Месть амазонки
Шрифт:
— Мало нам проблем с ночными крысами, так мы еще и с властями связались, — скривилась Лин.
— По твоему, я должен был отдать ему Сапсана? — возмущенно спросил Тигр.
— Прости. Я не подумала, — покачала головой Лин. — Ты прав. Это только твой конь, и никто не может забрать его.
— С сегодняшнего дня будешь тренироваться в стрельбе, — решительно сказал Тигр без всякого перехода.
— Я хорошо стреляю, — попыталась возразить Лин.
— А должна стрелять отлично, — жестко ответил Тигр. — Я должен быть уверен, что ты можешь уложить любого,
— Как скажешь, — обреченно вздохнула девушка.
Услышав ее слова, Тигр кашлянул и растерянно посмотрел на подругу.
— Девочка, ты не заболела? — озабоченно спросил он.
— Нет, с чего ты взял? — растерялась Лин.
— Ты даже не пытаешься спорить, — удивленно пожал плечами Тигр.
— Тебя это так удивляет? — растерялась Лин.
— Откровенно говоря, да, — признался Тигр. — Я уже привык, что на каждое мое слово ты произносишь три.
— Просто я поняла, что это бесполезно и ты все равно сделаешь по-своему. Надоело в пустую сотрясать воздух, — небрежно пожала плечами Лин.
— Ты быстро учишься, амазонка. Это хорошо, — улыбнулся Тигр, ласково прижимая девушку к себе.
— Я знаю, что ты лучший. Лучший во всем, от войны до любви. Так у кого же мне еще учиться, как не у лучшего? — улыбнулась Лин, плотнее прижимаясь к нему.
Они замолчали. Верный Сапсан вез их по уже знакомым улицам города ровным, спокойным шагом, словно стараясь сохранить то хрупкое состояние покоя и близости, которое вдруг возникло между ними. Повесив повод на луку седла, Тигр еще крепче прижал к себе Лин и, опустив голову, с удовольствием вдыхал запах ее волос.
Откинувшись ему на грудь, Лин прикрыла глаза и наслаждалась покоем, который создавали его огромные, сильные руки. Ей казалось, что это ощущение ушло давным-давно, еще в те времена, когда она играла вместе с выводком волчат в келье старой Верховной.
Получив разрешение совета, Верховная вернулась в свою келью и, медленно усевшись в кресло, тряхнула серебряным колокольчиком. Услышав легкие шаги рабыни, она тихо приказала:
— На псарне молодая волчица принесла двух волчат. Пусть ее приведут сюда и принесут разноглазую.
Молча поклонившись, девушка унеслась исполнять приказ. Спустя некоторое время она вернулась, неся на руках крошечного младенца. Следом в келью ввалились два воина. Одна держала в руках волчат, другая вела волчицу. Зверя поймали в лесу несколько недель назад. Волчица была беременна, и ей сохранили жизнь. Хищницу вели на длинной палке, к концу которой крепилась скользящая петля.
— Подведи ее, — приказала Верховная, но воин, державшая зверя, начала возражать:
— Это неразумно, Верховная. Она дикая и может броситься.
— Заткнись и делай, что говорят. Глупая курица, — прорычала старуха, разом отбив охоту спорить.
Подтащив упирающегося зверя к жрице, девушка напряглась, готовясь оттащить волка при первой же опасности.
Чуть улыбаясь,
— Положи щенков, — приказала Верховная. В углу кельи уже была приготовлена подстилка из волчьей же шкуры. Девушка опустила волчат, и они принялись тыкаться в разные стороны в поисках матери.
— Разверни ребенка и положи туда же, — повернулась Верховная к рабыне. Подождав несколько минут, жрица отдала последнюю команду:
— Отпусти ее. Пусть идет к щенкам.
Не решаясь больше спорить, воин отпустила петлю, но положила ладонь на рукоять кинжала. Почувствовав свободу, волчица быстро скользнула к щенкам. Обнюхав их, она опустилась на шкуру и повернула к жрице умную морду. От удивления девушки открыли рты.
— Ну чего раззявились. Идите отсюда. Вороны, — беззлобно проворчала старуха. — Лата, налей им по бокалу вина, и пусть убираются в казармы.
Рабыня бесшумно скрылась за дверью. Воины повернулись и двинулись следом. Как и многое другое, виноделие было неизвестно в городе амазонок. Напиток этот ценился женщинами, но позволить себе его могли только избранные. Щедрость жрицы заставила воинов забыть об оскорблениях.
Старуха была зла на язык и частенько поносила кого ни попадя, не делая различий в силе и рангах. Согнувшись в кресле, жрица внимательно смотрела, как ребенок принялся сосать подставленный волчицей сосок.
— Умница, девочка. Я воспитаю тебя сама. Ты не будешь такой тупой и злобной, как эти дуры. Я чувствую, тебя ждет необычная судьба. Скоро они поймут, что Верховная еще не совсем выжила из ума. Пусть ты не будешь отличаться статью, но ум даст тебе красоту.
Бормотание старухи перешло в тихий шепот. Жрица замолчала и снова уставилась на огонь в очаге.
Эту историю девушке рассказала сама Верховная, когда она принялась донимать ее вопросами о своей матери. Тогда она не смогла осознать всю несуразность своего спасения. И только рядом с выкормившей ее волчицей ей было так же хорошо и спокойно, как с этим огромным, но таким ласковым воином. Воспоминания нахлынули на девушку с неожиданной силой, и она непроизвольно вздохнула. Моментально насторожившись, Тигр тихо спросил:
— Что-то не так?
— Все в порядке, — покачала головой Лин. — Просто вспомнила детство.
— Расскажи о нем, — неожиданно попросил Тигр.
— Тебе интересно? — удивилась Лин.
— Конечно, — чуть усмехнулся Тигр. — Мне все интересно, что касается тебя.
— Я родилась маленькой и слабой. Таких детей убивают сразу. Ведь это признак вырождения. Но меня спасли мои глаза. Разные глаза — это печать Великой Матери. Мою судьбу решал совет. Верховная жрица отстояла мою жизнь, и меня отдали ей. Знаешь, я даже не знаю вкуса материнского молока. Меня выкормила волчица. Охотники поймали в лесу беременную суку и решили пощадить ее.