Месть моя сладка
Шрифт:
— Вот как? — оживилась Аманда. — А о чем именно, милочка? Похоже, в последнее время вам пришлось немало порассказывать.
— Что вы имеете в виду? — переспросила я в недоумении.
— Только что мне позвонили из «Сан» и вставили пистон за то, что я не удосужилась проверить факты. Потом со мной связались из «Бриндлшем геральд» и попросили другие фотографии Джереми Бакстера. «Какого еще Джереми Бакстера? — спросила я. — Что это за птица?» Может, вы мне объясните, милочка, что за катавасия
— Объясню, — храбро сказала я.
— Не трудитесь, — со вздохом сказала Аманда. — Я и сама уже все знаю. Последние полчаса я беседовала по телефону с агентом Кандиды. Оказывается, на Антигуа с вами ездил вовсе не жених. Настоящий Дэвид Уитворт вас бросил, и вы подкупили Джереми Бакстера, чтобы он сыграл роль Дэвида.
— Ну и что тут такого? — с вызовом спросила я. — Тогда я была без памяти влюблена в Джереми, а теперь узнала, что он мне изменил. Читателям это ведь все равно интересно. Как насчет денег, которые вам заплатила эта бульварная газетенка? Вы мне половину должны.
— Напротив, Элисон, — отрезала Аманда. — Это выдолжны нашему журналу десять тысяч фунтов за мошенничество. Вы обманом получили главный приз международного конкурса «Совершенной женщины».
И она бросила трубку. Десять тысяч фунтов!Возможно ли такое? Мне оставалось только надеяться, что это не так. Ведь деньги я отдала Джереми, чтобы он выгодно их разместил. Смела ли я после всего случившегося рассчитывать, что он их возвратит?
Глава 44
— Горе мне! — пожаловалась я, вваливаясь в квартиру.
— Элисон! — воскликнула Эмма, выходя мне навстречу из гостиной. — Что происходит, черт возьми? Телефон не умолкает. Откуда мне только не звонили: из «Сан», «Тайме», даже из «Бриндлшем геральд». И все расспрашивают про вас с Дэвидом. Я сказала, что суд состоится в конце месяца.
Пол ушел у меня из-под ног.
— Как, ты сказала им про суд?! — взвизгнула я.
— Ну да, — ответила Эмма, пожимая плечами. — Но самое поразительное, что, несмотря на все расспросы про Дэвида, эти недотепы, похоже, не знают, из-за чего у вас сыр-бор разгорелся. В чем дело, Эли? Не пугай меня. Неужели я наговорила чего-то лишнего?
Еще бы, черт побери, подумала я. Не пройдет и нескольких часов, как выйдет в свет свежий выпуск «Бриндлшем геральд» с кричащим заголовком «Бриндлшемская Боббит»!
Примерно так и вышло.
Захудалой местной газетенке, передовыми статьями которой трижды за последний месяц становились пресные, как лед Антарктиды, истории о потерявшихся кошках, достался по-настоящему лакомый кусочек. Подлые проныры заполучили сенсацию, о коей даже не мечтали. Местный парнишка крутит любовь с крупнейшей
— Что же мне теперь делать? — жалобно спросила я, показывая газету Эмме.
— Не обращай внимания, — легкомысленно посоветовала подруга.
— Это ведь все из-за тебя! — упрекнула я. — Какого черта ты ляпнула про судебное разбирательство?
— Я думала, они знают, — оправдывалась Эмма. — Ведь они про Дэвида спрашивали.
— Неужели ты не могла догадаться, что они имели в виду Джереми? — набросилась на нее я.
Глаза Эммы гневно засверкали.
— Извини, Эли, но я запуталась в паутине лжи, которую ты соткала! — выкрикнула она в ответ. — Я хотела помочь тебе. Как только могла, выгораживала тебя по телефону. Сама изолгалась. Говорила, что ты действовала в пределах дозволенной самообороны.
— И оказала мне медвежью услугу.
— Но ведь я и правда хотела тебе помочь, — промолвила она, обнимая меня за плечи.
Но я оскорбленно сбросила ее руку:
— Я с тобой больше не разговариваю.
Эмма с обиженным видом отвернулась.
В это мгновение в дверь позвонили, и я поспешила открывать.
На пороге стоял Марвин, который привел с собой Чико, своего партнера по танцам. В руке Марвин сжимал злосчастный номер «Бриндлшем геральд».
— Какое свинство! — провозгласил он, сочувственно глядя на меня. — И фотографии какие-то пакостные. Мы можем…
— А-а-а! — завопила я, захлопывая дверь перед его носом. — Убирайся на фиг, гомик хренов! Хватит надо мной измываться!
— Как, ты нас не впустишь?! — прокричал Марвин в щель для газет.
— На кого мне подать в суд?! — выкрикнула я в ответ. — Меня оклеветали.
— Если хочешь подать иск за клевету, — сказал Марвин все в ту же щель, — нужно сначала уличить писак во лжи. — Наш приятель слыл большим любителем детективных романов.
— Господи, до чего же это несправедливо! — пожаловалась я.
— Впусти нас, Эли, — попросил Марвин. — Чико, между прочим, юрист. Может, он посоветует тебе что-нибудь путное.
— Не хочу я вас пускать, — сказала я, громко шмыгая носом. — Вы будете надо мной подтрунивать.
— Мы твои друзья, — заверил Марвин. Секунду спустя в газетную щель он сунул бумажную салфетку.
Я машинально взяла ее и, даже не поблагодарив Марви-на, высморкалась.
— Вот и молодец, — похвалил он. — Надеюсь, тебе уже лучше. А теперь будь умницей, впусти нас.
Я неохотно открыла дверь.
— Познакомься, Эли, — сказал Марвин, — это Чико.