Мертвоводец
Шрифт:
– Почему вы… прямо не говорите? Почему скрываете… что-то все время?
Я особо не надеялся, что Бандар как-то на это прореагирует, но тот откликнулся почти сразу:
– А ты мне все рассказал? – произнес он очень спокойно.
Конечно, нет!
– Гм… нет, – подумав секунду, я все же ответил вслух.
– Ты требуешь доверия, но сам не доверяешь.
Теоретически… ну, да. Мы друг другу не доверяли. Находись мы в равной ситуации, то хорошим выходом стало бы обменяться секретами друг друга. Вот только не бывает равных ситуаций. Тайна одного может оказаться смертельной,
–Мы… не равны, – сказал я после паузы. – Вы у себя дома, а я… приехал издалека.
На самом деле, даже этого говорить не стоило.
– Ты никому не доверяешь, верно?
Бандар едва заметно сморщил веки – чуть ли не впервые за все время. В этом плане, с ним было одновременно и легче и сложнее. Он редко прибегал к «глазным знакам», из-за чего больше походил на землянина, но и понять его мысли становилось сложнее. У того же Чирика все на лице было написано.
– Доверяю, – ответил я. – Тем, кого знаю. А здесь я никого не знаю. Как я могу доверять? Это будет глупо.
На этот раз Бандар молчал долго. Разглядывал меня. Перевел на пару секунд взгляд на Чирика, потом снова повернулся ко мне.
–Ты прав.
После этих слов он положил на стол граунд оранжевого света с голубой окантовкой по краям. Я уже знал, что боевые катастры покрывали красным, защитные – голубым, а лечилки – зеленым. Последних я, правда, всего пару штук в руках держал. Но вот оранжевого цвета на катастрах я пока не видел.
– Защита от звуков, – пояснил Бандар.
Защита от звуков… звукоизоляция… А! Глушилка! Хотя, конечно, в равной степени это могло оказаться и какое-нибудь записывающее устройство… Вот же! По ходу, у меня и вправду проблемы с доверием. Болезнь всех рационалистов… или тех, кого уже несколько раз хорошенько «прокинули».
– Понятно.
Непонятно то, что ни катастров, ни магоэлементов я на Бандаре не ощущал. Его самого ощущал, как яркую желто-зеленую точку, а амулеты нет. У него не только кроватошкаф, но и одежда были защищены от мертвозрения. Как и почти все мужчины в фактории, он носил кувон, но необычный: казалось он только из карманов состоял. Дополнительные ремни на гачах штанов и на жилете, видимо, предохраняли все это добро от сползания на пол. Граунд он достал из одного из этих карманов.
Бандар вдавил управляющий камень, и я ощутил как пространство вокруг заполнило магией, будто красноватым туманом окутало. Хотя если смотреть глазами – ничего не изменилось.
– Я грап.
Я перевел взгляд на Чирика, подумав, что просто не знаю этого слова, но искатель смотрел не менее озадачено.
– И что… кто это?
– Наполовину человек, наполовину мертвец…
– Ррал! – Чирик дернулся. Если бы я не удержал его, он бы свалился со стула. – Я… К Регану вас! Я не хочу…
– Поздно, – хмыкнул я, насильно удерживая искателя на месте. Сливаться надо до того, как тебе страшный секрет открыли.
– Отпусти марагаз! Иначе я…
– Заработать хочешь, Чирик?
– Заработать?! Шакта вам, а не… – взгляд Чирика остановился. – Хочу.
Я
Только вот сомневался я, стоит ли с Чириком куда-то идти. Не очень надежный товарищ, прямо скажем. Хотя главное, что я пока сам никуда не собирался.
– Ойр? – уточнил Бандар у Чирика.
– Да! Много ойра!
– Хорошо, – «индеец» прикрыл на миг веки. – Или немного ойра и большая лечилка? Одна.
Последнее слово он сказал, бросив на меня взгляд. А что я? Я ничего. Когда тепловой пункт проектируешь, всегда закладывается два циркуляционных насоса, хотя нужен один. Второй хранится на складе рядом с тепловым пунктом. Про запас. Так что, сила привычки – я не причем.
– К Регану лечилки! – замотал глазами Чирик. – Ойр!
– А Лемия? – спросил я.
Брови у Чирика на секунду вздернулись, а после сразу опустились – спрятались вместе с глазами.
– Лемия…
– Вдруг, большая лечилка поможет?
– Не поможет, – ответил Чирик. – Укусы рраловых измененных не заживают…
– Шрамы станут меньше, если их срезать, а после использовать полную лечилку, – сказал Бандар. То есть… нет, Полное Лечение! Вот как катастр называется, а большая лечилка – это, видимо жаргон. «Индеец» это слово с другим суффиксом говорил, не так как Чирик, как и… большинство слов, если подумать. Видимо, меня еще ждали сюрпризы.
– Да?..
– Они все равно выступят, но станут меньше, – подтвердил Бандар. – Это один из способов лечения.
– Ррал! Я… я согласен! – Чирик коротко прикрыл глаза. – Только с ойром.
Все-таки, не пойму я его до конца. Пусть даже эта Лемия выглядит, как Скарлетт Йохансон, Эмма Уотсон и Амбер Херд вместе взятые. То есть… не с шестью сиськами, а в три раза красивей, чем любая из них. Все равно сложно представить, что по-настоящему плохой человек стал бы за девушкой ухаживать. Принудить к чему-то или обязать за деньги – я бы понял, но вот так пытаться помочь… вместо того, чтобы переключиться на кого-то другого, после того, как прежняя мечта утратила былой блеск. Странно.
– Что значит: наполовину мертвец? – спросил я, когда искатель, наконец, притих. Он загибал по одному пальцы, что-то при этом бормоча.
– Моя мать была под Заклятием Мертвых, когда я родился.
– Ее укусили?
– Да.
Ага. То есть, я правильно понял: это не какой-то вирус, а магия. Она передается с укусом… нет, не только с укусом. И по воздуху тоже. Потому что в Москве восставали и неукушенные, когда проклятие, видимо, переходило в активную фазу. Или они не из-за этого восставали? Эксперимент с бандитами показал, что я вирус или заклятие не переношу, хотя, по идее, должен. Тогда… это может быть просто катастр какой-то? Он всех и оживляет. Или некромант… то есть, марагаз. И на Земле этих марагазов должны быть целые сотни, раз в стольких городах мертвые начали подниматься. И это… маловероятно.