешил Чак. За ним сгрудились другие ребята и испуганно зашептались. – Как он мог сгореть?
Никто не ответил, и вдруг где-то за спиной Чака раздался истерический крик Пэтти Строн:
– Это он во всем виноват! Это все из-за него! Это он вызвал пожар своими мыслями. Совсем как в книге «Кэрри». Убийца! Убийца! Ты…
– Молчать! – взревел Роджер, повернувшись к ней.
Пэтти разрыдалась.
– Он сгорел? – повторил Чак, будто спрашивая себя, правильно ли он все понял.
– Роджер? – прошептала Шелли. – Родж? Милый!
С лестницы и из зала внизу слышались невнятные голоса, похожие на шелест листьев. Музыку выключили. Голоса стали громче.
А
Роджер медленно поднялся и огляделся.
– Предлагаю посадить за руль самых трезвых и всем отправиться в больницу. Наверняка понадобится кровь для переливания.
Джонни сидел не двигаясь. Ему казалось, будто он никогда уже больше не сможет пошевелиться.
С улицы донеслись раскаты грома. Едва они стихли, как в ушах явственно зазвучали слова умирающей матери.
…Выполни свой долг, Джонни…
Глава двадцать четвертая
12 августа 1977 г.
Дорогой Джонни!
Разыскать вас оказалось вовсе не так сложно: иногда мне кажется, что, имея деньги, в Америке можно отыскать кого угодно, а денег у меня достаточно. Возможно, вам не понравится прямота, с которой я об этом пишу, но мы все – и Чак, и Шелли, и я – обязаны вам слишком многим, чтобы ходить вокруг да около. Деньги могут купить многое, но ими нельзя откупиться от молнии. В одном мужском туалете при входе в зал нашли двенадцать тел. Огонь туда не добрался, но окно оказалось заколоченным, и все ребята задохнулись. Мне никак не удается не думать об этом, потому что одним из них мог запросто оказаться Чак. Вот почему я решил «выследить» вас, как вы сами выразились в письме. И по той же причине я не могу оставить вас в покое, как вы просите. По крайней мере пока не получу сообщение, что направленный мной чек вами получен и погашен.
Вы наверняка заметите, что сумма в нем значительно меньше той, что была на чеке, который вы вернули месяц назад. Я связался с бухгалтерией больницы «Истерн-Мэн» и полностью погасил вашу задолженность за лечение. Так что в этом отношении вы теперь абсолютно свободный человек, Джонни. Это было в моих силах, и я это сделал, причем, добавлю, – с огромным удовольствием.
Вы пишете, что не можете принять деньги. А я говорю, что не только можете, но и должны. Должны! Я разыскал вас в Форт-Лодердейле на восточном побережье Флориды, а если вы оттуда уедете, то разыщу и в другом месте, даже если решите скрыться в Непале. Можете считать меня надоедливой мухой, которая никак не отвяжется, но я напоминаю себе скорее «Гончую небес» из поэмы Фрэнсиса Томпсона. Я не хочу выслеживать вас, Джонни. Помню, как вы тогда просили меня не приносить в жертву сына. А я едва не сделал этого. А как с остальными? Восемьдесят один человек погиб, еще тридцать обожжены и искалечены. Я помню, как Чак предложил сочинить какую-нибудь историю, а я с апломбом праведного глупца заявил: «Нет, я не пойду на это, даже не проси». Я мог не допустить этого, и это не дает мне покоя. Я мог заплатить этому мяснику Кэррику три тысячи долларов и добиться, чтобы он аннулировал заказ на проведение банкета. Выходило бы по тридцать семь долларов за жизнь. Поэтому поверьте: желание не преследовать вас искреннее – мне вполне хватает себя самого. И я наверняка не найду покоя еще много-много лет. Я плачу за свое неверие в существовании того, что выходит за рамки моих пяти чувств. И пожалуйста, не думайте, что оплата ваших больничных счетов и этот чек – попытка обмануть свою совесть. От молнии нельзя откупиться, как и от ночных кошмаров. Примите эти деньги ради Чака, хотя он об этом понятия не имеет.
Возьмите чек, и я оставлю вас в покое. Другого предложить не могу. Если хотите, пошлите их в ЮНИСЕФ, передайте приюту бездомных собак или проиграйте на скачках. Мне все равно. Но только не отказывайтесь.
Мне жаль, что вы решили уехать так быстро, но я понимаю вас. Мы все надеемся на скорую встречу. Чак уезжает в Стовингтонскую школу 4 сентября.
Джонни, возьмите чек. Пожалуйста!
С наилучшими пожеланиями,
1 сентября 1977 г.
Дорогой Джонни!
Неужели вы не поняли, что я не отступлюсь? Пожалуйста, возьмите чек!
С уважением,
10 сентября 1977 г.
Дорогой Джонни!
Мы с Шарлин очень обрадовались, узнав, где ты есть, и было так приятно получить письмо, написанное прежним Джонни. Но одна вещь в нем меня сильно встревожила, сынок. Я позвонил Сэму Вейзаку и прочитал ему тот отрывок, где ты жалуешься на участившиеся головные боли. Он настоятельно рекомендует немедленно показаться врачу. Он опасается, что вокруг старого шрама могло образоваться опасное уплотнение. Это беспокоит и меня, и Сэма. После комы у тебя постоянно был нездоровый вид, а в начале июня, когда я видел тебя в последний раз, ты выглядел очень усталым. Хотя Сэм и не произнес это вслух, но я знаю, чего он хочет: чтобы ты сел на первый самолет из Финикса, прилетел домой и позволил ему осмотреть тебя. Уж теперь-то деньги у тебя есть!
Роджер Четсворт звонил мне два раза, и я сообщил что мог. Мне кажется, он искренен, когда говорит, что эти деньги не для успокоения совести и не награда за жизнь сына. Думаю, твоя мать сказала бы, что этот человек кается единственным известным ему способом. Как бы то ни было, ты взял деньги, и, надеюсь, вовсе не потому, что «хотел от него отвязаться», как написал. Полагаю, ты никогда и ничего не сделаешь по такой причине – просто в силу своего характера.
Мне трудно об этом говорить, но все же постараюсь. Пожалуйста, Джонни, возвращайся домой. Шумиха вокруг твоего имени уже улеглась, хотя ты наверняка скажешь, что после такого она никогда не уляжется. Отчасти это так, но лишь отчасти. Когда мы разговаривали по телефону, мистер Четсворт просил втолковать тебе, что из всех ясновидящих только Нострадамусу удалось сохранить к себе интерес, а все остальные оказались «калифами на час». Я очень переживаю за тебя, сынок. Меня огорчает, что ты казнишь себя за смерть погибших, а не радуешься, что сумел спасти других, тех, кто оказался в тот вечер в доме Четсвортов. Я переживаю и скучаю. «Скучаю как проклятый», как выразилась бы твоя бабушка. Поэтому не тяни и возвращайся поскорее домой.
P.S. Посылаю газетные вырезки о пожаре, где говорится и о тебе. Их собрала Шарлин. Ты сам увидишь, что не зря опасался «откровений» в прессе всех, кто был тогда на приеме у Четсвортов. Если эти заметки расстроят тебя, просто выкинь их, но Чарли надеется, что ты сам убедишься: все не так плохо, как тебе представляется. Я очень на это рассчитываю.
29 сентября 1977 г.
Дорогой Джонни!
Твой адрес мне дал отец. Как там Великая американская пустыня? Попадаются ли краснокожие (ха-ха)? Я сейчас в Стовингтонской подготовительной школе. Ничего сложного. Аудиторных занятий всего шестнадцать часов в неделю. Мой любимый предмет – продвинутый курс химии, хотя по сравнению с тем, что давали в Дареме, – это сущие пустяки. Мне всегда казалось, что наш старый преп «Бесстрашный» Фарнхэм с большим удовольствием изготовил бы какую-нибудь адскую смесь, чтобы весь мир взлетел на воздух. По литературе в первый месяц мы читаем три произведения Джерома Сэлинджера: «Над пропастью
А можно мне дать твой адрес кое-кому из тех, кто был тогда на вечеринке у нас дома? Они хотят написать и сказать спасибо. Между прочим, в их числе и мать Пэтти Строн – помнишь, как она выступала, когда ее «драгоценная доченька» хлопнулась в обморок во время приема на лужайке? Теперь она считает, что ты – молодец. Кстати, с Пэтти я больше не встречаюсь. В столь «нежном возрасте» (ха-ха!) ухаживания на расстоянии меня не вдохновляют, тем более что Пэтти уезжает учиться в колледж Вассара в штате Нью-Йорк. А здесь я уже успел познакомиться с одной чудесной куколкой.
Джонни, напиши, когда будет время. Судя по словам отца, ты сильно переживаешь и совсем расклеился, хотя я не понимаю, из-за чего, – ты же сделал все возможное! Наверное, отец ошибается и ты вовсе не расклеился, правда? Пожалуйста, напиши, а то я волнуюсь. Смешно, конечно, что о тебе беспокоится стопроцентный Альфред Ньюмен [16] , но это так.
Когда будешь писать, заодно объясни, что мешает Холдену Колфилду из «Над пропастью во ржи» радоваться жизни, тем более что он не черный?
16
Персонаж журнала «Мэд» – инфантильный веснушчатый молодой человек, олицетворяющий неудачника и непроходимого тупицу, известен множеством популярных афоризмов. Его фирменная фраза: «Вы что, думаете, я чем-то обеспокоен?»
P.S. Куколку зовут Стефани Уаймен, и я уже приобщил ее к роману Брэдбери «Что-то страшное грядет». Ей тоже нравится панк-роковая группа «Рамоунз». Тебе стоит послушать – они заводные!
17 октября 1977 г.
Дорогой Джонни!
Твое письмо порадовало меня – похоже, ты в норме. Я чуть не помер со смеху, читая, как ты вкалывал в Департаменте общественных работ Финикса. Но после четырех своих игр за команду «Стовингтонских тигров» я не испытываю никакого сочувствия к тому, что ты обгорел на солнце. Тренер прав, и американский футбол – это игра для дебилов, во всяком случае, за эту команду. Наш рекорд пока 3:1, и в игре, что мы выиграли, я сделал три тачдауна. По глупости, слишком выложился и, запыхавшись, даже отключился. Напугал Стефани до чертиков (ха-ха).
Я не написал сразу, потому что хотел ответить на твой вопрос, что в нашем штате думают о Греге Стилсоне теперь, когда он начал работать после избрания. На прошлые выходные я ездил домой и вот что могу сообщить. Сначала я справился у отца и на его вопрос: «А что, Джонни все еще интересуется этим малым?» – ответил: «Желание узнать твое мнение показывает, что у него врожденный дурной вкус». Тогда он отправился к матери и заявил, что его худшие опасения подтвердились и подготовительная школа превратила меня в бессовестного наглеца.
Ладно, короче говоря, многие удивлены успехами Стилсона. Отец выразился так: «Если бы жителям нашего округа предложили оценить деятельность их избранника за первые десять месяцев, они бы в основном поставили ему твердую «четверку», а за работу над законопроектом Картера по энергетике и своим законопроектом по ограничению цен на топливо коммунально-бытового назначения – даже «отлично». И «пятерку» – за старательность». Отец просил передать, что был не прав, когда принимал Стилсона за деревенского дурачка.
Другие, кого я спрашивал, сообщили следующее. Здешним избирателям нравится, что Стилсон остался верен себе и не стал наряжаться в деловой костюм. Миссис Джарвис, у которой закусочная «Шустрый выбор» (извини, но она правда так называется), считает, что Стилсон не боится «крупных шишек». А Генри Бэрк – хозяин тошниловки «Черпак» в центре города – говорит, что Стилсон, по его мнению, «выше всяких похвал». Остальные думают примерно так же и сравнивают успехи Стилсона с тем, чего не удалось сделать Картеру, в котором они разочаровались и жалеют, что голосовали за него. Я спрашивал, не смущает ли их, что вокруг по-прежнему крутятся байкеры, а Санни Эллиман даже стал его официальным советником? Похоже, это никого не смущает. Владелец ночного клуба «Рекорд рок» объяснил это так: «Если уж такой бунтарь, как Том Хейден, взялся за ум, а основатель «Черных пантер» Элдридж Кливер – подался в религию, то что мешает бывшим байкерам образумиться и остепениться? Не суди да не судим будешь».
Вот такие дела. Я бы написал еще, но пора на тренировку. В выходные «Дикие кошки» из Бэри порвут нашу команду в клочья, и мне остается только надеяться, что до конца сезона я дотяну.
Будь осторожен, приятель!
Из газеты «Нью-Йорк таймс» от 4 марта 1978 года:
Специально для «Нью-Йорк таймс». На парковке в Оклахоме убит Эдгар Лэнкти – 37-летний агент ФБР, прослуживший в Бюро десять лет. По данным полиции, его машина была заминирована и взорвалась, едва Лэнкти завел двигатель. Типично гангстерский способ расправы напоминает убийство аризонского следственного репортера Дона Боллза, но шеф ФБР Уильям Вебстер отказался комментировать возможную связь между двумя преступлениями. Мистер Вебстер также отказался опровергнуть или подтвердить то, что мистер Лэнкти занимался расследованием махинаций с недвижимостью, в которых замешаны местные политики.
Последнее задание мистера Лэнкти окутано тайной, но, по сообщению конфиденциального источника из министерства юстиции, мистер Лэнкти расследовал вовсе не сомнительные махинации с недвижимостью, а нечто связанное с национальной безопасностью.
Мистер Лэнкти работал в ФБР с 1968 года и…
Глава двадцать пятая
1
Количество исписанных Джонни блокнотов, хранившихся в ящике комода, возросло к концу лета 1978 года до семи. Осенью того же года, в короткий промежуток между кончинами двух пап, Грег Стилсон стал главной новостью Америки.
Его переизбрание в палату представителей прошло на «ура», и на фоне набирающего силу консерватизма, что проявилось в принятии Калифорнией «Предложения 13» [17] , Стилсон основал партию «Америка сейчас». Самым удивительным было то, что несколько конгрессменов изменили своей партийной принадлежности и «примкнули», как выражался Грег, к его движению. В основном эти деятели придерживались примерно таких же взглядов, как и Стилсон. Джонни называл их «внешне либеральными» в вопросах внутренней политики и умеренными, а то и крайне консервативными во внешней политике. Ни один из них не поддержал «договор Картера – Торрихоса» о передаче Панамского канала Панаме. Да и во внутренней политике их позиция, прикрытая либеральной риторикой, была столь же консервативной. Партия «Америка сейчас» требовала, чтобы безнадежных наркоманов подвергали уголовному преследованию, а финансовую помощь городам прекратили. «Работающий в поте лица фермер вовсе не должен оплачивать своими налогами безумные программы Нью-Йорка», – заявил Грег. Он и его сторонники выступали против выплат социальных пособий проституткам, бездельникам и тем, кто совершил уголовное преступление. Реформы по значительному сокращению налогов должны были сопровождаться радикальным урезанием социальных программ. Конечно, подобные предложения означали переделку старых идей на новый лад, однако партия Грега «Америка сейчас» придала этому некую привлекательность.
17
С 1978 года величина налога на недвижимость в Калифорнии определяется «Предложением 13» (полное название – «Народная инициатива по ограничению налогов на недвижимость»); оно стало поправкой к конституции Калифорнии.