Мёртвые душат. Мертвые пляшут
Шрифт:
Для многих такой ответ был полной неожиданностью, а Лимн и Зунг поняли: разговор Управителя с ростовщиком с глазу на глаз уже состоялся, и привёл к желаемому результату.
Из недовольных в стане бывших заговорщиков остался только некромейстер. Что же Занз-Ундикравн предложит ему? Кажется, этому почитателю книжной науки ничего от Управителя не нужно. И, кстати, ни он, и ни кто иной из некромантов пока не выступал.
И вот Управитель, так и не дождавшись их выступлений, первым вторгся в некромантскую вотчину. Он сказал:
– Между
– вопрос прозвучал жёстко.
– Меня зовут Гны, - ответил некромейстер, не переходя на вроде бы изученный им в совершенстве отшибинский язык.
– Согласны ли вы и ваша гильдия отступиться от заведования дозорными башнями вдоль Большой тропы мёртвых?
– допытывался Управитель.
– А у нас есть выбор?
– сказано это было без почтения к высоко сидящему карлику.
– Выбор всегда есть, некромейстер, - нехорошо улыбнулся Занз-Ундикравн, - только вы и ваши подчинённые его не желаете делать. Вы превратились в недосягаемую касту, тогда как в уставах некрократии ясно записано: все мертвецы - братья по посмертию.
Лимну и Зунгу стало ясно: некроманты всё-таки избраны вождём в качестве крайних; теперь на них он возложит ответственность за всё то, за что посчитает нужным. Этого не мог не понять и Гны.
– Кто из некромантов желает высказаться?
– с угрозой оглядел Управитель кучку подчинённых Гны.
– Я!
– раздался голос, прежде чем сам Гны успел отреагировать. И один из далеко не самых важных и известных в городе некромантов (кажется, тот, который непосредственно курировал дозорного Стрйо) в прочувствованной речи на чистейшем отшибинском языке убедительно повинился во всех грехах, начиная с высокомерия и заканчивая косвенным пособничеством эузским союзникам Живого Императора, будь навеки проклято его имя. Напоследок пылко исповедующийся признался и в том, что все его грехи происходят от того факта, что в некроманты его инициировал не кто иной, как некромейстер Гьны лично.
– Вы в своём уме, Плю?
– резко спросил Гны.
– Меня теперь зовут Пьлу, - поправил его тот.
– Хочу предупредить всех собравшихся, - сразу отвернувшись от этого Пьлу, объявил Гны, - вы, быть может, не в курсе этой секретной истины, известной некромантской касте, но переименования - не такая уж безобидная вещь. Глядите, как бы вам, утратившим свои человеческие имена, не превратиться в карликов!
С этими словами Гны развернулся к дверям Зеркального зала и гордо покинул симпозиум.
Казалось,
Среди некромантов, подчинённых Гны, началось движение: добрая половина собиралась последовать за ним из Занза в Цанц, но - не без колебаний. Поэтому их движение было остановлено просьбой магистра Гру.
– Подождите, пожалуйста!
– сказал он им.
– Я сам догоню некромейстера. Мне нужно переговорить с ним наедине.
* * *
Лимн, который незаметно выскользнул вслед за Гру, смог подслушать разговор двоих некромантов примерно с середины. Магистр нагнал некромейстера у фонтана, что бил у пустынной в этот час парадной лестницы нижнего Цанца. Лишь тончайший слух подкравшегося разведчика позволил ему разобрать то, что долетало сквозь звук падения воды.
– Нет, Гру, я уверен, что мы с вами совершили страшную ошибку, когда привели к власти в Цанце этих карликов!
– убеждал коллегу Гны.
– В чём вы видите ошибку?
– Что сделалось с Цанцем, Гру? А ведь это был город мирный и гостеприимный, по-своему, уютный. Что теперь с Цанцким воеводством? Его привели к гибели крестьяне, которых мы с вами согнали на вече, будто скотину, а теперь растоптали карлики. Этой ошибки вы не видите?
– Это внешняя сторона, дорогой Гны. Вы ведь некромант высокой степени посвящения, и не должны обманываться видимостью. Важнее всего в этом мире не то, что удобно людям, пусть даже мёртвым. Важнее всего - угодное Владыке Смерти.
– Чем же господство карликов угодно Владыке Смерти? Вы говорили это раньше, и я был склонен вам доверять, как старшему. Но сейчас я вижу их дела и всё более убеждаюсь, что запрет на посмертие для карликов более чем оправдан. Они позорят саму Смерть, они и в посмертии - те же варвары...
– Дорогой Гны, вы совершенно правы в том, что прежний запрет был справедлив (он ведь был угоден Владыке Смерти!). Но сейчас время изменилось, и сам Владыка не согласен со своим былым запретом. Вы должны мне поверить: введение в посмертие карликов и передача им власти в Цанце нужна не самим карликам, а - делу Смерти.
– И что же тут выиграет дело Смерти?
– А вот что: Смерть сможет, наконец, перейти в наступление. Ведь вы не думаете, что дело Смерти состоит лишь в том, чтобы осчастливить живое человечество Седьмой расы? Вспомните, как давно уже не передвигались Пороги Смерти. Восточный - тот вообще застыл на исходной отметке у границ Восточно-Человеческой империи. Западный же дошёл до границы Цанцкого воеводства, и тоже остановился. Ибо мёртвому населению Цанца, погрязшему в радостях мирного существования, так было удобнее.