Мертвые возвращаются?..
Шрифт:
Фрэнк пристально посмотрел на меня.
— Это почему же?
— Когда ирландцу нужно спрятаться, он не станет околачиваться в Ирландии, а скорее уедет за границу. Будь девица ирландкой, не прошло бы и недели, как она нос к носу столкнулась бы на улице со старой приятельницей своей мамаши по карточному клубу.
— Не обязательно, если она вела уединенный образ жизни.
— И еще один момент, — добавила я, стараясь не выдать дрожь в голосе. — Я, например, внешне пошла в мою французскую родню. Никто не верит, что я ирландка, пока я не открою рот. Если моя внешность не тянет на ирландскую, то и ее тоже.
— Ну вы и загнули! — язвительно прокомментировал О'Келли. — Отдел тайных операций, отдел домашнего насилия, англичане, Интерпол,
— А нельзя ли установить ее личность по зубам? — подал голос Сэм. — Возможно, даже страну, откуда она приехала? Я слышал, по пломбе можно определить, где ее поставили.
— У нашей особы отличные зубы, — отозвался Купер. — Я, конечно, не стоматолог, но у нее нет ни пломб, ни коронок, ни удаленных зубов — словом, ничего такого, что могло бы способствовать опознанию.
Фрэнк вопросительно посмотрел в мою сторону. Я в ответ лишь пожала плечами — мол, при чем здесь я.
— Два нижних передних зуба слегка наехали друг на друга, — продолжал Купер, — а один верхний моляр значительно выступает из ряда, из чего можно сделать вывод, что помощи стоматолога она в детстве не получала. Так что, пожалуй, шансы опознать ее по зубам практически равны нулю.
Сэм удрученно покачал головой и снова уставился в блокнот.
Фрэнк продолжал буравить меня взглядом, что начинало порядком действовать на нервы. Я оторвалась от стены и как можно шире разинула рот, демонстрируя все свои зубы. Купер и О'Келли дружно ужаснулись.
— Видишь, никаких пломб, — сказала я Фрэнку. — Если тебе это так важно.
— Умница, — довольно произнес тот. — Продолжай чистить зубки.
— Я впечатлен, Мэддокс, — сказал О'Келли. — Такое не каждый день увидишь. Итак, осенью 2002 года Александра Мэдисон поступает в Тринити-колледж, а в апреле 2005-го ее убивают в окрестностях Гленскехи. Нам известно, чем она занималась все это время?
Сэм подал признаки жизни — поднял взгляд и положил на стол ручку.
— Работала над диссертацией, — ответил он. — Что-то такое на тему женщин-писательниц и псевдонимов. Я толком не понял. По словам научного руководителя, особых претензий к ней не было — слегка отставала от графика, но в целом работа получалась хорошая. До сентября прошлого года жила в однокомнатной квартирке рядом с Южной окружной. Учебу оплачивала с помощью кредита, подрабатывала на кафедре и в кафе. Получала небольшую стипендию. Никаких правонарушений за ней не числится, а также долгов — не считая кредита на учебу. Ни просроченных платежей, ни сомнительных привычек, ни бойфрендов — никого, с кем бы она могла испортить отношения.
— Соответственно никаких мотивов, — произнес Фрэнк, задумчиво глядя на доску. — И никаких подозреваемых.
— В основном она общалась с аспирантами, — ровным тоном добавил Сэм. — Вот их имена: Дэниел Марч, Абигайл Стоун, Джастин Мэннеринг и Рафаэл Хайленд.
— Ну и имечко! — счел своим долгом съязвить О'Келли. — Он кто, гомик или англичанин?
Купер поморщился, даже закрыл на мгновение глаза словно кот.
— Наполовину англичанин, — продолжал Сэм. О'Келли довольно фыркнул. — Дэниела дважды штрафовали за превышение скорости, Джастина — один раз. Не считая этого, они все чисты как младенцы. Они явно не в курсе, что Лекси жила под чужим именем, а даже если и знали, то ничего не сказали. По их словам, она давно оборвала всякие связи с семьей и вообще не любила распространяться о своем прошлом. Они толком не знают, откуда она. Эбби полагает, что из Гэлуэя, Джастин — из Дублина, Дэниел, когда я спросил его, лишь свысока глянул на меня и заявил, что это его не касается. Та же песня и в отношении родителей. Джастин считает, что их давно нет в живых, Раф говорит, что они в разводе, Эбби утверждает, что Лекси — внебрачный ребенок…
— Или ни то, ни другое, ни третье, — подвел итог Фрэнк. — Как нам уже известно, барышня умела пудрить народу мозги.
Сэм
— В сентябре Дэниел получил в наследство от Саймона Марча, своего двоюродного деда, особняк Уайтторн-Хаус в окрестностях Гленскехи, и вся компания переехала туда. Вечером в последнюю среду они сидели дома, играли в покер. Лекси вышла из игры первой и примерно в половине двенадцатого отправилась прогуляться по полям — насколько нам известно с их слов, поздние прогулки давно вошли у нее в привычку. Место тихое, дождя не было, так что остальные отнеслись к этому спокойно. Играть они закончили вскоре после полуночи и вскоре легли спать. Все описывают карточную игру одинаково, кто сколько выиграл и все такое прочее, небольшие расхождения не в счет, это естественно. Мы допросили каждого, причем по нескольку раз, но ничего нового не узнали, ни малейшей зацепки. Либо они невиновны, либо между ними сговор.
— А на следующее утро, — Фрэнк размашистым движением сделал последний штрих на своей схеме, — оказывается, что ее убили.
Сэм вытащил из стопки какой-то лист, подошел к доске и прилепил его в верхнем углу: топографическая карта местности, на которой было указано буквально все, до последнего дома и живой изгороди. Кое-где на ней были нанесены цветные крестики, соединенные цветными извилистыми линиями.
— Итак, вот у нас Гленскехи. А вот дом, до него чуть меньше мили. А здесь, примерно на полпути между ними и чуть к востоку, заброшенная сторожка, где мы обнаружили тело. Я нанес на карту возможные маршруты передвижений жертвы. Сейчас оперативники производят их детальный осмотр. Хотя, насколько мне известно, пока ничего не найдено. Согласно заявлениям соседей по дому, во время прогулок она обычно пользовалась задней калиткой, бродила час-другой по сельским дорогам — а их здесь множество, — после чего возвращалась домой, иногда через парадную дверь, иногда через кухню. В зависимости от того, какой дорогой шла.
— Посреди ночи? — уточнил О'Келли. — У нее что, с головой было не в порядке?
— Она всегда брала с собой фонарик — кстати, мы нашли его у нее в комнате, — пояснил Сэм, — а в лунные ночи обходилась без него. Она обожала поздние прогулки, редко когда пропускала вечер-другой. Даже дождь ей был не помеха — просто одевалась потеплее, и все. Не думаю, что прогулки были нужны ей для того, чтобы размяться, — скорее ей просто хотелось побыть одной. Живя бок о бок с этой четверкой, она наверняка иногда уставала от их компании. Они не знают, посещала ли убитая когда-нибудь сторожку, однако все в один голос утверждают, что та ей нравилась.
Буквально на следующий день, как они переехали сюда, все пятеро отправились исследовать прилегающую местность. Они провели целый день, бродя по холмам вокруг Гленскехи. Когда набрели на сторожку, Лекси отказалась идти дальше, пока не заглянет в нее, хотя остальные пытались ее отговорить — мол, того и гляди нагрянет фермер с ружьем. Ей нравилось, что полуразрушенный домишко продолжал стоять, хотя в нем никто давно не жил. Как выразился Дэниел, хотя я его плохо понял, ей «нравилась безалаберность». Так что нельзя исключать вероятности того, что она регулярно наведывалась туда во время своих полуночных прогулок.
Нет, барышня явно не ирландских кровей или по крайней мере выросла где-то еще. Эти заброшенные хибарки, наследие картофельного голода девятнадцатого века, в Ирландии на каждом шагу, мы их давно уже перестали замечать. Лишь туристы — причем туристы из таких молодых стран, как Америка и Австралия, — обращают на них внимание.
Сэм достал еще один лист и прикрепил рядом с картой: внутренняя планировка домика, причем снизу аккуратным почерком указан масштаб.
— Тем не менее в конечном итоге она оказалась здесь, — произнес он, приклеивая к доске последний уголок листа. — Вот здесь она умерла, спиной к стене, — назовем это внешней комнатой. Вскоре после смерти и до того, как наступило окоченение, ее переместили во внутреннюю комнату. Здесь и обнаружили тело в четверг рано утром.