Месть Нофрет. Смерть приходит в конце
Шрифт:
Увидев все, что ей требовалось, Виктория тихонько вернулась в свою темницу. Скорее всего, до рассвета к ней уже никто не придет. Нужно подождать, пока окончательно стемнеет и деревня уснет, а тогда уже и выбираться.
И еще одно. В соседней комнате, у дальней двери, на полу лежала какая-то черная тряпка. По всей видимости, кто-то оставил там старую абу, которая пригодится ей, чтобы прикрыть европейскую одежду.
Виктория не знала, сколько времени провела в ожидании. Ей казалось, прошли часы. Наконец всевозможные признаки человеческой активности сошли на нет. Умолк граммофон, изрыгавший до последнего арабские песни, стихли хрипловатые
Ночную тишину нарушал теперь только вой шакалов да редкий, прорывающийся то здесь то там собачий лай.
– Что ж, пора! – сказала себе Виктория и поднялась.
После недолгих раздумий она выскользнула из комнаты, заперла дверь снаружи и оставила ключ в замке. Прошла через вторую комнату, прихватила лежавшую на полу черную тряпку и ступила на лестницу. В небе, над горизонтом, висела луна, и ее света вполне хватало, чтобы сориентироваться. Виктория спустилась до середины лестницы и остановилась. Теперь она была на одном уровне с верхом опоясывавшей сад глинобитной стены. Если спуститься ниже, то придется пройти вдоль дома. В одной из нижних комнат кто-то сонно похрапывал. Может, лучше идти дальше по стене, с виду крепкой и довольно широкой?
Второй вариант показался ей более предпочтительным. Быстро и легко, позабыв на время об осторожности, она прошла к тому месту, где стена поворачивала под прямым углом. Дальше начинался пальмовый сад. На некотором удалении от угла стена осыпалась, и Виктория, соскользнув по этой осыпи, спрыгнула на землю и направилась между пальмами к пролому в дальней стене. За ним начиналась улочка, слишком узкая для автомобиля, но достаточно широкая для ишака. Дорога пролегала между глинобитными стенами. Виктория прибавила шагу.
Собаки встретили ее появление неистовым лаем. Две рыжие псины угрожающе оскалились из подворотни. Подобрав горсть мусора, Виктория швырнула его в них. Дворняги с визгом скрылись. Она добежала до угла, повернула и оказалась, по всей видимости, на главной улице. Узкая, в рытвинах, дорога протянулась между глинобитными домишками, залитыми блеклым лунным светом. Из-за стен выглядывали пальмы. Заходились в лае псы. Виктория глубоко вдохнула и побежала. Собачий вой не стихал, но ни один житель так и не вышел посмотреть на возможного ночного вора. Скоро она выбежала на открытое пространство с мутной речушкой и переброшенным через поток дряхлым горбатым мостиком. Начинавшаяся за ним дорога, если это можно было так назвать, уходила в кажущиеся бескрайними просторы. Виктория бежала, пока совсем не выбилась из сил.
Деревня осталась далеко позади. Луна поднялась выше. Справа, слева и впереди лежала голая, каменистая целина без каких-либо признаков присутствия человека. На первый взгляд равнина казалась плоской, но так только казалось. Никаких ориентиров Виктория не увидела и совершенно не представляла даже, в каком направлении идет дорога, а в расположении небесных светил разбиралась слабо. В самой этой бескрайней пустоте было что-то тревожное и пугающее, но и о том, чтобы повернуть назад, не могло быть и речи. Так что ей не оставалось ничего другого, как продолжить путь.
Немного подождав, отдышавшись и убедившись, что ее никто не преследует, а следовательно, побег еще не раскрыт, она зашагала по дороге со скоростью примерно в три с половиной мили в час – навстречу неведомому.
К рассвету Виктория устала, стерла ноги и была на грани истерики. По осветившемуся краю неба она поняла, что все это время шла в общем направлении на юго-запад, но это знание почти ничего не давало,
Впереди, чуть в стороне от дороги, появился небольшой холмик или, скорее, бугорок. Виктория свернула с дороги, добрела до бугорка и забралась по довольно-таки крутому склону на вершину.
Обозрев открывшуюся взгляду местность, она ощутила прилив безотчетной паники. Везде, куда ни посмотри, одно и то же – ничего… Открывшаяся ей сцена была прекрасна в раннем утреннем свете. Равнина и горизонт нежились в мягких, пастельных тонах – бледно-желтых, кремовых, розовых, – с наложенными на них узорчатыми тенями. Картина чудесная и… пугающая. «Теперь-то я понимаю, что означает выражение «один на всем белом свете», – подумала Виктория.
Кое-где виднелись крошечные островки темной чахлой травы и сухих колючек. Но больше ничего. Никаких следов цивилизации, никаких признаков жизни. Только она, Виктория Джонс, в целом мире.
Деревня, из которой Виктория бежала, осталась далеко за горизонтом. Дорога, по которой она шла, уходила в бесконечную пустоту. Даже не верилось, что ей удалось уйти так далеко. В какой-то момент, поддавшись панике, Виктория едва не повернула назад. К людям…
Но уже в следующую секунду беглянка взяла себя в руки. Она исполнила задуманное, но не спаслась от опасности, всего лишь вырвавшись из лап тюремщиков. Расстояние в несколько миль – ничто для автомобиля, даже самого древнего, разваливающегося на ходу. Как только похитители увидят, что ее нет на месте, кто-нибудь тут же отправится на поиски. А здесь ведь не укрыться и не спрятаться. Просто негде. Вспомнив про потрепанную черную абу, Виктория осторожно завернулась в нее и даже завесила лицо. Зеркала не было, и она совершенно не представляла, как выглядит. Если снять европейскую обувь и чулки и шлепать дальше босиком, то, может быть, ее никто и не опознает. Целомудренно укрывшаяся от посторонних глаз женщина, пусть даже и бедно одетая, пользуется уважением и неприкосновенностью. Обратиться к ней было бы для любого мужчины верхом неприличия. Вот только будет ли такая маскировка достаточной, чтобы обмануть какого-нибудь европейца? Что ж, по крайней мере, это ее единственный шанс.
Сил продолжать путь уже не осталось. Ужасно хотелось пить, но и эта проблема оставалась пока неразрешимой. Лучше всего, решила Виктория, прилечь в тени, под этим вот холмиком. Услышав звук мотора, можно распластаться в неглубокой ложбинке у подножия холма и попытаться определить, кто едет в машине. И в случае необходимости отползти на невидимую с дороги сторону.
С другой стороны, ей жизненно необходимо вернуться в цивилизацию, а сделать это можно только одним способом: остановить автомобиль с европейцами и попросить подвезти.
Надо только выбрать правильных европейцев. А как это сделать? Как узнать, что они – хорошие?
С этой беспокойной мыслью Виктория неожиданно для себя и уснула, сломленная усталостью, тревогой и напряжением.
Когда она проснулась, солнце стояло прямо над нею. Было жарко и душно, кружилась голова, а жажда превратилась в невыносимую муку. Виктория застонала, но не успел стон слететь с сухих, воспаленных губ, как она вдруг замерла и прислушалась. Ухо уловило слабый, но вполне отчетливый звук приближающегося автомобиля. Она осторожно подняла голову. Машина шла не со стороны деревни, а, наоборот, в ее направлении. Значит, в ней не преследователи. Пока что автомобиль оставался черной точкой на дороге. Все еще лежа за холмом, в укрытии, Виктория наблюдала за ним. Как бы сейчас пригодился бинокль!