Месть без права передачи
Шрифт:
– Здоров'я бажаю, пане полковнику. А це хто? Я не можу пропустити невдомого в розташування.* (*- Здравия желаю, господин полковник. А это кто? Я не могу пропустить неизвестного в расположение.)
– Це наш заокеанський друг, супроводжу мене. Пропусти, боць.* (*- Это наш заокеанский гость, сопровождает меня. Пропусти, боец.)
Однако парень оказался упрямым, и устав свято чтил, не взирая на чины, и лица.
– Тод нехай вийде, здасть зброю.* (*- Тогда пусть выйдет, и сдаст оружие.)
Молодец, парень. Я тебя уважаю за твёрдость, и потому калечить не стану, разве что помну немного. Но дать понять кто здесь хозяин положения я всё же слегка должен, или я не нахальный америкос? Нарываться в моём положении вроде бы как и не стоит, но и вести себя как смирный ягнёнок тоже не годится. Иначе кто ж поверит, что я чистопородный янкес который чувствует себя хозяином повсюду, а особенно не у себя дома? Америкосы они же нация исключительная, как они сами считают. Вот только как бы им с таким подходом не исключить себя из нормальных взаимоотношений в мировом масштабе. А к этому дело уже идёт...
Повинуясь жесту, словно поняв всё и без перевода, я открыл дверцу. Но прежде чем выйти из кабины, послал полковнику многообещающий взгляд и процедил сквозь зубы:
– Get out of the car and stand in front so I can see you.* (*- Выйди из машины и встань впереди так, чтобы я видел тебя.)
Полковник послушно вышел, встал перед бампером и безучастно закурил. Я тоже выбрался наружу, нарочито неуклюже и расслабленно. Солдат указал рукой на моего "Стечкина" и повторил:
– Здай зброю.*(*- Сдай оружие.)
Ага. Щас! Ты возьми его, сынок. Я демонстративно заложил руки за спину и немигающим взглядом уставился на бойца, всем своим видом давая понять, что его требование ко мне не относится. Стрелять он побоится, слышал от полковника, что я натовский инструктор. А к заокеанским гостям здесь отношение уважительное. Я бы даже сказал, подобострастное. Но этот парень, похоже, не из тех, кто привык уважать американцев только потому, что так велено. Видно и свои мозги имеет, и себя уважать ещё не перестал. Молодец. Хорошо, что ещё остались такие, значит, для этой страны ещё не всё потеряно. Тогда тем более не стоит калечить парня. Поэтому когда боец передёрнул затвор "Калашникова", направил ствол на меня и рявкнул "Зброя здати!*(*Оружие сдать!)" я поднял обе руки вверх и вполне так миролюбиво улыбнулся. А потом наглядно показал парню его ошибку. Не стоило так близко подходить с заряженным оружием к противнику, который имеет боевую подготовку на три порядка выше, чем у тебя. Даже если предположить, что это американский инструктор. Они далеко не увальни и дело своё хорошо знают. Ну а я и тем более. Резко вскинув левую ногу, я отщелкнул носком "берца" "магазин" направленного на меня "калаша", потом подошвой передёрнул затвор, выбрасывая патрон из патронника, перехватил ствол разряженного автомата и, рванув его на себя, обезоружил солдата. Накинув ему на шею ремень "Калашникова" я рванул парня сначала вправо, потом влево, с доворотом, и он оказался прижатым ко мне спиной, хрипя и беспомощно дёргая руками. Всё это заняло две секунды. Второй боец, стоявший у блокпоста, среагировал запоздало, и свой "калаш" вскинул к плечу, когда моя правая рука стала свободной. Выхватив нож, я со свистом метнул его, и солдатик схватился за плечо, роняя автомат на землю. Из будки выскочил третий, явно намереваясь срезать меня очередью. Вот болван! Я прикрыт как живым щитом, куда он стрелять собрался? Высыпались как тараканы на хлебную крошку, а что делать не знают. Третьего я тоже особо жалеть не стал и всадил ему в ногу пулю из "Стечкина". Немая сцена из "Ревизора". Паренёк в моих руках от испуга перестал дёргаться и хрипеть, второй боец сидел на земле, тихонько поскуливая от боли в пробитом плече и даже не пытался поднять брошенный на землю автомат. Третий молча скрипел зубами, зажимая простреленную ногу и сверлил меня ненавидящим взглядом. Три один в мою пользу. Чтобы закончить этот бардак, я освободил горло паренька, оттолкнул его от себя, и, как ни в чём не бывало, громко сказал полковнику:
– I've always told you, Colonel, that the training of your soldiers is poor. So you need us. Make the soldiers to transmit to the commandant's office, it is not an attack separatists. Otherwise, we will meet a volley from all tools.* (*- Я всегда говорил вам, полковник, что подготовка ваших бойцов оставляет желать лучшего. Поэтому вам нужны мы. Велите солдатам передать в комендатуру, что это не нападение сепаратистов. Иначе нас встретят залпом из всех орудий.)
Видя, что полковник малость замешкался, видимо слегка обалдев от такой моей наглости, я едва не рявкнул привычно "Быстро, твою ж мать!". Однако вовремя спохватился и почти спокойно повторил по-английски:
– Command this guy call the commandant's office, Colonel. Otherwise they meet us a heavy fire.* (*- Прикажи этому парню позвонить в комендатуру, полковник. Иначе нас и впрямь встретят плотным огнём.)
Полковник сердито сплюнул, отбросил сигарету в сторону и проворчал:
– Is replayed, commander. Look, do not get carried away.* (*- Переигрываешь, командир. Смотри, не увлекайся.)
Поманив пальцем парнишку, которого я отпустил, и который тоже смотрел на меня без признаков любви во взгляде, полковник велел:
– Подзвони коменданту, повдом про мо призд. Жвавше! нехай надшлють сантарв замну цим двом бйцям.*(*- Позвони коменданту, сообщи о моём приезде. Живее! И пусть пришлют санитаров, и замену этим двум бойцам.)
Я молча бросил парнишке его разряженный "Калашников" и широко и беззлобно улыбнулся, как ни в чём не бывало. А полковнику процедил:
– I play the legend impudent American. So authentic.* (*- Играю на легенду нахального американца. Так достовернее.)
Сев за руль, и, дождавшись когда полковник усядется рядом, я выждал пока боец забежит в будку блокпоста, и только после этого тронул с места. Не обращая внимания на ворчание полковника по поводу моей неосторожности, направляя "УАЗ" к центру села, я внимательно осматривался. Когда ещё представится возможность вот так спокойно проехать по Марьинке и всё высмотреть, не прячась по подворотням и не шарахаясь от каждой тени? Хотя смотреть особо было не на что, честно говоря. Улицы почти пусты, редко, где мелькают патрули. В Марьинку мы с парнями наведывались неделю назад, и, насколько я знаю, какой-то серьёзной передислокации войск в этом районе было. А вот проезжая возле пожарного депо, я заметил, что в боксах горит свет, и все пожарные машины почему-то стоят на улице. И объяснение этому сразу же и нашлось, благо дверь одного из боксов открыта, и внутри горит свет, несмотря на поздний час. Внутри вместо пожарной машины стоит "Град" на базе "Урала", как ни в чём не бывало, и возле него суетится расчет, явно подготавливая машину к выезду. Вот и объяснение тому, почему воздушная разведка не может установить местонахождение батарей РСЗО. Перемудрил Триколенко, предположив, что они прячутся в чистом поле якобы в подготовленных капонирах. И впрямь, зачем себя напрягать, перелопачивать горы земли, чтобы подготовить капониры, да ещё и демаскировать себя свежевырытой землёй? Непрактично. Гораздо проще отстреляться, выехав в поле, а после нескольких залпов вернуться в населённый пункт, загнать "Грады" в укрытие и отсиживаться. Мест много для этого. Пожарные депо, боксы автопредприятий, ангары...
Полковник, видя, как уверенно я рулю, едко поинтересовался:
– Вижу, не в первой здесь? Даже не спрашиваешь где комендатура.
Покосившись на него, я усмехнулся и в тон ему ответил:
– А ты думаешь, мы в войнушку играем, что ли? Нет, полковник, всё всерьёз, всё по-взрослому. Конечно, бывал я здесь. Так что и не думай шум поднимать, я всё равно уйду, случись чего. Каждый угол здесь знаю.
Ха! Знаю ли я где комендатура? В отделе полиции, вестимо. Ментов отсюда давно выселили, за их ненадобностью. А лучшего места для комендатуры и не придумаешь. Здесь и связь проложена, и место для комендантского взвода есть, и "обезьянник" готовый для задержанных. Подрулив к зданию, я припарковал машину на стоянке, заглушил двигатель, и проинструктировал полковника:
– Долго не задержимся. Найди повод посмотреть "обезьянник", забирай моего парня, и отчаливаем. С комендантом много не говори, от меня не отлучайся. Я всё время должен видеть тебя, и слышать о чём вы говорите. Учти, я понимаю по-украински. Не пытайся коменданта предупредить. Кроме "Стечкина" у меня, как видишь, ещё четыре "эфки". И я готов вырвать чеку. В плен, как понимаешь, мне попадать не резон, живым всё равно не отпустят.
И красноречиво похлопал себя по "разгрузке", на которой болтались гранаты. Полковник молча выбрался из машины, и направился к входу. Я потянулся следом. Войдя в здание, полковник на ходу козырнул вскочившему дежурному, прошел в кабинет начальника, где обосновался комендант, без стука вошёл и властно махнул шагнувшему навстречу пожилому лысоватому майору, готовому доложить:
– Вдставити, майор. У мене мало часу. Зробть, щоб нам приготували провз в дорогу заправили машину. Повний бак. До свтанку нам необхдно дстатися до Авдвки. До реч, уявляю: каптан Уоррен.* (*- Отставить, майор. У меня мало времени. Распорядитесь, чтобы нам приготовили провизии в дорогу и заправили машину. Полный бак. До рассвета нам необходимо добраться до Авдеевки. Кстати, представляю: капитан Уоррен.)
И, заметив что комендант раскрыл рот для вполне уместного вопроса, упредил любопытство коменданта: