Месть божьей коровки
Шрифт:
– Сейчас я принесу вторую бутылку, – решительно произнесла Яна, – только оно белое…
– Без разницы, – кивнула Нелли.
Стоило Яне исполнить обещанное, Нелли продолжила:
– Я даже не прошу совета… Вот уже много лет я бьюсь об эту стену головой и всем своим тщедушным телом. Я была с ним в госпитале ровно столько, сколько Рус был в коме, потом он удалил меня от себя, отдалил… По-другому это не назовешь. Он не кричал, не обвинял, не оскорблял, он просто сделал так, чтобы я почувствовала себя лишней. Я отошла, но не ушла. Я преследую его по пятам, но, кроме двери с цифрой 15, я
– В каком-то смысле это так, – прошептала ошеломленная Яна.
– Я нашла его врача и поговорила с ним. То, что я узнала, напугало меня еще больше. Попав во все эти передряги, Рус заработал сильное психическое расстройство, я уже говорила.
– Знаешь, неудивительно! Я бы умерла на месте, – заступилась Яна, которая в буквальном смысле на своей шкуре испытала его странности, чуть не лишившись жизни.
– Я понимаю, это очень редкое заболевание. Такая прогрессирующая фобия, страх, который вызывает все, что угодно. Так тогда и сказал врач: страшно все, от зажженной спички до открытой форточки, от езды в транспорте до чужого чихания, от неизвестной начинки в пирожке до дуновения ветерка, который может показаться для его раненой психики торнадо. Этот процесс неуправляемый и необратимый. Бывает, люди в течение нескольких месяцев сходят с ума, умирают от разрыва сердца или кончают жизнь самоубийством от охватившего их ужаса.
– Единственный выход – запереть себя в знакомой обстановке, куда не будет добавлено ни одной новой, а следовательно, угрожающей детали? – догадалась Яна.
– Точно! Он решил жить таким странным способом, и не просто жить, а быть полезным. Компьютер – все, что у него осталось. Я была согласна даже на таких условиях быть с ним, но он не принял меня.
– А… – протянула Яна, закусив язык.
– Хочешь спросить, а зачем он такой, психически больной, нужен мне?
– Я не совсем это хотела, но…
– А, валяй! Именно это и приходит в голову моим гламурным подругам. Но я прошла долгий путь и теперь уже точно знаю, что мне надо. И он не ненормальный, он – мой самый чуткий и умный!
– Я разговаривала с ним, и у меня действительно сложилось впечатление, что я говорю с очень умным человеком. У него еще и огромное чувство юмора, – согласилась Яна. – А странности… У кого их нет?
– И я так думаю! У него просто расстройство, и это должно лечиться! Я верю в него, и я буду ждать столько, сколько потребуется. – Нелли была настроена очень решительно.
– Может, Рустем давно простил тебя, просто он не хочет быть обузой? – предположила Яна.
– Да нет. Он не хочет быть в нашем, обычном мире, – грустно улыбнулась Нелли.
– А как-то расшевелить? Напомнить? Соблазнить? – спросила Яна.
– Пробовала все, даже флирт с Максимом с целью вызвать ревность… Глухо! Стена!
– Жуткая история, – задумалась Яна, – мне так жаль тебя. Ты запуталась, наверное. Сначала доказывала, что он тебе не нужен, потом он твердо решил жить без тебя. Даже если бы ты и попросила
– Ты уже кое-что сделала, сама того не желая, – улыбнулась Нелли, и скорбь на лице несколько сгладилась.
– Что? Что я сделала? – удивилась Яна, чувствуя, что опьянела.
– Мы все так боялись за Рустема. Этот его лунатизм по ночам, эти прогулки по краю. Психотерапевт говорил, это освобождается подсознание, выходя из-под вечного страха, и упивается свободой. Повлиять на расстройство сна тоже было невозможно. Пугать его в этом состоянии нельзя, нельзя было допустить, чтобы Рустем проснулся стоящим на крыше. Ты этого не знала и сделала.
– Правда не знала, – кивнула Яна, снова переживая те жуткие моменты.
– Психотерапевт был прав, он испугался.
– А уж как я испугалась!
– Вы сразу же сорвались вниз, и если бы не волосы…
– Не продолжай, не надо! – взмолилась Яна. – Как вспомню, так вздрогну! Только чем я ему помогла? Своими волосами, которые спутались вместе с его гривой и не дали нам превратиться в лепешки? – Яна потрогала себя за голову так, на всякий случай.
– Я не об этом, – Нелли посмотрела лукаво, – я разговаривала с его домработницей. Так вот, Софья Изосимовна сказала, что впервые за много лет Рустем не ходил ночью, а просто спал. Конечно, рано еще говорить, но похоже, что от лунатизма ты его излечила. – Глаза Нелли просто сияли, так она радовалась за маленькую победу своего любимого.
– Ну, это слишком громко сказано – излечила! – зарумянилась Яна. – Просто так получилось.
– Вот все у тебя так получается! – актриса смотрела на Яну с обожанием.
– Я не понимаю, что ты от меня сейчас хочешь? – спросила Яна, догадываясь, что излияние души подошло к своему логическому завершению. – Надеюсь, ты не попросишь, чтобы я и дальше продолжала пугать Рустема и вылечивать его от его страхов таким нетрадиционным способом?
«Прямо сон в руку, – мелькнула у нее мысль. – И я как во сне. Что делать-то»?
– Нет, – рассмеялась Молочная, у которой поднималось настроение с каждой минутой. – Я ведь и к твоей родственнице обращалась за помощью.
– Какой родственнице? – испугалась Яна.
– Изольде Игоревне, – пояснила Нелли.
– Она мне не родственница, – ответила Яна.
– Но оставила на тебя свою квартиру? – удивилась актриса.
– А мне люди доверяют, – вздохнула Яна и тут же рассмеялась. – Шучу! Я дочь ее старой подруги.
– Понятно, я тоже сразу поняла, что ты человек хороший и тебе можно доверять, – вздохнула Нелли.
– Не подлизывайся! Ближе к делу!
– Вот это по-моему! – заметила Нелли. – Я ведь обратилась к Изольде Игоревне как к магу, чтобы она мне приворожила Рустема.
– И как результат? – заинтересовалась Яна, сама абсолютно не верившая в эти вещи.
– Я тоже во все это не верю, – вдруг сказала актриса, хотя Яна и не высказала своих сомнений вслух, – но я ради него иду на все. Изольда Игоревна долго что-то колдовала, а толку, конечно же, никакого. Она прикладывалась к каким-то камням, заряжалась от одного любовью, от другого страстью, от третьего еще черт знает чем. А Рустем как шарахался от меня, так и шарахается.