Месть Бешеного
Шрифт:
— Меня?
— Да, — с горечью воскликнула девочка. — Я же обещала ждать тебя всю жизнь, а теперь… — Она уткнулась в спинку сиденья и горько заплакала. Савелий даже смутился:
— Розочка, милая, не нужно плакать: все будет хорошо. Поверь мне!
— Он нежно погладил по ее голове. — Ты поделись со мной и тебе сразу станет легче!
— Этот мент… Ну, дяденька, который приставал к маме… — Она снова смущенно опустила глаза и стала теребить подол.
Савелий не торопил девочку, молча смотрел на нее и ждал. Он уже догадывался, что могло произойти там.
— Я проснулась,
Савелий смотрел на девочку, и у него вдруг накатили слезы на глаза.
— Прости, Розочка, — тихо шептали его губы. — Прости, милая!
— Вас-то за что? — удивленно воскликнула девочка.
— За то, что меня не было рядом. — Чего уж… — Розочка совсем по-взрослому махнула рукой.
— Ты куда шла? — спросил Савелий, чтобы переменить тему.
— Домой из магазина. — Девочка кивнула на авоську с хлебом. — Сели кушать, а хлеба-то и нет… Пойдемте, я вас с тетей Энной познакомлю! Она хорошая. Не такая, как мама, но тоже хорошая. Только вы не говорите ей о том, что я вам рассказала… Переживать будет… Да вы не жалейте меня: у меня быстро боль прошла. А крови почти не было. Мама сказала, что эта свинья ничего не успела сделать. Я ее спрашивала, но она не объяснила, чего он не успел… Может, вы мне скажете?
— Ну… — Савелий искал слова и не мог найти. — Мама имела в виду, что он не сделал тебе еще больнее… — Какой же вы все-таки! — Роза покачала головой. — Я не стала женщиной? Да? Это он не успел сделать?
— Господи, Розочка, где ты наслушалась всего этого? — Савелий настолько смутился, что не знал куда девать глаза.
— И в книжках, и по телеку, и мальчишки все время только об этом и говорят… Делать им больше нечего!
Савелий не выдержал и громко расхохотался. — Нет, с тобой не соскучишься! — Мама тоже так говорила… — Она тяжело вздохнула. — Так вы пойдете к нам? — А кто еще с вами живет? — Тетя Зина и бабушка Вера… Она старая совсем, а тетя Зина засиделась в невестах: кому она теперь нужна? Ей уже тридцать четыре… А без мужика в доме знаешь как трудно? — повторила она чью-то мысль. — Ладно, юмористка, поехали! — Не надо. — Она хитро улыбнулась. — Вот наш подъезд, а этаж — четвертый. — Тогда двинули? — Двинули…
В небольшой двухкомнатной квартирке было чисто и уютно. Сразу бросалось в глаза, что здесь живут только женщины: неумело прибитая вешалка, перевязанный протекающий кран в ванной комнате и многое другое.
— Тетя Зина, это Савелий! — прокричала Розочка прямо с порога.
— Неужели жених пришел? А я-то все думала, что ты выдумываешь все… — проговорил бархатистый голос, и к ним вышла моложавая женщина, очень похожая на свою сестру, такая же огненно-рыжая. — Извините, пожалуйста. Здравствуйте! — Она смутилась, увидев Савелия. — Я думала, Розочка разыгрывает нас. Зина! — Она протянула руку. — Савелий.
— Нет, вы правда тот самый Савелий? — Не знаю какой, но я действительно Савелий!
— Тот, тот! — закричала девочка, готовая обидеться.
— Мама, к нам в самом деле пришел Савелий! — громко сказала Зина в сторону кухни.
— Вот и хорошо: будем садиться за стол! — К ним вышла седая женщина лет шестидесяти пяти. — Вера Николаевна! — представилась она, не протягивая однако руки. — Идемте на кухню. — Но я как-то… — смутился Савелий. — Руки помойте в ванной, синее полотенце чистое. И без разговоров! — Сразу было ясно, кто командует в этой квартире.
— Ну, рассказывайте: где были, что видали? — спросила Вера Николаевна, когда все сытно поужинали. — Кстати, вы чей знакомый, Шуры или Сережи?
— И Розочкин тоже! — добавил Савелий. Девочка счастливо заулыбалась. — А повидать многое пришлось…
— Я слышала, вы тоже в заключении побывали? — прямо спросила Вера Николаевна. — Извините, что я так…
— Ничего. — Савелий улыбнулся. — Разобрались, реабилитировали…
— Это хорошо… — Пожилая женщина тяжело вздохнула.
— Мама! — предупреждающе воскликнула Зина, видимо зная, что за этим последует.
— А вот Шурочке нашей не повезло: убили ее мерзавцы! — Вера Николаевна всхлипнула и разрыдалась. — Извините меня, дуру старую! — Она встала с кресла и медленно поплелась в свою комнату.
— Вы уже знаете? — тихо спросила Зина. — Да, Розочка посвятила. — Савелий повернулся к девочке. — Ты пошла бы, успокоила бабушку…
— Ладно уж, можете посекретничать! — Девочка поджала губы и вышла с гордо поднятой головой.
— Ну и девчонка! — хмыкнул Савелий. — А я ей завидую, — неожиданно призналась Зинаида. — Столько пережить и остаться любящим и нежным человеком!
— Розочка сказала, что вы пытались чего-то добиться, ездили туда? Что-нибудь выяснили?
— Только одно: ни закона, ни власти, ни порядка там нет! Зверье проклятое! — Что и вас… — начал Савелий. — Представьте себе, и меня!
— Зинаида закивала головой. — Подонки! Мерзавцы! Ладно я: уже, что говорить, прожила свое… Попроси, может, я и сама с удовольствием лягу, но насиловать, истязать… — Она задрала юбку, обнажая крутые бедра, потом кофту, и показала желтобагровые синяки. — До сих пор не прошли!
— И что? Неужели ничего нельзя было сделать? К прокурору бы сходили…
— Сходила! — Она горько усмехнулась сквозь слезы. — Они там все повязаны одной ниточкой! Спасибо, еще живой вернулась, не посадили… Уже арестовывать шли, да соседка совестливая оказалась: узнала и предупредила, что они мне там настряпали… — И что же?
— А вот что! «Воровство, сопротивление сотрудникам милиции и нанесение им телесных певреждений». А? Каково?
— Где находится эта зона? — В Ставропольском крае, недалеко от тех мест, где сейчас война идет… — Номер помните? — А зачем номер, она там одна… — Судя по вашим словам, должны быть две — мужская и женская. — Они объединены! — Этого не может быть!