Месть божьей коровки
Шрифт:
– Понятно, наверное, еще и отстегнул им ящик водки за дочку, – помрачнела Яна, – а Олеся? Что с ней?
– Я не знаю, кто из них кто, они ходят в одинаковой одежде, – смутился следователь.
– Нет… Олеся не похожа на трех остальных, – нахмурилась Яна, вспоминая умный взгляд из-под каштановой челки, – она последняя его жена.
– А… Олеся… нет, у нее нет родных, – ответил Владимир Царев.
– Почему-то я так и думал, – сказал Рустем.
– Этот местный царь и полицию не боится, и теперь понятно почему! Ему все с рук
Владимир покосился на своего друга и попытался все перевести в шутку:
– А ты-то что задумался? Может, завидуешь нашему господину, что у него четыре жены? Ты еще и тогда ходоком известным был, о твоих подвигах по женской части легенды ходили.
Шутка явно не сработала, так как Яна с Рустемом недоуменно переглянулись.
Улыбка сошла с лица Владимира.
– И этого не помнишь?
– Нет. – Рустем не врал.
– Ну, старик, жизнь явно прошла зря!
– Дело не в количестве, он качеством доберет, – заступилась за него Яна.
– Ну, если только с такой девушкой, как вы! – стрельнул на нее своими линзами следователь.
– Я занята! – ответила Яна, оценив комплимент.
– По-моему, мы отвлеклись от основной темы, – заметил Рустем.
– От какой? – хором спросили Яна с Владимиром.
Если Яне это было простительно, то Владимиру явно не следовало забывать о занимаемой должности.
– Кто убил сладкую парочку? – спросил Рустем, и Владимир моментально погрустнел.
– Пока я не могу ответить на этот вопрос… Если честно, то не знаю, когда смогу… Никаких следов.
– Вы сказали, что их зарезали, – напомнила Яна.
– Это так. Нож лежал рядом без единого отпечатка. Все вытерто. Никто ничего не видел и не слышал.
– А где это произошло? – спросил Рустем.
– В гостиничном номере, – ответил Владимир.
– Как мило! У Егора, – откликнулась Яна.
– Не у Егора, а в гостинице, – поправил ее Владимир.
– Гостиница-то его! Вот и возьмем его за задницу! – воодушевилась Яна.
– Держи себя в руках! Что за выражение? – усмехнулся Рустем.
– Этого недостаточно, чтобы взять Шимякина за задницу, – покачал головой представитель закона.
– Двойного убийства недостаточно? – уточнила Яна. – А что надо? Всемирный потоп или массовое самоубийство его подданных с обвиняющими записками, заверенными у нотариуса?
– Яна, не дави на него, Владимир, может быть, действительно ничего не может сделать… – заступился за друга Рустем.
– Что? А кто может?! Я?! Ты?! Кто? Скажи мне! Если он ничего не может сделать!
– Вот что значит истеричная женщина, – покачал головой Владимир. – Лишь бы кого обвинить. Если Егор Шимякин многоженец, хотя по закону у него одна жена, подчеркиваю, это еще не означает, что этих двоих людей убил он или они погибли при его участии.
– Он прав, – согласился Рустем, – это мог сделать кто угодно, здесь полно отдыхающих и местных жителей.
– А для чего надо было
– Никто ничего не предоставлял. Эти люди живут, еще раз повторяю, по своим законам. У них нет телевизоров, они не интересуются новостями, и с наступлением темноты после тяжелого трудового дня развлекают себя, как раньше, в старину. Гуляют, ходят друг к другу в гости, играют на баяне, танцуют, разводят костры, водят хороводы, а также играют в эти игры. Разбирают и собирают матрешки на скорость. Эти деревянные куклы валялись в сарае без присмотра. Кто-то решил пошутить и положил туда отрезанные части тела тех, кого убил.
– Как мило! Хорошие у вас тут шутники, – скривилась Яна, – так сказать, местный колорит.
– Будем пытаться разбираться, – без особого энтузиазма ответил следователь. – И, надеюсь, вы понимаете, что пока покидать гостиницу вам нельзя. То есть не только вам, а вообще всем.
– Хорошо, мы пока отдохнем в здешних хлебосольных местах, даже можем поселиться в номере, где убили эту пару, – предложила Яна, – может, и на нас нападут? Тут-то мы с Рустемом противника и скрутим.
Тот явно не разделял ее энтузиазма – даже закашлялся от неожиданного предложения.
– Ладно… пойду я тогда, дела, знаете, дела, – неопределенно сказал Владимир, виновато пожимая плечами, – даже не знаю, что сказать, друг. Ты смотришь на меня, словно видишь в первый раз.
– Для меня это так и есть…
– Вот-вот, а для меня – полная дикость. Мы столько пороха нюхали вместе, клялись, что, если выживем, будем как братья…
– Я сам проклинаю все на свете, но память после определенного момента не возвращается.
– Это так странно. Если вернется, заходи – поболтаем, – улыбнулся Владимир.
– Да уж, странновато, – откликнулась Яна, – если она не вернулась к Рустему за несколько лет, вряд ли это произойдет сейчас.
– И все же… – сказал следователь и тихо вышел из номера.
– Ну что? – посмотрел на нее Рустем.
– Не знала, что ты ни хрена не помнишь.
– Есть такое дело, хотя сейчас, пока общаюсь с тобой, у меня забрезжила слабая надежда на ее возвращение. Ты просто склонна шокировать всех окружающих, а может, даже мне перепадет по голове и память вернется?
– Приступим к исцелению прямо сейчас? – покосилась на него Яна, беря тяжелую пепельницу в руки.
– Аминь!
Глава 16
Их милую беседу прервал стук в дверь.
– Войдите! – крикнула Яна, понимая, что покой им только снится.
Паренек лет шестнадцати в холщовых руссконародных одеждах протянул большой бумажный конверт.
– Яне, – пояснил он, испуганно посматривая на них из-под выгоревших на солнце светлых бровей.
– Да, это я, – взяла она конверт, – что это?