Месть Нофрет. Смерть приходит в конце
Шрифт:
– Я все время думаю о Нофрет и удивляюсь, - медленно произнесла Ренисенб.
– Что же тебя удивляет?
– Почему я никак не могу забыть про нее… Она была плохой, жестокой, старалась обидеть нас, и она умерла. Почему я не могу на этом успокоиться?
– А ты и вправду не можешь?
– Не могу. Стараюсь, но… - Ренисенб умолкла и растерянно провела рукой по лицу.
– Порой мне кажется, что я хорошо знаю Нофрет, Хори.
– Знаешь? Что ты хочешь этим сказать?
– Не могу объяснить. Но время от времени мне представляется, будто она где-то рядом, мне кажется, что я - это она, что я понимаю,
– Ты не можешь этого знать, Ренисенб.
– Знать я, конечно, не могу, но я это чувствую. Страдание, горечь, черную ненависть - все это я однажды прочла на ее лице и не поняла! Она, наверное, кого-то любила, но потом что-то произошло… Быть может, он умер… или уехал, что и сделало ее такой… Породило желание причинять другим боль, ранить. Говори, что хочешь, но я чувствую, что все было именно так. Когда она стала наложницей старика, моего отца, и приехала сюда, а мы ее невзлюбили, она решила сделать и нас такими же несчастными, какой была сама… Да, именно так все это было!
Хори с любопытством смотрел на нее.
– Как уверенно ты рассуждаешь, Ренисенб. А ведь ты едва знала Нофрет.
– Но я чувствую, что это правда, Хори. Я ощущаю себя ею, Нофрет.
– Понятно.
Наступило молчание. Уже совсем стемнело.
– Тебе кажется, что смерть Нофрет не была несчастным случаем?
– тихо спросил Хори.
– По-твоему, ее сбросили со скалы?
Ренисенб всю передернуло, когда она услышала собственную мысль из уст Хори.
– Нет, нет, не говори так!
– По-моему, Ренисенб, раз эта мысль не выходит у тебя из головы, может, лучше произнести ее вслух? Ты ведь думаешь так, правда?
– Я?.. Да!
Хори помолчал.
– И ты считаешь, что это сделал Себек?
– спросил он.
– А кто же еще? Помнишь, как он расправился со змеей? И помнишь, что он сказал в тот день, в день ее смерти, перед тем, как бежал из главного зала?
– Да, я помню, что он сказал. Но не всегда поступки совершают те, у кого длиннее язык.
– Ты думаешь, что ее убили?
– Да, Ренисенб… Но это всего лишь предположение. Доказательств у меня нет. И я сомневаюсь, что доказательства найдутся. Поэтому и посоветовал Имхотепу считать ее смерть несчастным случаем. Кто-то столкнул Нофрет со скалы, но кто, нам не узнать.
– Ты хочешь сказать, что это может быть и не Себек?
– Возможно, и не он. Но нам, как я уже сказал, скорей всего не узнать этого. Так что лучше об этом не думать.
– Но, если не Себек, кто же тогда?
Хори покачал головой.
– Хоть у меня и есть мысли на этот счет, я могу ошибаться. Поэтому не буду их высказывать…
– Но в таком случае мы никогда не узнаем?
В голосе Ренисенб звучало смятение.
– Может… - Хори помолчал.
– Может, это и к лучшему.
– Не знать?
– Не знать.
Ренисенб вздрогнула.
– Но тогда, о Хори, мне страшно!
ГЛАВА XI
Завершились
Затем грот замуровали, а все, что осталось после бальзамирования: горшки с окисью натрия, притирания и длинные лоскуты холста, которыми пеленали тело усопшей, - все это поместили в нишу рядом, и ее тоже замуровали.
Имхотеп, расправив плечи, облегченно вздохнул и согнал с лица подобающее случаю выражение грусти. Все было сделано достойным образом. Нофрет погребли, соблюдая предписанные обряды, не жалея затрат (кое в чем лишних, по мнению Имхотепа).
Имхотеп поблагодарил жрецов, которые, завершив свои ритуальные обязанности, вновь превратились в обычных, наделенных земными заботами людей. Все спустились в дом, где жрецов ждало обильное угощение. Имхотеп обсудил с верховным жрецом недавние перемены в политике. Фивы превращались в могущественный город. Возможно, скоро снова произойдет объединение Египта под властью одного правителя, и тогда опять наступит золотой век, как во времена строителей пирамид27.
Монту с уважением и похвалой отзывался о царе Небхепете-Ра. Отважный воин - и вместе с тем человек благочестивый. Вряд ли Северный Египет, где процветают корыстолюбие и трусость, сумеет оказать ему сопротивление. Единый Египет, вот что нам нужно. И в этом, несомненно, великое предназначение Фив…
Они прогуливались, рассуждая о будущем.
Ренисенб оглянулась на скалу, в которой навеки была замурована Нофрет.
– Вот и все, - сказала она себе и почувствовала облегчение. Она, неизвестно почему, все время опасалась, что в последнюю минуту вдруг вспыхнет ссора и начнут искать виноватого! Но погребение Нофрет было совершено с достойным одобрения благолепием.
– Все кончилось, - прошептала Ренисенб.
– Надеюсь, да, - едва слышно откликнулась Хенет.
Ренисенб повернулась к ней.
– О чем ты, Хенет?
Но Хенет отвела взгляд.
– Я только сказала, что надеюсь, все кончено. Бывает ведь и так: думаешь, все кончилось, а оказывается, это только начало. Чего ни в коем случае нельзя допустить.
– О чем ты, Хенет?
– сердито повторила Ренисенб.
– На что ты намекаешь?
– Я никогда ни на что не намекаю, Ренисенб. Я не могу себе этого позволить. Нофрет погребли, и все довольны. Теперь все стало на свои места.
– Мой отец интересовался тем, что ты думаешь про смерть Нофрет?
– спросила Ренисенб. Голос ее звучал требовательно.
– Конечно, Ренисенб. И очень настойчиво. Он хотел, чтобы я доложила ему все, что думаю по этому поводу.
– А что ты ему сказала?
– Что это был несчастный случай. Что еще я могла сказать? Уж не думаешь ли ты, что я предположила, будто несчастную девушку мог убить кто-нибудь из членов нашей семьи? "Никто бы не осмелился, - уверяла я его, - хотя бы из великого почтения к тебе. Они могли роптать, но не более того, - сказала я.
– Можешь мне верить, - сказала я, - что ничего подобного не произошло!" - усмехнулась Хенет и кивнула головой.