Мертвый час
Шрифт:
Но граф от повторного рандеву уклонялся. Я вызвала его на разговор. Волобуев объяснил свое поведение бесхитростно и цинично, де, на гастроли приехала Красовская, меж ними вспыхнула старая любовь, которая отнимает все его мужские силы. Дважды в неделю посещать ее на Артиллерийской – все, на что он теперь способен. В утешение граф намекнул, что, как только гастроли закончатся, он ко мне вернется. В чем я не сомневалась – с Марией Дмитриевной у него давно уже нет отношений, а денег на бордели Андрей Петрович попросту не имел.
Любая другая на моем месте заехала бы графу по наглой физии. Но я лишь улыбнулась. И стала ждать. Уж больно мне нравился мой план. Я даже его улучшила
И вот настала пятница, последний день гастролей труппы Кораллова. С самого утра мы отправились с Четыркиным на купальни, а Нина почему-то не захотела и осталась дома. По несчастливой случайности князь и княгиня Урушадзе встретили в кафе Красовскую. Ася рассказала ей про осложнения, которые вызывает дигиталин, и актриса поняла, что ее муж был отравлен. Решив поделиться этим открытием с Четыркиным, она пришла к нам на дачу.
Любовь к театру Нина унаследовала от отца. Потому, увидев на пороге известную актрису, дочка обрадовалась и, святая простота, принялась рассказывать о наших домашних спектаклях и даже показала семейные фотографии. После свадьбы с Четыркиным я спрятала их от греха подальше, боялась, что он увидит снимки, сделанные на свадьбе сестры, и узнает Зятюшкова. Но Нина, увы, знала, где они лежат. Красовская взглянула, узнала меня и догадалась, кто убийца.
Слава богу, она торопилась на спектакль, потому к Волобуеву не побежала, решила вызвать его письмом. Нину подала ей перо, бумагу и свежий промокатель, благодаря которому я и узнала содержание.
В своей смерти Красовская виновата сама. Изначально она не входила в список жертв. Спросите, почему? Ведь при расследовании в Прилуках Красовская лжесвидетельствовала: подтвердила, что Волобуев провел ночь с ней и не отлучался в гостиницу. Но ее вина казалась мне слишком ничтожной. К тому же, по моему мнению, Красовская имела веские причины так поступить: она собиралась стать женой графа, а супруги не должны свидетельствовать против друг друга. Я надеялась, что Екатерина Захаровна полна раскаяния за этот грех – ведь Волобуев отплатил ей черной неблагодарностью, женившись на другой. Предполагала, что прощальный роман, который у них случился, Красовская затеяла с целью получить сатисфакцию, убедиться, что подлец несчастен в браке и готов ползать у ее ног.
Повторюсь: я не хотела ее убивать. Она меня вынудила.
Убийство на Артиллерийской я решила тоже обставить любовной драмой: стареющий жуир на последнем свидании с возлюбленной внезапно понимает, что не выдержит новой разлуки, и убивает ее и себя.
Но под каким предлогом мне отлучиться на ночь?
На выручку пришла Нина, которая неожиданно захотела ночевать у Волобуевых. Туда же я «определила» и Четыркина, подсыпав ему в водку снотворное. Кухарка Макрида давно просилась на побывку к семье, я отпустила ее на целые сутки, велев прихватить Тузика.
После отъезда с дачи графа я проникла в его кабинет, открыла дубликатом ключа ящик, забрала револьвер и припустилась домой.
Я, кажется, упоминала о том, что незабвенный Иван Осипович обожал домашние спектакли, в которые вовлекал не только нас с Ниной, но и всех соседей. Шились костюмы, подбирался грим, надевались парики. Однажды я играла старую купчиху и так удачно наложила грим, что никто меня не узнал. Спасибо Ивану Осиповичу, что научил меня этому нехитрому ремеслу.
Доехав до Петербурга, приказала извозчику отвезти меня на Надеждинскую в меблированные комнаты Суровешкина, дабы устроиться на ночлег – не шляться же мне всю ночь по улице?
Сняв комнату, пешком отправилась на Артиллерийскую. Уединенный флигель идеально подходил что для любовных свиданий, что для убийства. Позвонила в дверь. Долго ждала, прежде чем впустили. Из-за предстоящего свидания Красовская отпустила служанку (что спасло ей жизнь), потому дверь открыла сама. В руке она держала даггеротип, который украла у меня на даче. Я навела на нее револьвер. Руки у Красовской задрожали, глаза сузились от страха, она стала медленно отступать в глубь флигеля. Я велела: «Позови графа, тогда останешься жива». Соврала, конечно, но она про то знать не знала. Красовская стала уверять, что граф не пришел, мол, произошла ошибка, ее письмо попало к другому. «Какая трогательная любовь», – подумала я и взвела курок. Актриса закричала: «Князь, на помощь, убивают!» Я усмехнулась, решив, что Красовская со страху перепутала, кто из любовников сейчас наверху. Актрисы такие ветреные, никому не отказывают.
И спустила курок. Однако Красовская дернулась, и первая пуля лишь оцарапала ее. Пришлось стрелять во второй раз. На этот раз актриса упала замертво. Перешагнув через нее, я прошла к лестнице и поднялась на второй этаж. В спальне никого не оказалось, однако окно было распахнуто. Я услышала какой-то шум и поняла, что с улицы в дом кто-то лезет. Неужели граф? Не староват ли он для таких гимнастик? На всякий случай спустилась вниз, погасила керосиновую лампу на столе и спряталась за шкап, но так, чтобы иметь возможность наблюдать за лестницей. Через пару минут на нее вышел мужчина. В свете свечи, что освещала спальню, я увидела: это не Волобуев, а его зять! Если бы Урушадзе спустился, мне пришлось бы убить и его. Но князь вернулся в спальню за свечой. Этого мгновения мне хватило, чтобы бросить револьвер и покинуть флигель.
Я надеялась, что Урушадзе, обнаружив на месте преступления револьвер тестя, вызовет полицию – граф надул его с приданым, князь его ненавидел. Но Авик зачем-то спрятал труп, а Волобуев вместо благодарности обвинил его в разбое.
Юлия Васильевна закашлялась, ей принесли воды. Она жадно выпила и продолжила рассказ:
– Граф сдержал слово, предложив после «отъезда» Мызниковой возобновить наши отношения. Мы снова стали встречаться, но воплотить мой план я опять не могла, револьвер графа находился у следователя. Конечно, можно было приобрести другой, но вдруг эта покупка вызовет у полиции подозрение? Не проще ли подождать неделю-другую? После суда над Урушадзе револьвер должны были вернуть. Да, кстати, Александра Ильинична…
Четыркина с ехидной ухмылкой обернулась в зал:
– Помните нашу встречу у салона Копосовой? Я просто хотела предупредить вас, что граф болен сифилисом. Это ведь не Красовская, я его им наградила. Но, слава богу, вы были в салоне не с графом, а с господином Прыжовым. А то Дмитрия Даниловича заразили бы. А он бедную Лизу… – Четыркина перевела взгляд на Фаворскую, – а та вообще пол-Петербурга.
Сашенька опустила голову, понимая, что Диди уставился на нее. Князь долго вчера вымаливал прощение. Похоже, сегодня ее очередь объясняться.