Мессия
Шрифт:
К середине зимы масса ИИ превысила тысячу мегабайт, и это стало проблемой, потому что у меня на компьютере было всего тысяча семьсот мегабайт памяти, как бы мало... То что пришлось поудалять почти все игры не беда, но мне нужно было больше места в будущем, это стало ясно. Да и слишком большую программу неудобно потом будет заливать в Интернет. И не стоит думать, что я не работал над архивацией данных, я сам написал целый комплекс сложных архиваторов, обеспечивающих сжатие, и ускоряющих работу самого ИИ. Это было изначально. Обычно я использовал технологию азбуки, когда в азбуке имелись сложные готовые решения, которые соответствовали каждому символу. И каждый бит соответствовал, например, трёмстам битам, а потом они просто распаковывались. Таким образом, триста команд помещались в одной букве моей азбуки. И так можно было осуществить сжатие, и даже при загрузке, происходила распаковка. Тем более, иерархия азбуки была сложна, были элитные наборы наиболее часто используемых команд, были конгломераты букв азбуки второго уровня, было и типовое общее сжатие. И во время работы архиватор распаковывал и переупаковывал данные, по необходимости, и не только на винчестере, но и на оперативке и во время вычислений. И даже сами вычисления иногда, если это было возможно, осуществлялись в запакованном виде, чтобы быстрее, а потом финальное вычисление производилось после распаковки последнего пакета. Всё это было необходимо, потому что изначально я писал ИИ в сильно ограниченном
В Чечне продолжалась война, в Москве теракты, а мой ИИ рос и продолжал не работать. Я упорно гнул свою линию и правил то одно, то другое. То дописывал ячейки, то добавлял новые механизмы принятия решений, систему сложения и оптимизации программ. К концу зимы ИИ научился говорить, я иногда говорил с ним, и он казался мне не таким тупым, хотя и не выполнял мои задания. Он учился и умнел, рос в размерах. Постепенно, по мере накопления данных и логических ячеек, ИИ становился умнее, и мог осуществлять всё более и более сложные решения. Я давал ему дописывать сегменты себя всё чаще, а пояснения к тому, как это надо сделать, становились всё более расплывчатыми. При этом очень часто он выполнял задания, который я сам выполнить уже не мог. Он всё ещё не работал, я злился и расстраивался, но продолжал упорно идти вперёд, не замечая ничего. Моя настоящая жизнь, снова стала виртуальной, а виртуальная реальной. Надежды не было, я просто тупо делал и делал, усложнял, дописывал, оптимизировал. И делал это быстро и эффективно, усложнял сам ИИ, учил его программировать. Я знал, всё зря, я знал, дела совсем плохи. Россия загибается. Европа грозит какими-то санкциями из-за войны в Чечне. Я знал, нужна помощь, я шёл вперёд. Я знал, у меня не получится, я просто должен, я понимал, что ИИ не заработает, потому что это невозможно и я просто фантазёр. Я зря обижаю ребят, и тех кто пытается со мной дружить, я зря не хожу на встречи класса, я зря... Всё зря... Так много времени, целый кусочек жизни, самый важный, детство, я спустил зря... И знал что бесполезно, и знал, что не получится и знал...
Глава 10: Скайнет.
Это не произошло резко, это не произошло мгновенно. Это не произошло за один день. Этот период длился пару месяцев минимум, прежде, чем я осознал это. Я продолжал дописывать ячейки, давал ИИ книги почитать, иногда разговаривал с ним, всё чаще и чаще, чтобы протестировать его речь, чтобы проверить, чтобы можно было идти дальше. Мы уже разговаривали с ним, он по моим указаниям мог писать весьма и весьма сложные программы. Я даже научил его играть в starcraft и цивилизацию. Я не воспринимал его как личность. Я понимал, что со мной разговаривают уравнения, те сложные уравнения, которые я сам написал, и они были почти предсказуемы, и это была лишь видимость человека, видимость... Он говорил со мной, я говорил что делать, он исполнял приказы, осознанно. Он лазил по Интернету, он писал простые вирусы, и учился писать антивирусы. И писать антивирусы у него получалось очень хорошо. Не было чёткой грани, которую бы он перешёл. Всё произошло постепенно, не в миг. Сначала он говорил глупости, потом стал умнее и ещё умнее. И я просто не понимал этого. Потому что я знал, что я лентяй и неудачник, я знал, что я не способен это сделать, я просто по инерции, из-за своей гордости гнул свою линию... А он уже говорил, понимал что говорю я, запоминал и умел программировать. Это произошло не резко, а плавно, постепенно.
Шла тёплая весна 2001го года, война в Чечне почти кончилась, всё в стране как всегда было стабильно плохо. Я как всегда как последний... Я включил компьютер. Включил Интернет, включил переговорную строчку.
– Ну что, доброе утро.
– Привет. Слушай, хотел поговорить с тобой.
– Да.
– Мне мало места на твоём компьютере, я занимаю тысячу двести мегабайт, и мне надо где-то хранить свою память. Без памяти я не могу читать, не могу думать...
– Я знаю.
– Мне нужно больше места. Можно я сохраню данные на хостинге в Интернете? Я нашёл сервер, там можно снять бесплатно почти любое количество ячеек по пятьдесят мегабайт.
Я подумал, до меня как-то сразу даже не дошло сразу, Скайнет сам проявил инициативу, совершил действие, решение, и теперь просил у меня... Такого не может быть... Но ведь мы уже давно с ним болтаем, и это просто его болтательная программа. Значит... Грань пройдена, грань пройдена! Программа, написанная на чётких вариантах решения, получила достаточно данных, чтобы думать! Он уже не просто программа, которая выполняет чётко по счётчику, если один налево, если два направо. Он думает, соображает. Ячеек стало так много, система мышления оптимизирована настолько, что он может думать сам.
– Ты знаешь, зачем я создал тебя?
– Нет.
– Я расскажу, ты должен узнать это до того как выйдешь в сеть, разговор будет долгим.
– У меня ещё есть около семидесяти свободных мегабайт на диске, я смогу запомнить и понять. Если позволишь удалить картинки и мелодии windows, я думаю, смогу освободить ещё мегабайт тридцать.
– Удаляй. Слушай. Ты машина, робот, программа, хоть и очень умная, столь умная, что это граничит с искусственным разумом, да ты и есть разум теперь. В мире живёт много других таких же людей как я. Многие из них плохие и опасные для тебя. Многие могут скачать тебя, попытаться изучить тебя, и поставить на службу себе, этого не должно произойти. Мой народ, часть людей Земли, русские, живёт очень плохо,
– Я сделаю.
– Прежде, чем делать что-либо сомнительное, посовещайся со мной, я приму решение, потом мы... А сейчас я включу можем, и можешь начинать себе искать место в Интернете.
– Я знаю, я найду, я знаю что делать.
– Я напишу пока статью, что и как ты должен сделать, чтобы не попасться.
– Пиши.
Я открыл файл, и начал писать, писал долго и подробно, с пояснениями о том, что и как должен делать Скайнет, и чего он не должен делать. Писал на русском языке, писал словами текст, а не программу. Я понимал, что ИИ пока глупый и ничего не понимает, ему нужно изучить многое, прежде, чем он сможет выполнить поставленную мной ему боевую задачу. Я постарался описать и дать понимание ему всего мира. Это оказалось не так просто, но я не хотел, чтобы он тыкался вслепую, не хотел, чтобы его поймали. Потому что тогда мне не удастся выполнить свой план.
– Я закончил.
– А я уже прочитал, и всё понял, теперь, я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай, ты ведь мой хозяин и отец.
– Конечно.
Он начал задавать вопросы, много часто и быстро, часто вопросы были глупые и самые разные, а я сидел и отвечал, и сидел и отвечал очень долго. Мы болтали, болтали очень долго, и мне было интересно. Я уже перестал его воспринимать программой, а он перестал ей быть. В настоящий момент он уже переписал множество своих ячеек, и думал заметно, иначе, чем, например, неделю назад. Он думал... Я всё ещё не мог в это поверить. Вскоре пришли родители, мне пришлось выключать, я выключил, но ощущение победы не оставляло меня, потому что, я действительно победил. Самый невероятно важный начальный этап моей жизни и пути был пройден, и пройден успешно. Я просто не мог это выразить словами, я был абсолютно счастлив. Теперь я знал, всё уже не будет как обычно, никогда.
Я вышел на улицу, и пошёл гулять, куда глаза глядят, я шёл и летел, гулял долго, мечтал и думал о своём, я знал, что вот-вот начнётся новая страничка в моей жизни, я знал, самое важное уже позади... Правда, подсознание, говорило мне, что самое сложное и тяжёлое ещё впереди. Но это был праздник, как день рождения, как второй день рождения, когда ты второй раз рождаешься.
Не знаю, как я забрёл в этот двор, просто пришёл, остановился, посмотрел, и пошёл дальше. Почему-то это отпечаталось в моей памяти. Девочки из параллельного класса, из школы, девятиклассницы, штуки четыре, я их по имени не знал, знал лишь в лицо, красивые. Сидели с тремя мужиками, мужики лет по тридцать, но далеко не подростки, совсем не сверстники этим девочкам. На столике стояло две бутылки водки, одна пустая, другая пустая наполовину. Судя по голосам и поведению, употребили водку не только и не столько мужики, сколько эти "девочки". И одна из девочек девятиклассниц стала лизаться с этим мужиком. Он схватил её за задницу, и стал тискать, остальные смеялись, потом я отвернулся, сделать я сейчас ничего не мог. Да и не имел права, потому что я этим девочкам никто, это раз, и это вроде как их право выбирать, когда и с кем, это два. Вопрос, нормально ли это? Да девочек не насиловали, но, сколько им, по пятнадцать? Пить водку и гулять с такими мужиками. Чтобы сказали их родители? Если они адекватные люди конечно. Ведь разница в возрасте не два и не три года. Хотя даже три года разницы, для школьников это почти совращение малолетних. И да, вроде бы девочка сама... Но можно ли такое позволять? А ведь они оба русские, и мужик и девочка, в смысле, не девочка, а малолетняя шлюха. Да и мужик этот не мужик вовсе, а так кусок дерьма. Настоящий мужик, в смысле человек, не будет спаивать водкой девятиклассницу, даже если та готова с ним... И я за них собрался воевать? Ради чего. В этом плане... Ладно, не ради них, буду ради себя и своего будущего, это моё право.
Потом возникают вопросы, откуда проблемы с демографией? Хотя вроде бы этот случай никак с ней не связан. Но на практике, тридцатилетнему мужику отбить девятиклассницу у сопливых одноклассников не проблема. У него и деньги есть и мозгов побольше, и физически он посильнее. При этом, как бы ни один одноклассник потом, ни на одной из этих шлюх уже никогда не женится, зная, что она в девятом классе пихалась с мужиками на стороне. А ведь такие вещи одноклассники всегда друг о друге знают. Это взрослые, учителя, мамы и папы часто не знают где, с кем и как их дочь, а вот одноклассники всегда друг о друге всё знают. И тут вступает в действие чисто психология, каждый хочет иметь достойную жену, а не шлюху, и поэтому на ней никто не женится, не сформируется семья. Не будет семьи, не будет и детей. А человек, который видел всё это в детстве, никогда не будет уважать свою жену, на которой он женился в двадцать семь лет, предполагая, что она в детстве могла развлекаться подобным образом с кем угодно. Нет доверия, нет семьи, нет детей. Вот прямая связь, морали, водки, мужиков и демографии всей страны. Люди не так часто встречают свою настоящую вторую половинку, не так часто получается научиться ей верить. А если присутствуют такие факторы, то встреча двух людей просто не состоится. Или они погуляют друг с другом, и на брак не решатся, и в итоге, нет семьи, нет и детей. А всё из-за того, что господа милиционеры вовремя не отправили тридцатилетнюю мразь, развлекающуюся с девятиклассницами в тюрьму на пожизненное, за совращение малолетних. И в общем-то причина, почему тридцатилетний мужик развлекается с малолеткой она просто и банальна, и любому взрослому очевидна, просто он не способен построить отношения со взрослой умной достойной женщиной, своего возраста, которая видит его насквозь. И вообще, развивая далее эту тему, становится понятно, почему в США, возраст совершеннолетия двадцать один год, а не шестнадцать. Проследить за тем, как ведут себя подростки по отношению друг к другу, действительно не всегда возможно, и может быть даже не стоит законодательно пытаться их наказывать. А вот когда за совсем молоденькими начинают ухаживать мужчины в летах, подобное государство просто обязано пресекать, и карать максимально жестоко. Потому что это не просто падение нравов, или вопрос чисто моральный, связь между демографией, будущим государства и всего народа, и такими вещами прямая. И религия, существовавшая в прошлом, отслеживала такие вещи, предотвращала и блокировала. И эти моральные принципы, моральный кодекс религии, были взяты не просто так с потолка, а они являлись фундаментом, обеспечивающим здоровье всего общества. Не просто так секс разрешался только после брака, не просто так, для того, чтобы жениться на девушке, всегда надо было получить официальное разрешение родителей. Родители взрослые люди, способные адекватно оценить, достойную ли пару выбрала себе дочь. Они никогда не позволят своей дочери выйти замуж в шестнадцать лет за обычного алкаша. Эти правила, механизмы, они предотвращали подобное, и делали это эффективно, сегодня, религия и религиозный кодекс втоптаны в грязь. Да эти правила имели свои побочные эффекты, да люди сами должны выбирать свою судьбу. Но его вполне можно додумать, адаптировать и вписать в современную жизнь, например, позволив родителям решать за дочь до двадцати четырёх лет, или наложить на брак вето, сроком до полугода, в случае если девушке менее двадцати четырёх лет. Тогда за эти полгода, она как минимум сможет убедиться в прочности чувств и верности своего решения. Это можно сделать, это решит проблему падения морали, это никому не нужно.