Мертвая зона
Шрифт:
Сам Леха точно сделал бы так. Невелика премудрость — догадаться, что в Абудже чем ты дальше от боевой техники, тем целее будешь.
«Мерседес» замер. Вик сидела за рулем, постукивая по нему пальцами и глядя прямо перед собой.
— Прости меня пожалуйста, — сказал Леха. — Невовремя я пошутил. Не въехал в контекст.
— Перестань. Я все понимаю.
— Ничего ты не понимаешь.
Она рассмеялась и слегка ожила.
— Вернул! Вернул мне реплику, поганец. Ладно, будем считать, что квиты. Ну, пока. Увидимся. Поеду спать.
—
Вик сразу погрустнела.
— Не знаю, честно, зачем я это делаю... Предположим, у меня нехорошее предчувствие... Скажи, если ее подобьют в зоне и она катапультируется, пусть не думает залечь на месте или бежать назад. Только вперед. Чем глубже, тем безопаснее. Спрячется, переждет бой и потом спокойно выйдет. На восток, к горе.
— Погоди, разве зона не убивает пилотов? Вас же в этом обвиняли...
— Винер первый начал! — крикнула она, срывая голос. У Лехи зазвенело в ушах. — Все из-за него! Мы только отвечали! Мы были вынуждены!
— Тихо, прошу тебя, не надо... Я просто хотел уточнить...
Вик отвернулась, тяжело дыша.
— Ну, уточняй, — процедила она. — Докладываю: зона не убивает белых девушек. Только белых девушек. Ясно? Теперь уходи.
Леха, полностью ошарашенный, потянулся назад за рюкзаком.
— Кажется, я узнал главную тайну Абуджи... Никогда бы не подумал, что она — такая.
— Она умрет вместе с тобой, — сказала Вик сквозь зубы, по-прежнему глядя в сторону.
— Опять я глупо пошутил. Не буду извиняться, ты этого не любишь. До свидания. И спасибо.
Ему не ответили. От «Мерседеса» Леха еле отпрыгнул: тот рванул на разворот, не дождавшись, пока захлопнется дверь.
Кортеж исчез, унося с собой ослепительное зарево, и сразу показалось темно, хоть глаз выколи, несмотря на луну. Леха едва не врезался в мальтийского истукана с пулеметом. Ощупал себя в поисках значка, вспомнил, что тот приколот к жилету, взялся за рюкзак.
— Вы идентифицированы, господин Филимонов, — прогудел истукан. — Добро пожаловать.
— Ох, спасибо... Мне бы... Хм... Думаю, в приемный покой.
— Пройдите на территорию, вас проводят.
Чудом ни разу не споткнувшись, Леха миновал ворота, огляделся и зябко повел плечами: холодно-то как, двадцать два-двадцать три градуса от силы. Решил надеть жилет, сделал еще шаг, запнулся о трещину под ногами, и тут его очень вовремя поймал санитар в белом халате.
***
Пока они долго шли по аэропорту, глаза привыкли и начали что-то различать, но в приемном покое снова было ярко, здесь электричества не жалели, и Леха зажмурился опять. А когда зрение наконец адаптировалось, с трудом подавил желание грубо и громко выругаться.
На посту рядом с дежурным парамедиком сидел черный клерк в черном костюме со значком АТР.
— А где дежурный врач?
— А вам зачем? — поинтересовался клерк.
— Не твое дело, — ласково ответил Леха, расправляя плечи. Хотел прибавить еще пару слов, но удержался. — Ну?..
— Вам туда, — сказал парамедик.
— Я буду жаловаться, — сказал клерк.
Санитар не оставил подопечного, и слава богу, а то бы тот заплутал. Госпиталь занимал громадный таможенный склад, разбив его на сектора легкими перегородками, — и вроде все логично, да еще и с понятными указателями на стенах, но Леха настолько сдурел от общения с Великой Матерью, что очень туго соображал где право, а где лево.
Дежурный врач играл в шахматы с другим клерком АТР, помордастее, то есть, посолиднее. Оба посмотрели на ночного гостя с живым интересом.
Обложили, — подумал Леха. Круто берется за дело комиссар Дебанги. Но я ведь собирался побыть нынче коварным идиотом? Кажется, пора.
— Доктор Лузье-Корсварен просил меня зайти к нему в любое время, даже если он отдыхает.
— Доктор не оставил распоряжений на ваш счет...
— Это естественно, — надменным тоном перебил Леха и сунул врачу под нос значок Института таким движением, словно предъявил как минимум удостоверение ЦРУ. Нет, лучше КГБ. Мало кто понимает, чем опасно ЦРУ для простого человека, зато все знают, что КГБ убивает направо и налево. Ему, главное, дай повод, а не дашь, он сам придумает — и убьет.
Врач пригляделся к значку и нервно моргнул. Это Леху воодушевило: значит, опытный сотрудник, знающий.
— У нас с доктором свои конфиденциальные дела, — сказал он. — Не волнуйтесь, я лично его разбужу, и если окажется, что напрасно, справедливый гнев рыцаря обрушится исключительно на меня. Никто больше не пострадает.
— Что у вас с лицом?
Леха осторожно потрогал скулу.
— Производственная травма. Не обращайте внимания.
Дежурный усмехнулся и встал; клерк потянулся за ним.
— А вы куда? — хмуро спросил Леха. — Вы оставайтесь на посту. Неровен час больного привезут, а никого нет на месте.
— Можно я сам разберусь?
— Да ты смелый, чувак.
— А ты чего такой смелый, чувак?
Клерк стоял перед Лехой, едва заметно ухмыляясь; они были примерно в равной весовой категории, но этот тип откровенно поигрывал мускулами под легким черным пиджаком, и Леха в который раз подумал, что пора ходить в спортзал.
— А я русский шпион, — заявил Леха. — Мы никого не боимся. Нам в КГБ делают операцию, удаляют кусочек мозга, ответственнный за страх. Если я расскажу, кто оставил мне эту метку, — он моргнул подбитым глазом, — ты обосрешься с перепугу.
— И кто?.. — хором спросили клерк и врач.
И так же хором рассмеялись.
— Великая Мать, — произнес Леха со значением.
Клерк равнодушно пожал плечами. Мол, не страшно вообще.
Врач задумался.
— Ну да, ты же новенький, первый день в городе, — бросил Леха клерку. — Можешь не обсираться. Разрешаю. Ладно, пойдемте. И ты иди, черт с тобой.
Они снова отправились петлять по коридорам; дежурный шел первым, а клерк пыхтел Лехе в затылок. Наконец страдальца прорвало.