Месть Акулы
Шрифт:
— Включай. Первый раз, что ли?
Борисов сел за письменный стол, достал из ящика небольшой приёмник с линейной шкалой:
— Прошлый век, но работает классно. Только, мужики, просьба: молчок. Никому ни полслова, о'кей? Прокуратуры и начальства я не боюсь, но ведь если узнают, то из других отделов налетят, будут упрашивать. Сколько раз такое бывало: одолжишь кому-нибудь, договоришься конкретно, а потом несколько месяцев выцарапываешь обратно. Я уже зарёкся посторонним давать! Кому надо — пожалуйста, приезжайте сюда со
Ещё раз потерев руки, Борисов настроил приёмник. Слышимость действительно была превосходной.
Как быстро стало понятно, ничего существенного опера не пропустили.
Говорил адвокат:
— Что с бровью? Били?
— Чумовая тётка засветила.
— Следачка, что ли? Эта, в голубых джинсах?
— Не! Другая, старая такая, бухая. Забежала из коридора и врезала мне. По ноге ещё попала, вот сюда. Но там следов не осталось.
— Насчёт этого не переживай, следы мы найдём. Другие синяки есть?
— Откуда? Локоть только разбит, так это я упал неделю назад, когда из кабака возвращался.
— Отлично! Наше дело все написать, а менты пусть отмываются. Итак, Михаил, я тебя слушаю. Что произошло? По телефону я понял, что тебе шьют какое-то убийство?
— Каролину застрелили.
— Что?
— Каролину, говорю, ё…нули!
— Кто?
— А я почём знаю? Я дома сидел.
— Рассказывай по порядку.
— Нечего говорить. В школе их замочили, на репетиции. Каролину и Анжелу наповал, третья в больнице валяется. Менты пришли ко мне, сделали обыск. Обрез нашли, патроны, кинжал и анашу.
— Твои?
— Обрез мой.
— Откуда?
— Из дома привёз.
— Ну и дурак.
— Я его продать хотел…
— Дважды дурак. Продолжай. Патроны твои?
— Херня с ними полная. Толстые — мои, десять штук было, как сейчас помню. Но там ещё другие нашли, мелкие. Откуда?
— Могли подбросить?
— Не, я бы заметил. Они «траву» мне подсунули, в банке.
— Понятые это подтвердят?
— Соседи? Навряд ли. У меня с ними отношения ху…вые. Наоборот, они топить меня станут. Я эту толстуху с её недомерком столько раз строил, что она всё что угодно напишет, лишь бы мне насолить.
— Напрасно ты так себя вёл. Потенциальных понятых надо с самого начала к себе приручать. Трудно, что ли, лишний раз поздороваться или с Восьмым марта поздравить? Теперь расхлёбывай за тебя.
— Кабы помнил, где подстелил, туда бы и шмякнулся. Про «травку» я сразу сказал, что это Каролина заныкала. Мол, баловалась раньше.
— Толково. Как они это восприняли?
— Да как-то странно. Как будто не успели договориться. Один сует, а трое про это не знают. Больше патронами интересовались. Мелкие — те же самые, какими девчонок стреляли.
— Час от часу не легче…
Оперативники услышали скрип отодвигаемого стула и равномерные звуки шагов. Видимо, Мамаев стал прохаживаться по кабинету, разминая длинные ноги и обдумывая
Пауза затягивалась. Были слышны только шаги адвоката и бряцанье оков на запястье задержанного.
— Больно? — неожиданно спросил адвокат. — Жмёт?
— Да не, не очень.
— Попробуй затянуть туже, чтобы остались следы от «браслета». Мы это включим в нашу жалобу.
— Не получается.
— Жаль. Опытные, на фиксатор поставили!
Мамаев возобновил хождение.
В кабинете Борисова было значительно теплее, чем в других помещениях отделения, благодаря отопителю, включённому на полную мощность, и качественной заделке щелей оконного переплёта. Акулов сначала расстегнул куртку, а потом и вовсе её снял, положил на банкетку возле стены.
Как только он перестал шуршать курткой, послышался голос Мамаева:
— Результаты обыска я отобью. Можно не пачкать светлое имя Каролины Викентьевны и повесить все на хозяйку квартиры.
— На «винтаре» мои «пальцы», наверное, остались.
— Скверно. В таком случае ничего не попишешь, придётся Шажкову грузить. Тебя за это не привлекут. Ты мог видеть у неё оружие, даже трогать его, но доносить на свою сожительницу не обязан. Если у ментов на тебя ничего больше нет, через трое суток, максимум — десять, будешь свободен.
— Спасибо. Но меня одна тётка заметила.
— Кто такая?
— Та, которая рожу разбила. Чумовая. Я к школе ходил, а она там с собакой гуляла. Запомнила.
— А зачем ты около школы топтался? Таблицу умножения вспомнить хотел?
— Не, Принцессу проверял. Она ведь мне свистела, что они в другом месте репетируют. Я случайно узнал, решил посмотреть, чем они на самом деле занимаются.
— Ревновал, что ли?
— Было маленько. Чего, думаю, она из этого тайну делает?
— Может, не хотела тебя подругам показывать.
— Не такой уж я страшный…
— Когда тебя видели?
— В четверг вечером. И сегодня. Одна и та же сука, с ротвейлером. Он мне чуть задницу не разорвал, еле удалось ноги сделать.
— На твоём месте я бы не стал много думать об этом. Плохие мысли имеют обыкновение материализовываться.
— Значит, меня всё-таки посадят?
— Ходить вокруг школы в нашей стране не запрещено. Видел, как они репетируют? Посторонних никого не было?
— Никого, только бабы. Я вот что думаю… Принцессу мою стрелять было не за что, я уверен. Это у кого-то из других баб заморочки. Про Анжелику она говорила, что та до денег сама не своя.