Мертвоводец
Шрифт:
Ну и про гоблина не забывать. Кстати… Дернув затылком, я погрузился в мертвозрение. Чет я давно не осматривался. Тут же ощутил желтые и желтые, смешанные с красным, точки поблизости и вдали от себя. И многие все еще оставались на улице, хотя небо уже давно покрылось звездами. Заметил и пару мертвецов: одного «синего» на краю деревни и одного «зеленого» внутри того самого клуба, где прятался народ, когда зомби повалили частокол. Как я узнал, внутрь успело пробраться немало зомби. Прежде чем их перебили, в заведении основательно все раздолбали. Желтых
–…о, смотрите, кто идет! – воскликнул Гохор неожиданно. – Нет у нас еды! Сами все съели! Вот же глотка рралова!
Я обернулся посмотреть, куда все смотрят… но прежде подсказку дало мертвозрение. К костру приблизилась желтая точка с фиолетовым пятнышком в районе головы. Остановившись у костра с протянутой кружкой, Чирик переводил взгляд с одного лица на другое, пока не увидел меня.
Всего секунду я не знал, что произойдет дальше, а потом…
– Марагаз!!!
Глава 19
Все резко повскакивали. На руках солдат и Келина сверкнули манусы. Дедуля непонятно откуда выхватил Черту.
– Где?!
Светляки, вызванные Ропахом и Блядом, закружили вокруг. И я вдруг понял, что нужно делать. Тоже выхватил катастр и стал вглядываться в темноту.
– Где, марагаз? Чирик! Где он?
– Вот же!!!
– Где?!
– Вот!
Взгляды скрестились на мне. Ну… актерская игра, выручай…
– Я не марагаз.
– Марагаз!!! – у Чирика знакомо полезли глаза из орбит. – Это из-за тебя Лемия… леона Лемия…
Кажется, у него на щеках даже слезы заблестели. Чтобы с ней не случилось, видимо, девушка ему сильно нравилась. Ну а то, что он еще пару секунд назад кружку за добавкой протягивал, вполне соответствовало его характеру. И то, что направлял он на меня не катастр, а ту же кружку успокаивало лишь отчасти.
– Успокойся, Чирик, – произнесла Сумила участливо. – С Лемией… да, это плохо, но главное, что она жива…
– Ее лицо…
– Раны от измененных тоже лечат! Да, не полностью, но…
– Он марагаз!
– Я не марагаз, – повторил я, как болванчик.
Смотрели на меня вроде как без особого подозрения, но я заметил, как Ропах с Блядом переглянулись. Теперь было только мое слово против слова Чирика. Популярностью в деревне искатель, очевидно, не пользоваться. Близко с ним пообщавшись, я понимал почему. Если бы не солдаты, еще можно было бы так повернуть, будто Чирик просто на солнышке перегрелся…
– Слушай, Чирик, а с чего ты взял-то? – подал голос дедуля. – Кирилл с нами весь день был. Он не может быть…
– Я все знаю! – перебил его Чирик. – Я с ним… видел, как его катастры били!
И указал в сторону бреши в частоколе, край которой виднелся от нашего костра. Там сейчас тоже горел огонь, видимо, поставили караул на ночь. Вот же, падла! А ведь
– Это правда? – посмотрел на меня Ропах. Руку с манусом он держал ниже пояса, но не так, как держат авоську с кошачьим кормом, а так, как Рой Джонс Младший правую перчатку внизу держал. Угрожающе.
– Нет, – ответил я.
– Ты согласен дойти до барьера и проверить?
Черт…
– Да.
– Идем. И ты тоже, – сказал он Чирику.
Я согласился, чтобы выиграть время. За последний месяц я в стольких передрягах побывал, что, кажется, начал привыкать. Мысли в голове забегали с удвоенной скоростью, но я не замер и в штаны не наделал.
Судя по всему, никто особо не верил, что я марагаз. Рюкзак остался за спиной, и даже катастры не отобрали. Плохо, что поперлись всей толпой. С одними солдатами – я бы, наверное, справился. Да, у них манусы, но, как я понял, от обычных амулетов они отличались только тем, что их них можно разными заклятиями стреляться, а не каким-то одним, как из катастра.
Когда дошли до бреши в стене, Ропах переговорил с солдатами и парой, судя по всему, местных искателей, что охраняли пролом, и они присоединились к нам. И эти новые товарищи смотрели уже предельно подозрительно. Они не знали, что меня обвиняли со слов одного только Чирика, который не самый надежный свидетель.
Теперь меня окружала добрая дюжина человек большинство из которых с манусами и катастрами. О том, чтобы обезвредить всех – не могло быть и речи. Значит, либо в лес бежать… либо сдаваться.
– Постойте–ка, – произнес вдруг солдат. Один из тех, что охранял брешь. – Марагазы – они ведь не поднятые.
Все резко остановились. Ропах с недоумением посмотрел на сослуживца.
– И…
– Барьер не должен их останавливать.
– Тогда…
В очередной раз взгляды скрестились на мне. Я не мог их винить. Сам бы на их месте запутался.
– Тогда он не марагаз? – закончил фразу Ропах.
– Я думаю, нет. Только почему тогда барьер подействовал?
– Он говорит, что это не так.
– Тогда нужно просто проверить. Если окажется, что он врет, это уже будет что–то значить.
Вот же умник нашелся! Я повнимательнее к нему присмотрелся – обычный чувак с виду. Где-нибудь на Вологодчине таких через одного. Нос картошкой, приземистый, кроме мануса на руке еще и на поясе меч.
– Хорошо, Том, – Ропах прикрыл глаза на секунду, – так и сделаем.
Нужно было срочно что-то решать. До защитной линии оставалось пройти метров двадцать. Мертвозрение уже предупредило, что амулеты близко, а вот мертвецов рядом не было. Только все тот же «зеленый» в подвале и «синий» в доброй сотне метров. Даже если бы я мог им управлять, нападение ни чем бы не помогло. Такая толпа одними Чертами нарубила бы «супера» до консистенции гуляша, даже на отвлекающий маневр не тянет. Только утвержу всех в подозрениях.