Мессия. Том 2
Шрифт:
И это благо... — идти к сердцу, коснуться своей грезы, прежде чем остановиться на полпути. Он ни Зорба, ни Будда; он просто пробел между ними — пустой, без смысла, без субстанции. Я говорю вам, это не благо, если вы хотите этого.
Тайный родник вашей души должен излиться и с журчанием потечь к морю.
Как же вдруг вошла душа? По его мнению, сердце и душа — синонимы. Это не так. Сердце поддерживает жизнь тела, но не души.
Душа знает лишь одно питание, и оно не материально — это позитивное безмолвие, позитивная безмятежность, позитивный экстаз.
Тайный
В тот миг как вы достигнете своей души, вы застынете в огромном удивлении: ваша душа — не только ваша душа, это универсальная, вселенская душа. Тело было вашим, ум относился к обществу, сердце относилось к вашей биологии, химии, физиологии. Душа принадлежит вечной жизни. Она часть ее, она не должна идти никуда. Но поэтически это выглядит очень, красиво: Тайный родник вашей души должен излиться и с журчанием потечь к морю...
Он и есть само море.
И сокровище собственных беспредельных глубин откроется вашим глазам.
Это совершенно невозможно! Ваши глаза могут видеть только объекты, они могут видеть только материю. Между прочим, хочу напомнить вам, что английское слова «matter» и французское «meter» происходят от санскритского корня «матра», количество. То, что можно измерить, не может быть беспредельным.
Он говорит: И сокровище собственных беспредельных глубин откроется вашим глазам... Ваши глаза могут смотреть только наружу. Объекты измеримы, вот почему мы называем их материей. Но ваша сущность неизмерима — это не материя; это качество, не количество. Можете вы коснуться любви? Можете вы измерить любовь? А когда вы делаете женщине предложение, разве вы упоминаете, сколько килограммов любви есть у вас для нее? Услышав такое, женщина убежит, сказав: «Этот человек, кажется, сумасшедший. Он говорит: "Я люблю тебя на двадцать килограммов». Качества не могут быть измерены: «Я люблю тебя в двадцать миль». Никакой способ измерения не годится.
«Беспредельное сокровище ваших глубин, — говорит он, — откроется вашим глазам». Тело не может увидеть душу — ваши глаза принадлежат телу. Стало быть, возможно — и так случалось, — что слепые люди, у которых нет глаз, приходили к самопознанию — потому что глаза не необходимы. Руки не необходимы, так что можно отрубить человеку руки — это не воспрепятствует ему познать себя.
Есть чудесная легенда — очень древняя, тех дней, когда писались Упанишады, — легенда о мужчине, юноше. Он был потрясающе разумным, но его тело было очень уродливо; одна рука была длинной, другая короткой, не хватало одного глаза — даже ноги были различной длины.
При дворе короля происходила великая дискуссия, и отец юноши, хорошо известный дипломированный ученый, отправился туда, чтобы принять в ней участие. Но дискуссии никогда не приводят к решению — в особенности дискуссии ученых и так называемых образованных людей. Если встретятся два просветленных человека, дискуссия никогда не возникнет. Они глянут в глаза друг другу — и решение есть.
Итак, становилось поздно... мать мальчика сказала ему: «Сходи посмотри, что случилось, и скажи отцу, что еда готова и остывает». Он пошел... Он был на редкость искалеченным человеком, почти как верблюд, или даже хуже. Его звали Аштавакра. Аштавакра означает, что он был искалечен в восьми
Все ученые люди были при дворе, и как только он вошел, весь двор стал смеяться — они никогда не видали такого странного существа. Но он был чрезвычайно разумным и, в конце концов, стал одним из великих пробужденных людей мира — такой же высоты, как и Гаутама Будда. Все смеялись и шутили над ним, и его отцу стало стыдно: зачем он пришел сюда?
Аштавакра пошел прямо к королю и сказал: «Оказывается, вы собрали здесь башмачников, чамар». — Так называют людей, которые работают с кожей. — «Разгоните всех этих идиотов! Они могут видеть лишь мою кожу, мое тело; они слепые, у них нет никакого сердца — ни любви, ни сострадания, — и они еще разговаривают о самопознании и самореализации. Что общего у Я с телом?»
Настала полная тишина, ведь то, что он говорил, было абсолютно верным. И он сказал: «Я шел сюда не затем, чтобы смотреть на всех этих башмачников. Я пришел за своим отцом, моя мать ждет».
Сам король оказался под впечатлением, ведь мальчик не почувствовал ни стыда, ни потрясения, а заявление, сделанное им, оказалось гораздо более серьезным, чем все, что обсуждали эти ученые люди.
«Я — это не мое тело, а эти люди могут видеть только тело. Если бы у них было хоть какое-то самопознание, они бы не смеялись, глядя на мое тело. Они бы почувствовали присутствие человека, который просветлен».
Всю конференцию распустили, и король сказал Аштавакре: «С завтрашнего дня приходи и учи меня, подготавливай меня. Я хочу быть твоим учеником».
В книге «Аштавакрагита» собраны песни Аштавакры, наставления, которые он дал королю... каждое из них — бесценный бриллиант.
И сокровище собственных беспредельных глубин откроется вашим глазам…
Нет, сокровище открывается, когда вы забыли свои глаза, свои уши, свое тело, свой ум, свое сердце. Оно самосветящееся, самоочевидное. Ему не нужны глаза для свидетельства: «да, это Я». Что знают глаза?
Но не стремитесь взвесить на весах ваше неведомое сокровище.
Он застыл, потому что, как я уже говорил вам, он способен взлететь к высотам, но обычно он в состоянии лишь ходить. Он как прекрасный павлин, несущий радугу в своем оперении — столь ярких цветов природа не дала никому другому. У него есть крылья, но он не может летать высоко, как орел; он скачет с дерева на дерево, от жилья к жилью. Когда он перескакивает от одного жилища к другому, с одного дерева на другое, в промежутке между деревьями он свободен от земного притяжения и способен вид далеко. Но скоро он снова усаживается на дерево. С одной стороны, он говорит: И сокровище собственных беспредельных глубин откроется вашим глазам... С другой стороны, тут же перескакивает на другое дерево:
Но не стремитесь взвесить на весах ваше неведомое сокровище.
Он, очевидно, почувствовал, что говорит... глаза могут видеть лишь объекты, которые измеримы; поэтому он вовремя поправляется, сразу же добавляя:
Но не стремитесь взвесить на весах ваше неведомое сокровище; и не пытайтесь измерить глубины своего знания посохом или лотом. Ибо Я — это море беспредельное и безмерное.
Он исправился, но опять...
Не говорите: «Я нашел истину», скажите лучше: «Я нашел некую истину».