Мёртвые душат. Мертвые пляшут
Шрифт:
– Вы же хотели дождаться дня вече!
– удивлённо напомнил ему Гру, когда его желание отправляться прорвалось наружу.
– Мне кажется, ваша идея ехать сейчас в Серогорье слегка нелогична. Вы могли это сделать раньше, но задержались. Теперь же, когда до вече остались считанные дни, вы гораздо нужнее здесь!
– Чем я могу быть полезен в Цанце?
– Вы можете почаще бывать на поверхности (ведь именно там сейчас происходит самое главное). Там вы можете окунуться в гущу событий, наблюдать, расспрашивать...
– На предмет чего?
– На предмет непредвиденных осложнений. Если кто-то
Чичеро обрадовался этому предложению Гру как поводу реже бывать в его поместье. С этих пор он целые дни проводил в наземном Цанце. Здесь главными предметами его внимания стали Мертвецкий приказ, где регистрировались участники предстоящего вече, трактир Ларколла "Живые и мёртвые", городские стены и башни, откуда открывался общий вид на уже прибывшую толпу мёртвых крестьян.
В трактире у Ларколла теперь стало не протолкнуться от постояльцев и приходящих выпить да посудачить жителей и гостей Цанца. Весь общий зал оказался столь плотно забит более-менее состоятельными мертвецами, что Чичеро засомневался, найдёт ли он себе место на скамье за каким-нибудь из столов.
Чичеро хотел уйти, чтобы вернуться позже, но трактирщик заметил его издали и кивнул, приглашая приблизиться, вернее, пробиться к стойке.
– У меня есть новости, - сказал Ларколл, когда ввинтившийся в толпу Чичеро оказался перед ним, и замолчал, намекая на оплату.
Чичеро поспешил понять намёк.
– На днях патруль из числа нашей городской стражи обшаривал местность вокруг Цанца, и в районе замка Мнил обнаружил вашего знакомца Дрю из Дрона, - произнёс трактирщик, пряча монету.
– Он там как-то обездвижил несколько десятков крестьян, понаделал из них статуй, да ещё сколотил банду сектантов, которые им поклонялись.
– Он пойман?
– спросил Чичеро.
– Нет. Его не собирались ловить, а думали уничтожить, но это тоже не получилось. Он - со своим подручным по имени Пендрис - налетел на наших бедных стражников, как коршун. С арбалетчиками зверски расправился, остальных помиловал, но с унизительными условиями. Когда же к Мнилу подтянули усиленный отряд стражников, его банды и след простыл. Говорят, он ушёл болотными тропами куда-то к руинам Базимежа, но искать его там никто не торопится. Там, в руинах, водятся драконы...
– Это интересно, - оценил весть Чичеро.
– А что говорят прибывшие мертвецы о предстоящем вече?
– Да вы сами послушайте!
– пожал плечами Ларколл.
– Одно скажу: ничего хорошего не говорят.
Да и прислушиваться особенно не надо было.
– Что они себе думают в этом Мертвецком приказе?
– дышал едва ли не прямо на него бальзамным перегаром какой-то расстроенный детина, одетый как преуспевающий ремесленник из гильдии мебельщиков. Его собеседники согласно кивали.
– Быдло крестьянское!
– цедил сквозь зубы торговец, облокотившийся на стойку чуть поотдаль.
– Поубивал бы!
– ворчал мертвец из городской стражи в ответ на чьи-то пылкие жалобы.
Было ясно, что дело не в отдельных голосах: весь трактир служит эпицентром весьма ярко выраженных оппозиционных настроений. Да и не
Эти люди либо жили в Цанце, либо прибыли из его окрестностей, чтобы участвовать в вечевом волеизъявлении, - а под стенами нашли множество крестьян, имеющих те же самые права, но кому-то (пока неизвестно, кому) послушных. Что им теперь оставалось, как не заливать свою досаду в трактире (благо, хоть его подневольные крестьяне не заняли)?
Чичеро подумал, что несладко ему придётся, если трактирный люд узнает, что именно он передал Гру ту "призрачную шкатулку", при помощи которой лысый хитрец и вызвал всё крестьянское нашествие.
И вдруг в битком набитом зале прозвучал крик:
– Чичеро! Да это же ты!
Посланник чуть было не решил, что уже воплощаются его тревожные фантазии, но голос звучал не обвиняющее, не грозно, а, скорее, радостно. Он всмотрелся в угол зала и увидел, что с дальней скамьи ему машут два мертвеца. Ба, да это Кло и Амур, с которыми ему случилось выступить против шипастого великана Плюста и его стражи! Те самые мастера метания ножей, которые пытались устеречь Дониа из Шкмо - зловредного плюстового шпиона.
Чичеро подошёл к ним, и они, тут же с усилием раздвинувшись на скамье, дали ему место между ними. На другом конце скамьи кто-то чертыхнулся, едва не слетев на пол, но стерпел. Все, кто пришёл в этот день в трактир Ларколла, пребывали в сильном озлоблении, но друг на друге своей злости старались не вымещать.
И Кло из Дрона, и Амур из Кляма, как выяснилось, прибыли в Цанц на злосчастное вече, первый - уже три дня назад, второй - сегодня. Оба кипели негодованием и чувствовали себя обманутыми.
– Ты видел эту толпу крестьян под стенами?
– спросил Кло и, не дожидаясь ответа, продолжал, попутно возвращая в рукав так и просившийся наружу нож.
– Это же какие-то мумии, а не крестьяне! Как они смотрят! Они же ничего не видят перед собой, когда смотрят. Это не мертвецы, это заводные куклы! И с ними нам предстоит спорить на некрократическом вече! Ты представляешь, Чичеро?
– Здесь какой-то чёртов обман!
– подтвердил Амур.
– Нас за дурачков держат. Я слышал, на вече предстоит решить, предоставлять ли грязным карликам одинаковые права с нами. И что, как ты думаешь, решат эти очумевшие крестьяне? А их же тут большинство! Мерзкий сброд...
– Я слышал ещё хуже!
– вмешался сосед, сидящий напротив Кло.
– Говорят, Цанцкое воеводство ликвидируют, и вместо него сделают Отшибинское, с центром в Дыбре. Туда уже обходные туннели роют!
– Чёрт знает что!
– согласился Чичеро.
– Помнишь ли ты Пардра из Ы, который тоже был тогда с нами, в отряде, освободившем Глюм?
– спросил Кло из Дрона, опустошая пивную кружку.
– Более или менее помню, - ответил Чичеро.
– Он прибыл в Цанц одновременно со мной и видел всё то же, что и я. Так вот, его арестовала стража. За что? Да он, говорят, устроил драку в Мертвецком приказе. И я его понимаю очень хорошо. Я сам (только вежливо) там поинтересовался: можно ли лишить права голоса этих тупых невежественных крестьян? И что же они мне ответили?