Месть Бела
Шрифт:
— То есть, папаша Меркар, когда человек падает в траву — это и называется уйти в Нижний дом? И оттуда никто никогда не возвращался? — слушая рассказ, Конан пробивал и высасывал птичьи яйца, принесенные ему Апреей в сплетенной из прутьев корзине.
— Ты прав, пришлый человек Конан.
— И твой сын, ее брат, свалился в траву?
— Он ушел в Нижний дом.
— Как это случилось?
— Они с Апреей охотились в сумраке у границы Верхнего и Нижнего дома. Апрея ненадолго потеряла его из виду. Потом услышала крик. Крик донесся снизу.
— Я лишь на миг отвернулась, — лесная лучница всхлипнула, накрыла глаза ладошкой. — Оборотилась, а Порка нет на месте.
— И как давно это произошло?
— Семь лун назад, — ответил Меркар. Старая рана, которую невольно разбередил Конан, не заставила его плакать, он лишь ниже склонил голову.
— Апрея сказала, что я похож на твоего сына.
— Да. Он тоже был перекормыш. Не такой плечистый, как ты. А главное, что вас отличает, — волосом Порк был светел, как Апрея, ты же темноволос. Но издали и в полутьме тебя можно принять за него.
— Так что ж там такое в траве? Спасибо, красавица, — Конан вернул корзину, наполненную скорлупой.
— То ведомо черноволосому брату, чье имя не произносят в пределах Верхнего дома, и никому другому.
— Ты хочешь сказать, что это его земля, чернявый там хозяйничает. Понятно. Но ты, папаша Меркар, и ты, Апрея, — вы же не раз бывали возле границы домов, Нижнего с Верхним. Неужели ничего не видели? Никогда? И, кстати, кто такой Варрах?
— О Варрахе известно лишь то, — сказал Меркар, — что спастись от него можно, перейдя
за седьмую ветвь. До седьмой ветви ты в его власти.
— М-да, немного... Значит, не видели? Ничего и никогда? Может, хотя бы слышали какие-нибудь звуки? Голоса?
— Нет, пришлый человек Конан...
Конану показалось, что папаша Меркар чего-то не договаривает или что-то от него скрывает. Впечатление усилила Апрея, посмотревшая на отца и только после этого сказавшая свое «Нет»...
— ... А я знаю, что случилось с Порком, то есть с братом Апреи, — вдруг заявил Симур.
— Ты?! — воскликнул варвар так громко, что павлин у фонтана подпрыгнул на месте и без нужды распушил хвост. — Откуда?
— Я же тебя внимательно слушаю и размышляю при этом, — Симур плохо спрятал в объяснении бахвальство. — Ум, Конан, — сила, равновеликая твоим мускулам и мечу.
Симур вновь наклонился к чаше, зачерпнул воды в пригоршню и вылил себе за шиворот.
— Должно быть, тебе известно и что представлял собой их Нижний мир?
— Честно отвечу — нет, не известно. Кое о нем догадываюсь, кое-что предполагаю, но мало материала, чтоб сделать верный вывод.
— Так что же приключилось с Порком? — хитро прищурился Конан.
—
— Можно и так сказать... — подумав, согласился варвар. — А точнее?
— Точнее ты мне сам расскажешь... И вот что. Пойдем-ка, брат Конан, достанем из погреба холодное вино. Пора уже...
«Ничего, — решил тогда Конан, заподозрив, что от него что-то скрывают, — я у вас выведаю, что мне надо. Сейчас или позже».
— Это ваше родовое гнездо? — киммериец продолжил расспрашивать своих новых знакомых.
— Да, пришлый человек Конан. Но, как ты видишь, от нашего Гнезда остались лишь я да дочь. Еще два круга солнца назад нас было больше двух дюжин... (Апрея уже не плакала, но в глазах стояли слезы.) Но наше Гнездо нашли люди из Серого Гнезда. Они стали нападать на нас, хотели отвоевать наши дома, наши ножи, наши охотничьи угодья. Мы решили — погибнем все, но не уйдем, не уступим наш дом врагам. Сейчас нас всего двое, и мы будем биться вдвоем. Только после нашей смерти враг войдет в эти дома.
— А как далеко вам доводилось отходить от вашего гнезда? — спросил Конан.
— Очень далеко. На несколько десятков дальностей полета стрелы.
— И везде то же самое? Деревья и деревья?
— Таков весь мир, который взывает к милости Азарха.
— М-да... А с людьми из других гнезд, не из этого Серого, вы...
Папаша Меркар резко вскинул руку с раскрытой ладонью. Конан тотчас умолк. Отец и дочь застыли, обратившись в слух. Киммериец тоже вслушался, и ему показалось, что он уловил далекий птичий грай.
— Идут. — Меркар с ловкостью, которой киммериец от него не ожидал, забрался в дупло и вновь появился на ветвях — уже вооруженным. Маленький лук и точно такой же, как у дочери, колчан с короткими стрелами за спиной. Нож на его поясе висел и раньше.
Когда Апрея обмолвилась, что враги из Серого гнезда намеревались отвоевать наряду с домами и ножи, Конан смекнул — металл в их древесном мире должен цениться так же, как золото в мире, из которого выбросил киммерийца Бел. Видимо, за плевый короткий клинок можно выменять немало здешних ценностей. А уж про меч и говорить нечего. Какие здесь могут быть ценности помимо металла?..
— Что думаете делать? — спросил Конан у Апреи.
— Биться, — ответила лесная лучница.
— А если это не враги?
— У нас нет неврагов.
На это Конану ответить было нечего.
— Уходи, пришлый человек Конан, — пробуя натяг тетивы, сказал ему папаша Меркар. — Тебе лучше переждать бой вдали от Гнезда.
— Я остаюсь с вами, — объявил киммериец.
— Ладно, — Меркар воспринял известие спокойно. — Хочешь, я дам тебе лук?
— Не нужно. Мне есть чем занять руки. Моим мечом.