Мерзкий старикашка
Шрифт:
— Вам нехорошо, ваше высочество? — всполошился Блистательный, завидев мою реакцию.
— Наоборот, мой добрый Вака. Мне очень и очень хорошо, — я тронул лошадь с места. — Просто я очень давно покинул столицу и даже и не представлял, как скучал, оказывается, по этому месту.
На физиомордиях обоих провожатых появилось выражение, которое я бы истолковал как: «Да уж, сгонял мужик по шурику на богомолье».
А вообще, конечно, главный город Ашшории, если разбираться, тот еще «мегаполис». Население за время царствования Кагена подросло, конечно, и местные расплодились за годы сравнительного спокойствия да мира, и понаехавшие добавились, но все одно — тысяч двадцать горожан, край — двадцать пять. И укрепления вокруг Аарты тоже далеко не стены Аврелиана. Вокруг Верхнего города, да, что-то сравнимое, насколько помню, а вот Нижний город в плане фортификации не представляет из себя ничего примечательного — метра четыре, с учетом высоты вала, беленые известью стены с редкими башнями, а по берегу Поо, аж до самой гавани и того меньше. Новострой же, как его теперь кличут «Кагенов посад» и вовсе прикрывают лишь валы с едва ли не частоколом, и то не весь — с полсотни домишек снаружи приткнулись.
Блистательная, мать ее, резиденция царей, морские ворота Ашшории. Приходи кто хочешь — грабь кого угодно. Тампуранк, и тот выглядит презентабельнее, хоть и в полтора раза меньше.
Нет, не с дорог, похоже, придется правление начинать.
Ворот у Аарты десять, и самые ближайшие к нам оказались так называемые Пристанные, у самого начала речного порта, однако вот туда-то нам как раз и не надо — по сведениям Ошмуда в тех кварталах сейчас едва не половина гарнизона шкуру трет. И вот к чему нам такие встречи? Двинулись через Зерновые — тоже, в общем-то, не самые почетные, но до Царских, во-первых, это еще полгорода вкруголя объезжать, а во-вторых, там лучше к прибывающим приглядываются. А тут, вместе с фуражом, авось незаметно и проскочим.
— Кто такие, по какому делу? — замордованный городской стражник у ворот смерил нас безразличным взглядам. — Жрецам и монахам вход беспошлинный, про их лошадей указа не было. С тебя, брат, полбисти крепостного сбора.
Я без спора бросил монетку в ящичек, который держал его напарник.
— Проезжай, не задерживай. Вы, господа, — в глазах совместителя должностей патрульного инспектора и мытаря появился злорадный огонек. — С витязей сбор по абазу, с боевого коня столько же, за саблю, палицу, копье или боевой топор сбор в полтора бисти…
Не любит пехота витязей, отвечает всадникам за их презрительное к более низкому сословию отношение пакостью при каждом удобном случае. Но этот что-то совсем уж охамел.
— …а с не состоящих на службе еще полуабаз… — сразу видно, ветеран. — …и два бисти при отсутствии на коне поддева для конских яблок…
А мои провожатые, под этот мерный речитатив, начинают стремительно стервенеть. Нехорошо это. Да и сумма за въезд выходит — не дай Солнце.
— …и ко всему, по постановлению примаса Йожадату, праздничный сбор с каждого входящего в блистательную столицу — полбисти, — закончил, наконец, стражник. — Въезжать будем, о храбрейшие?
— А как же, — зло усмехнулся Вака из Трех Камней, выехав вперед Ошмуда и, откинув полу шервани, продемонстрировал ножны своей сабли, украшенные накладками в виде крылатого ежа. — Непременно будем, и бесплатно. Мы на царской службе, одноусый.
Таки да, действительно одноусый. Как и вся пехтура в Ашшории.
«Бородатое право» нашего царства-государства тех, кто передвигается на двух ногах, а не на четырех, за полноценного воина не считает. Основа войска — витязи, люди имеющие в собственности боевого коня (ну или лошадь — кому что нравится), железный шлем с бармицей, длинную кольчугу — это как минимум, желательно еще кольчужные чулки, наручи-поножи, чешую али ламильяру, ну и прочие защитные ништяки, — щит, окованный по краям железом, саблю, меч или спатыч, длинное копье, лук с колчаном и не менее полутора десятков стрел. Предки и их заслуги при этом никак не учитываются — нету хоть чего-то из этого набора, и будь твой отец что князь, что золотарь, — не витязь ты, и всего один ус тебе положен, что выглядит… Ну уж как выглядит.
А пехота в Ашшории, это так, вспомогательная сила — копать, обустраивать лагерь, создавать массовку на поле боя, ну и правопорядок в населенных пунктах поддерживать. Обучены и вооружены откровенно слабо, защитная амуниция тоже чисто для проформы. У лучников, так и вообще из всей брони — один кожаный шлем. Нету у нас традиции гоплитов с триариями содержать. Считается, что там, где нужна тяжелая пехота, ее заменят спешившиеся витязи, а там где не нужна тяжелая пехота, витязи будут драться конным боем.
И это при том, что из-за дороговизны доспехов всадническое сословие не особо многочисленно, и восполняет потери медленно. В общем, как говаривал мой ротный, маразм крепчал, еноты пели — если нашу армию один раз разгромить наголову, следующая появится лет через пять, не меньше.
Нет, и не со столичных стен правление начинать надо…
— Прошу извинить, Блистательный, — нехотя пошел на попятную стражник. Нехотя, потому что гвардейцы ему, формально, не начальство, но неприятности устроить могут, просто поговорив с командиром за сословную солидарность. — Меня ввело в заблуждение отсутствие бороды у вашего спутника.
Гвардейцам, даже рядовым, таки положена небольшая бородка.
— Недавно у нас, — не моргнув глазом соврал Вака. — Ты мне лучше скажи, любезный, с каких таких пор примас начал въездными пошлинами распоряжаться? Меня почти месяц в столице не было, но когда я уезжал таких полномочий у него не имелось.
— Ах вы об этом… — стражник совсем скис. — Это необязательный сбор. Просто преосвященный Йожадату вчера огласил в центральном храме, что истинно крепким в вере мирянам стоило бы жертвовать в праздники хоть полбисти на нужды отечества, ну до нас сегодня на разводе сотник это благое пожелание и донес. Не иначе казна опять пуста, а на коронацию денег надо.
— А что, совет князей избрал регента? — спросил Блистательный.
— Как, вы не слыхали? Лисапет, брат царя Кагена, в молодости ушедший в монастырь, оказывается жив до сих пор и едет в Аарту принять корону. Еще вчера-сегодня его ожидали, хефе-башкент половину гарнизона выгнал порядок наводить в припортовом районе, встречу торжественную готовит… Очень хочет на своем месте усидеть, жирная задница. А царевич со свитою возьми, да и зачни праздновать Громолет-мясоед не доплыв до города. Теперь не раньше завтрего ожидаем.
Ну, блин! Нифига себе ларчик просто открывается! Князь-то, оказывается, решил прогнуться, верноподданнические чувства проявить, а мы тут целую спецоперацию устроили, растрясли верхами будущего государя…
Да и кот остался без должного присмотра.
— Эк мы вовремя, — усмехнулся гвардеец, извлек абаз и вручил его стражнику. — Спасибо за новости. Вот, выпей за здоровье нового царя после службы.
— Благодарю вас, Блистательный. Всенепременно!
И куда вредносклочность у мужика пропала? Истину говорят, что бабло всегда побеждает зло!