Мертвые возвращаются?..
Шрифт:
— Брови, — произнес Фрэнк, постучав пальцами по фото со студенческого билета. Я едва не подскочила на месте. — Брови похожи. Глаза тоже похожи. У Лекси, правда, челка покороче, так что и твою придется укоротить, но в целом волосы сойдут. Уши — будь добра, повернись, — уши тоже ничего. Они у тебя проколоты?
— В трех местах.
— У нее только в двух. Дай взглянуть. — Фрэнк пригнулся поближе. — Ничего страшного. Вряд ли кто станет приглядываться. Нос тоже похож. И рот. Подбородок. Овал лица. Все похоже.
Каждый комментарий Фрэнка Сэм
— А вот ключицы и скулы у тебя выступают побольше, — вставил свое веское слово Купер, разглядывая меня с явно профессиональным интересом, отчего мне стало не по себе. — Кстати, ты знаешь свой вес?
Сказать по правде, он меня никогда не интересовал.
— Что-то около пятидесяти килограммов. Может, чуть больше.
— Ты потоньше ее, — заметил Фрэнк. — Но ничего, за пару недель в больнице вполне могла потерять лишние килограммы. Одежду она носила десятого размера, размер лифчика 34В, обуви — пятый. По идее тебе все должно быть впору.
— Почти, — ответила я, а про себя подумала: черт, и как это меня угораздило? Каким ветром занесло сюда?
Может, все-таки есть некая волшебная кнопочка, нажав которую, я смогу мгновенно перемотать жизнь назад, до того самого момента, когда я как нормальный человек посиживала себе в дальнем углу и лягала Роба всякий раз — мол, ты только послушай! — стоило О'Келли сморозить очередную благоглупость. Почему я сейчас стою здесь дура-дурой и как могу пытаюсь сдержать дрожь в голосе, пока остальные с жаром обсуждают, влезу я в ее лифчик или нет?
— Новый, с иголочки гардероб, как тебе? — расплылся в улыбке Фрэнк. — Кто сказал, что такое задание не имеет своих плюсов?
— Новый гардероб ей явно не помешает, — съязвил О'Келли.
Фрэнк тем временем перешел к снимку в полный рост — все время поглядывая на меня, провел пальцем вдоль тела убитой от плеч до самых стоп.
— Телосложение тоже сойдет, килограммчик веса не в счет.
Он водил пальцем по бумаге, и та издавала жалобный писк.
Сэм даже заерзал на стуле.
— Ширина плеч нас вполне устроит, соотношение талия — бедра тоже. В конце концов на всякий случай можно будет измерить точно, но разница в весе все равно даст нам погрешность. Длина ноги — подходит.
Он постучал пальцами по снимку кистей.
— Это самая главная часть. Люди обычно обращают на руки внимание. Ну-ка, Кэсси, покажи мне твои ладошки.
Я протянула руки, словно он собирался надеть на меня наручники. На пришпиленные к доске снимки я старалась не смотреть. Дыхание давалось с трудом: это был тот, один-единственный, вопрос, на который у Фрэнка заранее не имелось ответа. Любое более-менее заметное отличие все расставило бы по своим местам. Если и была цепь, связывающая нас с ней, то стоит лопнуть этому непрочному звену, и я свободна. Смогу уйти домой.
— Какие прекрасные руки! Таких я еще ни разу не видел, — с видом истинного ценителя произнес Фрэнк, когда закончил рассматривать.
— Поразительно! — воскликнул Купер и вытянул шею,
— Кто-нибудь заметил отличия? — спросил Фрэнк у присутствующих.
Ответом было дружное молчание. На лице Сэма заходили желваки.
— Господа, — произнес Фрэнк и сделал широкий жест, — мы с вами имеем практически полное сходство.
— Это еще ничего не означает, — буркнул Сэм.
О'Келли театрально хлопнул в ладоши.
— Примите мои поздравления, Мэки. Вы нам открыли глаза. Теперь нам точно известно, как выглядит Мисс Мэддокс. Ну а теперь я бы просил вас снова перейти к делу.
— Нельзя ли мне сесть? Как-то надоело стоять, — спросила я. Ноги дрожали, словно я пробежала марафонскую дистанцию. А еще я была жутко зла на всех присутствующих, в том числе и на себя. — Ну разве только если я нужна вам здесь для вдохновения.
— Почему же, можно, — ответил Фрэнк, беря в руки маркер. — Итак, что мы имеем? Александра Дженет Мэдисон, она же Лекси. Согласно документам, родилась в Дублине первого марта 1979 года. Кому, как не мне, знать — ведь я сам ее зарегистрировал. В октябре 2000 года, — он быстрым, резким движением начертил линию, — поступила в Дублинский университет, в аспирантуру по психологии. В мае 2001 года бросила учебу по причине болезни, вызванной нервным срывом, и вернулась к родителям в Канаду, поправить здоровье. На чем, собственно, ее жизнь и должна была закончиться.
— Погоди. Ты придумал для меня нервный срыв? — уточнила я.
— Диссертация окончательно доконала тебя, — как ни в чем не бывало расплылся в улыбке Фрэнк. — Сама знаешь, университет — это тебе не санаторий. Здесь никого не интересует, здорова ты или больна. Не можешь учиться — уходи. И ты ушла. К тому же мне ведь нужно было как-то от тебя избавиться.
Я приняла позу поудобнее и состроила ему гримасу. Фрэнк, в свою очередь, подмигнул мне. В некотором роде он, сам того не зная, подыграл этой девице еще до того, как она, так сказать, появилась в кадре. Любая ошибка, которую она легко могла допустить, случись ей нарваться на кого-то из моих тогдашних знакомых и начать выуживать из него информацию, любая заминка, любой недоуменный взгляд, любое нежелание встретиться еще раз — все это тотчас получало правдоподобное объяснение: мол, что с нее взять, сами понимаете — нервный срыв.
— В феврале 2002 года, — продолжал тем временем Фрэнк, — Александра Мэдисон вновь засветилась в Дублине. Она забирает документы из университета, с их помощью ухитряется пролезть в аспирантуру Тринити и начинает писать диссертацию по английской литературе. Мы понятия не имеем, кто она такая на самом деле и чем занималась до этого, и даже как на нее свалился такой подарок судьбы, как Лекси Мэдисон. Мы проверили отпечатки пальцев — в нашем архиве их нет.
— Почему бы тебе не взять пошире — вполне может статься, что она и не ирландка вовсе, — сказала я.