Мёртвые душат. Мертвые пляшут

Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

Поблагодарив Ногера, Чичеро перебрался через баррикаду в лёгком месте, на ходу сложившись воедино (вобрав в себя Лимна и Зунга). Теперь оставалось проститься с госпожой Ногер и дочерьми, посочувствовать их семейному горю и убираться восвояси. Но состояться этому прощанию оказалось не суждено.

Спускаясь по лестнице с верхнего яруса, Чичеро уловил в замке Батурм какую-то беспокойную перемену. Присмотревшись, он обнаружил, что двор под ним надёжно оцеплен взводом арбалетчиков, а прислушавшись, разобрал далёкий голос, спросивший:

– Ну что,

это и есть тот посланник Смерти, который ошивается в вашем замке?

По-видимому, пока карлики искали суэниту, а Чичеро беседовал с Ногером, в Батурме произошла какая-то кардинальная перемена.

Глава 23. Когда торг неуместен

Этажом ниже к Чичеро подошёл властный лысый мертвец в богато украшенных латах, сопровождаемый десятком мёртвых же солдат с алебардами. Чей же это герб красовался у каждого на груди: красная собака в герцогской короне на чёрном поле?

– Посланник, я прошу вас следовать за мной!
– сказал мертвец.

– Куда?
– спросил Чичеро.

– К моему начальнику. Здесь недалеко.

– В чём дело? Меня в чём-то обвиняют?

– Это мы скоро выясним, - последовал весьма загадочный ответ.

Посланник счёл благоразумным подчиниться. Откровенно ему не грубили, дали понять, что он задержан по подозрению, которое может и развеяться.

Выйдя во двор, Чичеро оказался на прицеле у всех расставленных тут арбалетчиков.

Стойла конюшни заполняли кони вновь прибывших. Отдалённое ржание свидетельствовало и о том, что часть отряда расположилась по внешнюю сторону стен, за неглубоким припорошенным снегом рвом. Вроде бы много чести для поимки одного Чичеро. Кого они ищут? Может, Живого Императора, будь проклято его имя?

– Не волнуйтесь, посланник. Если вам не в чем себя упрекнуть, вы будете быстро отпущены, - пообещал лысый мертвец и распорядился:

– Лошадь посланнику Смерти!

Из конюшни вывели три десятка лошадей, одну из них подвели Чичеро. Давно уже посланник не путешествовал как всадник, когда же путешествовал - скакал на ненастоящем коне, приводимом в движение карличьими силами.

Увидев серьёзную взрослую лошадь, карлики запротестовали было, но Чичеро не мог себе позволить странности в поведении. Не давая опомниться своим карликам, он уверено вскочил в седло.

– Старайтесь не отставать. Вы будете постоянно на прицеле, - сказал лысый, который уже сидел на крылатом белом коне, перепонки крыльев которого отливали перламутром.

Чичеро кивнул. Карликам придётся перенять у него навыки уверенной езды. Ничего, справятся.

* * *

Рядом с Чичеро ехало около сорока всадников, половина из которых, видимо, обученная стрелять на ходу, держала заряженные арбалеты. Ещё человек двадцать, по приблизительным оценкам посланника, осталось в замке Батурм. Что за планы у этих людей?

По пути посланник искал взором указатели, и указатель возник из-за плотного снегопада. Они скакали по дороге, ведущей к Кляму, и Чичеро удивлённо подумал, что за претензии к нему могут быть

у властей этого городка, в котором он не был ни разу - ни в жизни, ни в посмертии.

Но нет: Клям они обогнули по объездной дороге, только на горизонте мелькнула городская стена с десятком башенок. Скакали галопом; карлики, подпрыгивая, едва удерживались вместе, отбивая друг другу и себе важные части тела.

– А вы скверно держитесь на лошади, посланник, - заметил лысый, постоянно находившийся рядом.

– Раны, - односложно пояснил Чичеро.

Что ж, действительно ведь раны. Раны, площадь которых превосходит площадь остального тела. Если бы не эти раны, Чичеро ни за что не понадобились бы для верховой езды отшибинские карлики.

За Клямом дорога пошла в гору. Где-то впереди, насколько Чичеро помнил карты здешних мест, полагалось находиться замку Гарм.

– Мы едем в Гарм?
– спросил Чичеро у лысого. Тот после некоторой паузы кивнул.

– Следовательно, ваш начальник - великан Югер?
– сделал вывод посланник. Лысый кивнул снова. Да и что ему осталось скрывать, если семь серо-чёрных башен Гарма уже выступали впереди из-за снежной пелены.

Гарм - велик, мрачен, приземист и тяжеловесен. Как и полагается великанскому замку, от начала и до конца выстроенному великанами. Заснеженные тяжёлые козырьки нависали над неуклюжими башнями, создавая странное впечатление, будто башни хмурятся.

Дорога шла вверх, и копыта лошадей скользили по мокрому снегу, но всадники не сбавляли темпа. По всему видать, в замке Гарм не жаловали слабаков. На широкий чёрный мост через пропасть, выглядящую не менее внушительно, чем у замка Глюм, передние лошади вскочили, не дав ему окончательно опуститься.

Толстенная решётка ворот поползла вверх совершенно бесшумно: все подъёмные механизмы, должно быть, идеально смазывались. Всадники въехали во двор и стали спешиваться, решётка за их спинами неслышно опустилась. Где-то такое чувство при её закрытии посланника уже посещало.

"Дыбр - Квинт - Цанц - Мнил - Клёц - Глюм - Окс - Батурм - Гарм", - Чичеро мысленно создал полный перечень мест, посещённых им в связке с тремя карликами. Да, так и есть, Гарм уместно сравнивать с Глюмом, хотя внешним своим видом замки непохожи. Интересно, сколько месяцев (или лет) ему доведётся пробыть за тяжёлыми стенами замка Гарм?

Вслед за лысым мертвецом Чичеро спешился - не без вздоха облегчения со стороны всех троих карликов. Пока он разминал ноги (а карлики - все свои закрепощённые от страха конечности), предводитель отряда послал известить Югера об их прибытии одного из стражей, дежуривших с алебардами у входа.

Грозный Югер - тот самый великан со сдвинутыми бровями, с которым Чичеро познакомился на симпозиуме в Цанце, сбежал по лестнице с верхнего яруса, разминая на ходу кулачищи.

Лысый латник, помнится, сообщил Чичеро, что если ему не в чем себя упрекнуть, то ничего ему не будет. Знать бы только наверняка, есть ли в чём ему себя упрекнуть...