Мертвое озеро
Шрифт:
– - Господин Тавровский!
– - поспешно проговорил лакей.
– - Лжешь, мерзавец! пошел вон!
– - в ярости воскликнул Марк Семеныч, поднял руку, но, как бы опомнясь, указал лакею выразительно на дверь и продолжал: -- Все, все уйдите отсюда! и вас, mademoiselle Клара, прошу оставить комнату!
– - и потом, обратясь к Надежде Александровне, он с презрением прибавил:-- Вот до чего вы довели меня, что я чуть в вашей комнате не ударил этого лжеца.
Надежда Александровна сидела потупив глаза.
– - Позвольте мне оставить вас!
– - сказала mademoiselle Анет, обращаясь к Марку Семенычу, который в негодовании воскликнул:
– - Да, да, вам нельзя ни минуты оставаться здесь!
Mademoiselle Анет вышла из комнаты, а Надежда Александровна, оставшись одна с Марком Семенычем, как бы себе в оправдание, воскликнула:
– - Она даже не простилась со мной!
– - И имела полное право!
Когда mademoiselle Анет возвратилась к себе в комнату, Тавровский стоял у окна. При виде ее он радостно кинулся к ней, сказав:
– - Боже мой, как они вас мучат здесь! всё готово: уезжайте скорее!
– - Куда?
– - с удивлением спросила mademoiselle Анет.
– - Доверьтесь мне! Коляска вас ждет. Вам не должно оставаться здесь ни минуты.
– - Я должна проститься с Марком Семенычем.
– - Этот человек опять вас поставит в затруднительное положение. Бойтесь его: под личиною дружбы…
– - Прошу вас ничего не говорить мне о нем.
– - Извольте! я скажу только одно: вы должны если не для себя оставить этот дом и удалиться от Марка Семеныча, то хоть для бедных детей!
– - Что вы говорите!
– - побледнев, воскликнула mademoiselle Анет.
– - Будто вы не замечали ничего!
Дверь с шумом раскрылась, и Марк Семеныч вбежал в комнату. Его взгляд был дик, и он, грозно подойдя к Тавровскому, сказал:
– - Кто дал вам право распоряжаться здесь? к чему эта дорожная коляска?
– - Mademoiselle Анет желает оставить ваш дом,-- покойно отвечал Тавровский.
Марк Семеныч вздрогнул и сказал:
– - Как! Я позволю увезти ее из моего дома!
– - Я думаю, мы имеем равные права… то есть никаких… на mademoiselle Анет.
– - Это по вашему желанию он приехал?
– - весь дрожа, спросил Марк Семеныч mademoiselle Анет, бледную и всю в слезах.
– - Нет, я ничего не знала!
– - отвечала она.
– - Извольте идти вон отсюда! вы лжец!
– - воскликнул Марк Семеныч.
Тавровский побледнел и, стиснув зубы, с минуту не мог ничего сказать, потом, вздохнув тяжело, подошел к Марку Семенычу, сконфуженному от своей горячности, и сказал тихо:
– - Уйдемте отсюда: мы беспокоим mademoiselle Анет (которая сидела на стуле, закрыв лицо руками).
Она долго сидела в таком положении, как вдруг вбежала к ней с воплями Надежда Александровна. Волосы ее были в беспорядке,
– - Спасите, спасите… дети!.. Они хотят стреляться!..
Голос ее замер, и она упала без чувств на грудь mademoiselle Анет. Как ни был велик испуг гувернантки, но она заметила причину вечного вуаля на голове Надинь: красное родимое пятно было на затылке этой дамы.
Mademoiselle Анет смочила голову водой, натерла виски одеколоном и тем привела в чувство Надежду Александровну. Первое, что она произнесла, открыв глаза, было:
– - Ах, бегите, бегите к нему, умолите его!
– - К кому?
– - К Марку Семенычу,-- рыдая, говорила Надежда Александровна.
– - Отчего же не вы?
– - Я, я всему причиной: я не должна показываться ему на глаза.
Mademoiselle Анет кинулась в кабинет к Марку Семенычу, которого она застала писавшего. При виде ее Марк Семеныч поспешно встал.
– - Вы стреляетесь?
– - спросила mademoiselle Анет.
– - Кто вам сказал?
– - Надежда Александровна. Она у меня в комнате.
– - Несчастная…
– - А ваши дети?
Марк Семеныч, закрыв лицо руками, кинулся на стул. Mademoiselle Анет упала перед ним на колени и со слезами сказала:
– - Откажитесь от вашего намерения.
– - Я поступлю подло.
– - Для пустых людей; а каждый порядочный человек, напротив, будет еще более уважать вас. Какого скандалу наделает ваша дуэль!.. Бедная ваша жена, дети… Нет, Марк Семеныч, нет, я, как ваш друг, я не допущу вас до этого!
– - Друг, друг мой! вы требуете моей чести!
– - нагнувшись к mademoiselle Анет, говорил Марк Семеныч.
– - Что выше для вас -- честь или долг?..
– - О! пожалейте меня… но что я могу сделать?
– - Помириться!
– - Нет, нет! я слишком оскорблен, я… ни за что первый!
– - У вас будут просить прощенья.
– - Хорошо! на одном условии.
– - Какое?
– - Чтоб вы остались в доме.
– - Марк Семеныч!
– - с упреком сказала было mademoiselle Анет, но поспешно прибавила: -- Хорошо, я согласна!
Марк Семеныч встал и, тяжело вздохнув, сказал:
– - Я для вас жертвую моей честью.
– - То есть для вашего семейства?
– - Да…
Mademoiselle Анет вышла из комнаты, оставив в раздумье Марка Семеныча. Надежда Александровна встретила ее в сенях и тревожно сказала:
– - Ну что?
– - Он согласен на примирение, только первый не хочет просить…
– - Благодарю вас, благодарю!
– - воскликнула Надежда Александровна, с чувством пожав ей руку, и пошла в кабинет к Марку Семенычу, ласково сказав: -- Приведите, пожалуйста, скорее детей.