Мертвоводец
Шрифт:
– Нет.
– А…
– Проклятие Мертвых тоже не действует, – мотнул вправо-влево глазами Бандар. – Я не человек.
Как и я? С одной стороны я не заразен, с другой – Усыплением за вчера и сегодня меня, скорей всего, не один десяток раз обработали, как и всех жителей фактории. Но… родился-то я человеком. Почему на меня подействовало по-другому?
Я посмотрел на Бандара, пытаясь понять его мысли. Интересно, местные колдуны владели… легилеменцией, окклюменцией и прочим? Могли залезать простым людям в головы? Доверять «индейцу» я все равно не хотел. Чирик казался чем-то простым и известным, его
Блин, опять я менжуюсь.
– Меня укусили, – произнес я после, наверное, минутного молчания. – Давно.
Я решил признаться примерно в том же, в чем сам Бандар. Он сказал, что мертвец, и я сказал тоже. Более-менее безопасная правда. Рассказать, что из другого мира я пока не мог себя заставить. Сначала нужно понять, как тут относятся к путешественникам между мирами, не является ли это настолько страшным грехом, что казнят за это исключительно через зашивание жопы и никак иначе.
– Это был обычный хрипун, – продолжил я. – Когда очнулся… ничего не понял. Укус зажил. Появилось… я хотел мяса.
Чирик после этих слов с громким скрипом отодвинул свой стул от моего. Объяснения «индейца» про мертвецов он, кстати, слушал очень внимательно.
– Все было… как обычно… но я хотел мяса… И когда рядом были люди… я засыпал. А просыпался… в крови. Я стал сильнее… и быстрее. Стал чувствовать мертвецов… когда они рядом…
Вот так – без конкретики. Если Бандар знает о мертвозрении, то догадается, если нет, то лучше пока придержать этот козырь. По его лицу ничего нельзя было понять.
– На меня мертвецы не нападали… большинство не нападало… Часть нападала.
На это Бандар также не прореагировал. По крайней мере, не стал кричать, что тогда я не гожусь для той работы, что он предлагал. Гм… он об этом знал? Ладно, не буду спешить.
– И…
Я не знал, говорить об этом или нет, потому что может прозвучать как оправдание, но подумав, решил, что это важно. По крайней мере, хороший человек это бы оценил.
– Я больше не ем мяса. Никакого. Ни животных, ни человека.
Произнося эти слова, я ощутил… тяжесть. А как же тела осужденных на смерть и больных неизлечимыми болезнями преступников, которых я пытался спасти, но в последний момент не по своей вине все же не успел? От их мяса я тоже откажусь? Даже несмотря на мое увечье? Черт… нет, это пока слишком сложная мысль для меня. Тут рациональность вступала в противоречие с нормами морали, с которыми я пока не до конца разобрался. Для начала нужно катастр Большого Лечения на себе испробовать, а там видно будет.
– Понятно, – Бандар прикрыл на пару мгновений глаза.
– А вы… едите мясо?
– Я питаюсь, как все люди, – ответил «индеец». – А голода мертвых никогда не испытывал.
Голод мертвых – это, видимо, жажда. Везунчик, блин.
– Вы знаете… о таких как
– Такие как ты – это какие?
– На кого не нападают мертвецы, – выкрутился я.
– На грапов не нападают, – сказал Бандар. – Большинство не нападает. Лазрач может напасть, нгор’о может напасть.
Все как у меня?
– Но я не грап…
– Думаю, нет.
– На кого еще… не нападают?
– Тотиро, колдуны кровью…
– Чего?! – хохотнул вдруг Чирик. – Не бывает колдунов кровью! Это былька для хашаков! Да любой, кто говорит, что… кха…
И я его даже в живот не тыкал. Искатель от взгляда «индейца» закашлялся.
– Тотиро и колдуны кровью, – повторил Бандар, снова посмотрев на меня.
Тотиро – это какое-то чудище из Леса, а колдуны кровью… кровавые колдуны… маги крови! Вампиры что ли?
– Маги крови – это кто? – спросил я, похлопав Чирика по спине. – Кровь пьют?
– Наоборот, они не едят ничего животного.
– Так может…
– Ты не маг крови, – мотнул глазами вправо-влево «индеец».
– Тогда кто?
– Не знаю пока.
В видимо, в ответ я очень уж сильно сморщился, потому что Бандар добавил через несколько секунд:
– Не скрываю, а не знаю, – пояснил он. – Тебя изменило Заклятие Мертвых. Обычно от него умирают. Но все Заклятия Мертвых разные. Они могут по-разному изменять. Все зависит от того, что заложил в него марагаз, который его создал. Потому, я пока не знаю. Возможно, я смогу понять, когда прогорит немного времени.
Звучит, конечно… логично. Наверное, если бы я рассказал про мертвозрение, он бы больше понял… Нет, раз решил молчать – буду молчать.
– Про работу… что вы предлагаете… Это опасно?
Не то, чтобы я думал согласиться, но почву прощупать стоило. Если начнет говорить, что это фигня, проще чем карасиков на мелководье тягать, то я…
– Да.
Гм…
– Очень.
Шикарно.
– Вы не помогаете.
– Я думаю, ты согласишься.
Хитрый мужик. Если бы речь не шла о моей собственной безопасности, я бы от этого разговора получал огромное удовольствие. Но речь шла именно о ней.
– Если я попытаюсь… уехать из фактории?.. Меня отпустят?
Наверное, это было самое главное, что необходимо узнать. Мысль согласиться для вида у меня… возникала. Но я решил спросить прямо. Такую простую двухходовку Бандар точно раскусил бы. Чем меньше недосказанности – тем лучше.
– Я предлагаю тебе работу, – снова мотнул глазами вправо-влево «индеец». – Я не заставляю тебя. Но уехать ты не сможешь.
– Почему? – спросил я, уже предполагая ответ. Антон Лутова – местный… не знаю кто. То ли мэр, то ли криминальный авторитет. Совсем забыл у Бандара про него уточнить.
– Колдунья тебя не отпустит.
– Кт…
Я хотел спросить «Кто?», но потом вспомнил о своих подозрениях и…
– Кожаная жопа! – вырвалось у меня по-русски.
– Что?
– Еще раз… – перешел я на местный язык. – Эта Колдунья… Можете о ней рассказать?
Врага надо знать в лицо.
– Илианора Тарлиза – истинная колдунья, дочь короля Сайнесса и будущая королева Сайнесса.
Бандар сказал «очень настоящая» или что-то в этом роде. Я перевел, как «истинная», что бы это не значило. Илианора Тарлиза – имя. А Сайнесс…