Мертвая
Шрифт:
– Это же Доусон?
– он указал на картину.
– И подлинник, не сомневаюсь…
– Да.
Ни за что бы не подумала, что он в живописи разбирается.
– У него весьма характерный стиль, сложно с кем-то перепутать…
…о да, мне стоит опасаться за картину? Она, конечно, застрахована и на приличную сумму, но вот этот жадный блеск в глазах гостя… и речь не о жандармах.
– Это малая сумма для вас, - поверенный, кажется, почуял, что дело будет не таким простым, как ему казалось. Я же лениво потянулась и произнесла:
– Я не люблю, когда кто-то пытается забрать у
– Вы в сложном положении, - счел нужным уточнить герр Герман, отвлекаясь от картины. – Да и сумма…
Не так уж велика, понимаю, но это еще не значит, что я должна делиться кровно выстраданными деньгами с каким-то наглым проходимцем.
– В сложном, – я потянулась.
– И запутанном. Поэтому, полагаю, господа не будут против, если я приглашу человека, который будет рад мне помочь…
Аарон Маркович всегда рад помочь…всего-то двести марок в час.Приличная экономия, если разобраться.
– Эта женщина – проклятая, - хиндец разомкнул губы. – И воровка…
– А за оскорбление можно и сесть на пятнадцать суток… - меланхолично отозвался герр Герман, задержавшись у другой картины. Да, Доусон всегда отличался безупречным вкусом.
Рассвет над мертвым озером и меня завораживал.Удивительное сочетание уныния и света.индар что-то заговорил, быстро, жестко и… замолк, застыл, уставившись куда-то в сторону, а потом рванул вдруг вперед с удивительной для человека пострадавшего прытью.Раздался визг.И писк.Что-то упало, надеюсь, не фарфоровая напольная ваза, пусть она была не столь уж древней – едва ли два десятка лет насчитывала, но все же ставили ее не для всяких тут…Хиндар вышел, держа на вытянутой руке – левой, увы, правая продолжала болтаться в повязке – мою смуглокожую гостью.Юную.Та дергалась, пытаясь вырваться, но купленное Гюнтером серое платье было весьма качественным, а потому отличалось прочностью.
– Вот, – он тряхнул рукой, и девочка замерла. – Моя дочь.
– Которую здесь я удерживаю силой…
Девочка зашипела и вцепилась обеими руками в смуглый кулак,и хиндар раздраженно швырнул ее на пол, отвесив затрещину.
– Полегче, - предупредила я.
– Герр ерман… надеюсь, ваш гость в курсе, где находится… и какими правами я наделена в моем доме…
– Вряд ли, – глава полиции наблюдал за происходящим с интересом.
Полагаю, интересовал его вовсе не хиндар с ребенком.
– В таком случае, будьте добры, доведите до его понимания, что, в случае, если я сочту, что его действия несут угрозу мне или моим домашним, я сломаю ему уже не руку, но шею… и буду в своем праве.
– Значит, – встрепенулся поверенный, - вы признаете, что повредили господину Питхари руку…
– Я не признаю, – как же меня утомляют некоторые люди, - я предупреждаю.
И поманила девочку пальцем, а та, несмотря на юный возраст, оказалась достаточно сообразительной, чтобы переметнуться ко мне.
От нее пахло шампунем.Мылом.Лицо чистенькое с мелкими чертами. Глаза темные. Губы искусаны. Волосы зачесаны гладко и собраны в косу. Тоненькая шейка торчит из воротника…Умилительное зрелище.Вот только потоки силы, запертые в тощем этом тельце, кажется, готовы разорвать его.
– К слову… ещё немного,и
Девочка дышала часто.А сердце ее стучало быстро-быстро… надо будет в храм отвести и браслеты прикупить стабилизирующие. Или… где-то должны были остаться мои, детские, может, и подойдут.
– И потому все последствия… - я облизнулась, уж больно сладко пахла девочка, – в том числе, направленность выброса…
Смуглый разразился хриплой бранью.То есть, сперва мне показалось, что он именно бранится, но поверенный, дернув шеей, произнес:
– осподин Питхари утверждает… что всецело контролировал ситуацию… до вашего вмешательства… девочка готовилась пройти обряд…
Сердце ее оборвалось.А сила вздрогнула.И сжалась в ком.
– …который избавил бы ее от неудобства…
– А господин Питхари, – раздался сверху резкий голос, - знает, что подобного рода обряды в Империи запрещены?
Глава 26
Вольдемар… Вильгельм, чтоб его… Вильгельм… на руке записать, что ли? А то ж… главное, этот наглец вышел к гостям в халате.В полосатом домашнем халате, наброшенном на голое тело… то есть, почти голое, поскольку подштанниками он-таки озаботился.Серенькими.С начесом.Оно и правильно, в доме прохладно.Образ дополняли очки, которые повисли на кончике хрящеватого носа, и мой шарфик, закрученный на длинной шее.Я моргнула.Закрыла глаза, надеясь,что мне все же привиделось, но открыв, убедилась : инквизитор никуда не исчез. Более того, волшебным образом в руке его появилась чашка горячего шоколада, a во второй – булочка… булочку он жевал.Шоколад прихлебывал.И выглядел до отвращения довольным жизнью.
– Господин Питxари, – недовольно произнес поверенный, которого явление Вильгельма-Вольдемара – нет,точно запишу – не впечатлило. – Соблюдает традиции своего народа…
– Дерьмовые традиции, - инквизитор слизал с мизинца капельку малинового варенья.
– Вы… вы… оскорбляете… - поверенный часто заморгал, явно пытаясь подобрать подходящие слова.
– Древнюю культуру…
– И культура дерьмовая, – меланхолично добавил инквизитор. – Если позволяет калечить детей…
Ребенок и дышать забыл.А я… я пыталась понять, чего этот серый хлыщ добивался. Неужели и вправду надеялся меня шокировать? Или репутацию мою испортить? Оно, конечно, полуголый тип сомнительного происхождения для репутации мало полезен, но…подумаешь, любовник.
– Как я посмотрю, вы не скучаете, - герр Герман отвлекся-таки от живописи. И во взгляде его, устремленном куда-то за мою спину, было что-то такое… задумчивое?
Я обернулась.И…Икнула.По лестнице спускался Диттер.В домашнем полосатом халате, перехваченном зеленым пояском. Полы халата расходились, позволяя разглядеть короткие серые подштанники.С начесом.Форменные, что ли?На ногах Диттера были тапочки. В руках – кружка с горячим шоколадом и малиновый рогалик. И выглядел он таким домашним, что у меня возникло престранное желание огреть его по голове.Веером.Или чем потяжелее… хотя… бабушкины веера были укреплены бронзовыми пластинками и весили изрядно, а потому и веер сойдет…