Месть Осени
Шрифт:
Помощи ждать не от кого. Или...
Мари чуть по лбу себя не хлопнула. У нее же есть осколок!
Она извлекала из кармана серого платья зеркальце. Постучала по стеклу и приказала:
– Инэй Дората!
Но ответа не последовало.
Неужели, домой они так и не попали? Нет, не может быть!
– Грэм Иллара!
– последовал новый приказ.
На этот раз сработало. Нареченный наставник отозвался. В зеркальце появилось вечно небритое лицо. Хмурое, сосредоточенное.
– Ох... Мари...
– Мы вернулись, - проговорила она хрипло и расплакалась, как ребенок.
– Правда,
Грэм странно кашлянул, пряча не то всхлип, не то радостный смех.
– Где вы?
– Не знаю точно. В лесу. Со мной Витт и Тем. Они без сознания.
– Тем? Приятель Яна?
– Да. Мы нашли его в Восточном... То есть...
– Мари вытерла щеку рукавом.
– Неважно. Мы... мы...
– Я найду вас. Воспользуюсь путеводителем. Он подскажет направление.
– Хорошо, - полагалось испытывать облегчение, но Мари ощущала лишь горечь.
– Я пыталась связаться с отцом. Он не ответил.
– Инэй на переговорах с другими Повелителями. Держитесь там. Я постараюсь добраться поскорее...
Отражение Грэма исчезло. Мари убрала осколок и распласталась на листве, не чувствуя ни холода, ни сырости. Физические ощущения ничего не значили. Болела душа. Эрм остался в большом мире. Вероятно, навсегда. И это никак не исправить...
Глава 22. Всё сначала
Мари стояла у окна в апартаментах на отцовском этаже и, не отрываясь, смотрела на Весенний Дворец. Там сейчас проходили переговоры четырех Повелителей Времен Года. Зеленый Замок выбрали не случайно. Королева Весны оправлялась после болезни и пока не была готова покидать дом. Грэм не вдавался в подробности, но Мари прекрасно поняла, что дело в ее исчезновении.
– Королева сначала держалась, - пояснил нареченный наставник сухо.
– Хорошо держалась. Потом горе взяло свое. Однако твой отец нашел способ мотивировать ее на выздоровление.
Грэм предпочел не говорить, что это за способ. Мари не спросила. Она устала. Хотелось лечь в постель (или даже на пол) и проспать сутки напролет. Но Мари заставляла себя бодрствовать. До тех пор, пока не поговорит с отцом. Или с обоими родителями. Она даже переодеваться отказалась. Так и осталась в сером платье из большого мира.
...Грэм явился за ними часа через три после разговора через осколок. Тем и Витт успели очнуться, но чувствовали себя ужасно. Оказалось, они переместились в леса Орэна. Путеводитель не подкачал, помог Грэму. Он прибыл верхом и захватил еще двух лошадей. Одна досталась Витту, другая Мари. Тема Грэм посадил к себе.
– Хочу домой, - пробормотал мальчишка измученно.
– К брату.
– Скоро ты его увидишь. Потерпи немного. Пусть сначала тебя осмотрит лекарь.
Мари не удивилась, что нареченный наставник забирал в Зимний Дворец и Тема. Прежде чем отпускать его на срединную территорию, следовало выяснить, что он знает. А главное, объяснить, о чем стоит рассказывать окружающим, а о чем молчать.
По дороге Грэм не задавал вопросов. Не время для них. Живы, и ладно. Но Мари постоянно ощущала его взгляд: одновременно и радостный, и тревожный. Добрались до основного города и замка Крона без проволочек. Витт едва держался на лошади, но не дал слабину. Через Зеркало попали в Зимний Дворец. Появились к огромному изумлению стражников.
– Никому ни слова, - велел Грэм.
– Если новость просочится до официального объявления, обещаю лично выдворить каждого из вас из Дворца. Без права на возвращение. А сейчас зовите Хорта. Пусть идет на этаж Короля. Ничего не объясняйте. Просто скажите, что это срочно.
Королевский лекарь явился без промедлений, но Мари от него отмахнулась. Пусть занимается Виттом с Темом. Она в порядке. Тело просто устало. А ноющему сердцу Хорт не помощник. Но прежде, чем оставить «мальчиков» на попечение лекаря, Мари бросила Витту, не удержалась:
– Ненавижу тебя. И никогда не прощу. Запомни это.
Витт поморщился болезненно, Хорт притворился, что ничего не слышал, ему не привыкать, за годы работы на Инэя и Северину не такое повидал. Зато Грэм открыл рот от изумления. Мари не собиралась ничего ему объяснять. Скрылась от всех в комнате, что выходила на Весенний Дворец, и теперь стояла у окна, и думала-думала. О родителях, которые еще не знали о возвращении единственного ребенка. И об Эрме, которого, возможно, больше не суждено увидеть. Даже если удастся снова оказаться в большом мире, не факт, что к тому моменту парень будет жив. Жизнь стихийника в Восточном, да и в любом другом городе, всегда в опасности.
Еще есть госпожа Кин. Едва узнает об исчезновении помощницы, отплатит «брату». Сдаст блюстителям порядка. А там, глядишь, и до Марлы доберутся. До Марлы, которая отчаянно жаждала «сжечь» прошлое, чтобы начать всё с чистого листа, но безропотно согласилась остаться ради других - тех, кто помоложе. Слезы жгли глаза, но больше не проливались. Вот как бывает: думала, что день возвращения в родной мир станет самым счастливым на свете, а в душе только боль и пустота. Впору себя возненавидеть. Очередная жертва во имя Зимней Принцессы. Сначала Апрелия, потом Снежан. Теперь Эрм. А, возможно, и Марла.
…Дверь отворилась почти бесшумно, но Мари услышала скрип. И шаги, которые почти полностью заглушал белый ковер. Она поняла, кто пришел. Но обернулась не сразу. Выждала несколько секунд, заставляя себя собраться и не показать слабости и боли. Но стоило взглянуть в синие глаза Инэя - воспаленные глаза с темными кругами, как вся «подготовка» пошла коту под хвост. Мари громко всхлипнула и... в следующий миг ревела навзрыд, уткнувшись отцу в плечо. Тревоги последних месяцев и горечь последних часов требовали выхода. Инэй ничего не говорил, крепко обнял дочь, давая возможность выплакаться, и лишь когда она затихла целую вечность спустя, осторожно отстранил от себя, чтобы оглядеть припухшее лицо.
– Ты похудела, - проговорил с надрывом и добавил: - Прости. Я тебя не уберег.
Мари покачала головой.
– Это не твоя вина. Невозможно защититься от всего на свете. И нет худа без добра. Теперь я знаю, что там - за гранью. Я всё расскажу. Нам есть, чего опасаться. Всем нам - стихийникам. Но сначала ответь, как мама? Грэм сказал, она болела.
На красивом бледном лице промелькнула гримаса боли.
– Да, болела. Но теперь ей гораздо лучше. А скоро болезнь останется в прошлом. Едва Веста узнает, что ты здесь. Через осколок такие новости не сообщают. Скажу лично. Сначала хотел сам увидеть тебя. Своими глазами.