Мертвая
Шрифт:
И бил же сложенными вместе пальцами,только господин Питхари рухнул на пол, где и остался лежать, жалобно поскуливая.
– Вы… вы не имеете права…
– Имею, - Вильгельм сунул палец в рот и попытался ногтем выцарапать зернышко малины, застрявшее между зубами. – Я даже сжечь его могу… здесь и сейчас…
– Здесь не надо. У меня паркет дорогой.
– Хорошо, не здесь…
Люблю, когда мужчины со мной соглашаются. Тем паче, что паркет и вправду дорогой, да и выветривай потом дом от вони… и вообще, я ведьма, а мы костры как-то
– Но так сказать… в принципе… знаете, переломы не так уж болезненны, как это утверждают… то ли дело повреждения мягких тканей… - он наклонился и ткнул куда-то в бок, заставив тушу смуглокожего Питхари содрогнуться и издать протяжный визгливый звук.
…девочка под моей рукой подалась вперед.Глаза ее расширились, а дыхание стало частым, неглубоким. Она, клянусь своим даром, смотрела, боясь пропустить хоть что-то,и… наслаждалась?Определенно.Эту темную, словно деготь, радость ни с чем не перепутаешь.
– Если знать точки… и воздействовать аккуратно, следов не останется… кто должен был провести обряд?
Еще тычок,и Питхари завыл во весь голос.
– Имя…
Вой на инквизитора действовал слабо. А от герра Германа он попросту отмахнулся, правда, в ладони блеснула искра белого света,и этого хватило, чтобы жандармерия сочла вопрос права исчерпанным. Правильно, кому хочется ввязывать в дела инквизиторские.
– Имя, говорю… и не делай вид, что не понимаешь, – Вильгельм присел рядом с хиндаром.
– Диттер… помнится, пишешь ты как курица лапой, но не соблаговолишь ли начать протокол… по делу о систематическом нарушении пятого эдикта… проведение незаконных обрядов… магия крови… и что там еще?
– Седьмой… попытка нанести ущерб целостности империи путем лишения ее заведомо одаренных… или как-то так…
– Ты знаешь, что в твоей перепевке законы звучат пошловато? Но ничего, потом выправим… - он погладил господина Питхари по волосам.
– А самое смешное, что этот недоучка, умудрившийся провалить половину порученных ему дел, на сей раз самым отвратительнейшим образом прав…
Голос его звучал мягко.А я подтолкнула девочку в спину и велела:
– Уходи.
Она же, вместо того, чтобы подчиниться, стиснула зубы и замотала головой.
– Выставлю, - я щелкнула пальцами, пробуждая тьму.
– И тебя,и твою матушку…
…не хватало, чтобы мне всякие тут перечили.В темных глазах мелькнула обида.
– Мой дом – мои правила, – сказала я и коснулась острого носа.
– Вырастешь, заведешь свой, тогда и будешь устанавливать свои.
Мне показалось, она поняла.Во всяком случае отступила, но…
– Я… знаю… имя… старик Наклахди…
– Заткнись! – вопль хиндара сотряс дом, но был остановлен очередным тычком, на сей раз куда-то в основании шеи. Результатом стал хрип и тело на полу забилось.
– Не переусердствуй…
– А ты мне еще поучи, чистоплюй, – Вильгельм поправил полы халата, который норовил
– Значит, - голос его изменился, стал мягким, старик Наклахди… ты его видела?
Девочка помотала головой.
– А имя откуда?
– Он сказал. Сказал, когда я уроню первую кровь, он сам меня отведет… чтобы мне отрезали ненужное…
– Ненужное… - Вильгельм прикрыл глаза и задумчиво так произнес. – Диттер… а ты помнишь,что там должны отрезать…
– Физически или метафизически?
Диттер использовал перевернутый серебряный поднос в качестве столика. Откуда взялась бумага и чернильница, а также перья и шкатулка с белым морским песком, понятия не имею.
– Я не занудствую, я уточняю, речь идет о magnum или parva варианте…
– И латынь у тебя хреновая.
– Без тебя знаю…
– А чего они ругаются?
– шепотом поинтересовалась девочка, переступая с ноги на ногу.
– Любовь, она такая… не выбирает, – я ткнула пальцем в плечо.
– Иди уже. Понадобишься – вызовут… на кухню загляни.
– Зачем?
– Затем, что тощая больно… не понятно, в чем сила держится… и это не шутка, - я повернулась к дверям. – Физическое истощение в твои годы сказывается на развитии дара. Убрать прошлое я не могу, а вот откормить слегка – вполне…
Дальше было почти скучно.Герр Герман любовался картинами. Вильгельм вел допрос. Диттер конспектировал и делал сие с превеликим удовольствием, от усердия вон язык высунул. Поверенный старался слиться со стеной и больше о правах своего клиента не вспоминал…обрядов и вправду было два варианта. В первом силу девочек запирали в теле, и запирали накрепко. Плевать,что, не имея выхода, она начинала тело разрушать,и не проходило трех-четырех лет, как несчастная погибала… к этому времени она, как правило, успевала разродиться ребенком.Одаренным.Если везло, то мальчиком…в расширенной версии уродовали ещё и тело.
– Не понимаете… вы не понимаете… - Питхари в какой-то момент перестал скулить и заговорил, причем отнюдь не на своем диком наречии. И говорил он чисто, грамотно, что само по себе было удивительно.
– Женщина – это сосуд, который мужчина должен наполнить…
Диттер почесал кончиком стального пера нос.
– …что ее здесь ждало? Она станет потаскухой… здешние женщины развратны…
И взглядом меня буравит.А я что?Я сижу.Шоколад вот пью. Горячий. И крендельки ныне выше всяких похвал… все-таки у моей поварихи исключительнейший талант, который несколько уравновешивается скаредностью, вороватостью и на редкость отвратительным характером.