Мертвый лед
Шрифт:
Она крепче обняла зомби.
– Я в это не верю.
– Почему вампир способен усмирять свою жажду крови достаточно, чтобы быть легальным гражданином, а зомби нет?
– спросил Уоррингтон.
– Зомби едят плоть живых под их крики. Вампиры пьют кровь, оставляя два аккуратных прокола клыками. Они не в состоянии выпить за раз так много, чтобы убить человека. Зомби же за один присест способен съесть больше, чем может вместить в себя человеческий желудок. И предвосхищая ваш вопрос, скажу, что никто не знает как. Зомби как будто теряют
– Как при том генетическом заболевании?
– спросил оператор Боб.
Я кивнула.
– Ага, синдром Прадера-Вилли. Зомби едят живых людей, но принцип тот же.
– Откуда ты знаешь про синдром Прадера-Вилли?
– спросил МакДугал.
– Кое-что я знаю, - ответил Боб.
МакДугал и даже Джастин уставились на него.
Боб выглядел немного смущенным, отвечая:
– В CSI была серия про него.
МакДугал кивнул, словно в это он мог поверить.
– Может хоть что-то спасти от этого голода?
– Его утоляет человеческое мясо, пока зомби снова не проголодается, но я сомневаюсь, что мистер Уоррингтон хотел бы начать есть людей.
– Нет, не хотел бы. Ни один человек этого не выбрал бы.
Может это был просто длинный способ сказать "нет", но что-то в его словах заставило меня взглянуть на него.
Он встретил мой взгляд, и тогда я спросила:
– Можем мы поговорить пару минут наедине, мистер Уоррингтон?
Он кивнул.
Джастин намертво вцепилась в его руку.
– Что бы вы не хотели сказать Тому, можете сказать эго и мне.
Она практически повторила слова Уоррингтона, сказанные мне в ресторане, но сам он погладил ее руку и проговорил:
– Мисс Джастин, некоторые вопросы не для леди. То, что видела миз Блейк, выдержал бы не каждый взрослый мужчина, насколько я видел в... интер... сети. Я бы предпочел, чтобы мы с ней поговорили пару минут как солдат с солдатом.
Она было запротестовала, но в конечном итоге согласилась, что это не женское дело, и мы смогли отойти от остальных. Никки хотел последовать за нами, но я качнула головой. Мэнни взглядом послал мне предложение пойти с нами, но и ему я покачала головой. Я надеялась, что Уоррингтон будет более откровенен наедине со мной, сейчас мне нужна эта откровенность.
Я постаралась, чтобы он стоял спиной к остальным, и они не видели его лица. Свои эмоции я могу контролировать, но если Джастин увидит, что он поражен, то начнет расспрашивать, а это не пойдет на пользу ни одному из них.
– Все останется между нами, мистер Уоррингтон, поэтому, когда я задам вопрос, будьте со мной честны.
– Постараюсь, - пообещал он, по-южному немного растягивая слова от волнения. И сам тот факт, что он волновался больше, чем поднявшись как зомби, уже кое о чем говорил.
– Вы пробовали человеческое мясо при жизни?
– В горах нас застала врасплох буря, заблокировавшая выход, а затем и настоящая зима. Я был юн и неопытен, и только когда мы основательно и по-настоящему
Я наблюдала за его лицом, но он смотрел куда-то вдаль, так что вряд ли заметил мой взгляд. Я нацепила для него свою пустую маску копа, ведь когда люди делятся с вами своими кошмарами, вы не смеете ужаснуться. Вы должны быть просто бесстрастным слушателем, потому что сильнее всего они бояться, что вы увидите в них чудовищ или сломленного человека, узнав их самые страшные тайны. Я хотела, чтобы этот мужчина, которого я призвала из могилы, не чувствовал себя еще большим монстром, чем я уже из него сделала.
Он молчал так долго, что мне пришлось подтолкнуть его:
– И что тогда случилось, мистер Уоррингтон?
– Мы остались без еды, и метель все не утихала. Мы словно были погребены заживо, - он рассмеялся, и в смехе его было больше горечи, чем радости.
– А затем умер Чарли. Мы захоронили его в снегу, но какой-то уцелевший после нашей охоты хищник откопал его и обглодал. Вы когда-нибудь голодали, миз Блейк?
– Если вы о том, чтобы умирать с голоду, то нет.
– Тогда вам повезло.
– Это так, - согласилась я.
– Я был знаком с голодом с детства, но не с таким. В животе больше не ныло, не болело от того, что он был пуст. Мы начали проваливаться в сон, стоило нам только перестать двигаться. Даже говорить уже стало слишком тяжело. Мы могли разговаривать и вдруг отключиться на полуслове. Как будто мы уже почти умерли, и этот сон был лишь предвестником смерти, а затем мы увидели растерзанного Чарли и...
– Вы увидели мясо, - подсказала я.
Он протер ладонями лицо, сгорбившись в плечах, и я поняла, что он тихо, беззвучно плакал. Он смог только кивнуть и пробормотать:
– Господи, помилуй нас. Господи, помилуй меня.
Я едва не сказала то, что думала об этом: «Вы уже умерли однажды. Что бы Господь не думал о ваших деяниях, все уже решено.» Но я сдержалась. Не горю желанием вступать в религиозные дебаты с тем, кого собираюсь этой ночью уложить обратно в могилу, ведь если сейчас в нем была его душа, значит я забрала его с небес или спасла из ада. Или, если вы вериге в реинкарнацию, я могла вырвать его из того тела, которое в настоящем времени стало его воплощением. Все это было вне моей компетенции как христианки. Мне нужно сходить к своему священнику и посмотреть, достаточно ли широки его взгляды, чтобы поговорить об этом. Или хоть к какому-нибудь священнику. Я помолилась, чтобы мне удалось найти того, с кем я могла бы обсудить все это, и еще о том, чтобы мне удалось все сделать правильно для человека или зомби, стоящего передо мной.