Мертвых не судят
Шрифт:
Никаких гостей он не ждал. Из его прежних знакомых в городе почти никого не осталось. После прошлогодних волнений русское население стремительно покидало республику. С полчаса Быков рассеянно строил догадки, потом ему это надоело и он задремал. А скоро пришел Ахмад, и Саида позвала Быкова ужинать.
Проходя по двору к умывальнику, на другой стороне улицы Быков увидел сквозь неплотно прикрытую калитку того самого парня, что следил за ним от дома Роберта. Парень честно нес свою службу. Он выглядывал из-за толстого ствола тополя, карауля, чтобы Быков не ушел незамеченным. Все это выглядело весьма глупо, и Быков почувствовал, как
— Черт с вами, — процедил он сквозь зубы, подошел и захлопнул калитку, закрыв на задвижку.
— Эй, Костя! — крикнула Саида. — Ты чего не идешь? Давай иди скорее, немного ужинать будем…
* * *
Конечно же, с раннего утра выехать не удалось. Собственно, Быков на это и не рассчитывал, отлично зная местные нравы. На Востоке время течет совсем по-иному, здесь ценят неспешную рассудительность и задумчивую мудрость, с суетой не совместные.
В восемь часов Быков явился к гаражу, в котором стоял трейлер, и нашел его запертым. Усевшись в тени, принялся ждать. Примерно через час он услышат хруст гравия под чьими-то шагами и обернулся. Невысокий человек лет сорока пяти, с лицом грустным или озабоченным подходил к гаражу.
— Здравствуйте, — он вежливо поклонился и обеими руками пожал Быкову ладонь. — Вы Константин, да? А я — Озод, экспедитором поеду.
— Долго спишь, Озод, — неодобрительно заметил Быков. — Открывай гараж.
— Дочку в совхоз отправлял, — оправдывался Озод. — Хлопок собирать поехала.
Он извлек из сумки связку ключей и принялся возиться с многочисленными тугими замками, продолжая бормотать под нос какие-то оправдания. Наконец массивные железные створки распахнулись, Быков выгнал «КамАЗ» из гаража и принялся за детальный осмотр машины. Движок был сравнительно новый и работал ровно, хотя зажигание стартера включалось с какими-то щелчками, что вынудило Быкова осмотреть и основательно почистить контакты. Оказалось к тому же, что запаска спущена. Отравляться в дальний рейс с неисправной запаской Быков не желал. Почти час он потратил на то, чтобы сменить камеру. Озод крутился рядом, пытался помогать, но на самом деле больше мешал, и Быков послал его от греха в контору оформлять проездные документы.
Время подбиралось к полудню, когда Быков решил, что машина готова к рейсу. Он запер гараж и пошел вслед за Озодом. В конторе его встретил Роберт. Сегодня он выглядел приветливее.
— Здравствуй, мастер, здравствуй, — сказал он. От вчерашней агрессивности вроде бы не осталось и следа. — Как дела?
— Машина в порядке, — кратко доложился Быков. — Можно ехать.
— Вот и отлично. Тогда распишись за командировочные.
Роберт вытащил из кармана пачку десяток в банковской упаковке и небрежно бросил на стол.
— Товар возьмете в совхозе имени Фрунзе. Это шестьдесят километров от города, Озод знает. А потом — на север, в столицу. Может, мимо своего дома проедешь. Ты сам откуда родом?
— Живу в Москве, а вообще из Твери.
— Из Твери? Где такая Тверь?
— Этот город раньше назывался Калинин, — объяснил Быков. — Теперь переименовали.
— Да-да, — кивнул Роберт, — знаю. Сейчас мода такая все переименовывать. Озод! Эй, Озод!
Из соседней комнаты прибежал новый напарник Быкова.
— У тебя все в порядке? — нахмурив брови, спросил Роберт.
— В порядке, в порядке. Все в порядке, — закивал Озод.
— Ну так что ты ждешь? — удивился Роберт. — Ты знаешь, где уже должен быть?
Озод засуетился, изображая немедленную готовность отправиться в дальний путь хоть бегом.
— Все сделаем как надо, Роберт Ганиевич, все будет хорошо.
Он выбежал из конторы первым. Быков направился за ним, но в дверях задержался.
— Можно вопрос? — сказал он.
— Конечно, мастер, — поощрительно кивнул Роберт.
— Зачем вчера ваш человек весь вечер за мной ходил?
Судя по мгновенной смене выражений на лице Роберта, тот вначале хотел отпереться, но отчего-то передумал.
— Коммерция — сложная вещь, Константин, — мягко сказал он, внимательно глядя на Быкова. — Кругом конкуренты, недоброжелатели, завистники… Приходится быть осторожным. Ты меня понимаешь?
— Отчасти, — сказал Быков.
— Ну и порядок. А ты бдительный. Где научился?
— Жизнь научила, — ответил Быков. — Коммерция — вещь сложная.
Роберт засмеялся несколько искусственно.
— Это хорошо, что ты такой бдительный. Мне нужные такие работники. Но об этом мы еще поговорим. А пока — счастливого пути!..
В кабине уже сидел Озод. На лице его читалась неистовая жажда странствий. Быков запустил двигатель и вывел машину на дорогу. Когда отъехали пару кварталов, Озод осторожно потрогал Быкова за плечо.
— Слушай, Костя, зачем так торопиться? Какая дорога на пустой живот! Сейчас направо свернем, там есть такая хорошая чайхана!..
После обеда, включившего в себя густейший суп-лагман, плов и палочку шашлыка, Быкову не ехать хотелось, а завалиться на пару часов поспать. Озод, по всему, думал о том же; глаза его сочились грустью, а когда он залез в жаркую кабину, из груди вырвался тяжелый вздох.
Еще час был потерян в длиннющей очереди на автозаправке, потом Озод попросил Быкова подъехать к его дому — в сущности, это было почти по пути, — чтобы забрать какие-то вещи в дорогу.
Постепенно Быкову все это начало надоедать. Он не собирался растягивать рейс до бесконечности. Однако возражать не стал, не желая спорить с напарником в самом начале пути.
Озод жил рядом с центральным проспектом, рассекавшим город, словно скальпельный надрез, с севера на юг. Раньше, кажется, проспект этот носил имя вождя, а сейчас, насколько было известию Быкову, его переименовали. Озод занимал квартиру в огромном панельном доме с застекленными лоджиями. Такие дома — шедевры интернациональной архитектуры — Быков видел по всей стране, от Мурманска до Ашхабада.
Быков ждал своего напарника минут десять-пятнадцать, от нечего делать посвистывая и таращясь по сторонам. С высоты кабины, поверх сплошного потока машин, непрерывно сигналящих, исторгающих дым и чад, который висел над проспектом синеватым маревом, Быков видел через дорогу небольшой скверик окруженную невысоким кустарником площадку почвы, превращенной в камень солнцем и ногами прохожих. Девушка с прямыми длинными волосами, в слишком короткой по местным правилам юбке и с объемистой спортивной сумкой через плечо нетерпеливо прохаживалась по этому маленькому плацу, часто поглядывая на часы. Быков со своего места не мог в точности разглядеть ее лица, отметил только, что фигурка у девушки была ладная.