Месть Росселлини
Шрифт:
Вернувшись в свою маленькую квартирку, Лана положила в чашку ложечку растворимого кофе, налила горячей воды, а потом развернула газету. Сморщилась, отхлебнув горькой смеси. Она почти привыкла обходиться без молока, но без свежемолотого кофе оказалось тяжелее, чем она думала. Лана покачала головой. Сейчас она не могла позволить себе быть принцессой.
В ее жизни было два этажа. Три, если считать то время, что она провела с Рафаэлем. Но каждый раз ее положение зависело от мужчины. Сначала это был отец, потом Кайл, а за ним последовал Рафаэль. Нет. Как
Глотнув еще кофе, Лана стала перелистывать страницы и дошла до светской хроники. Трясущейся рукой она поставила чашку на расшатанную тумбочку.
Дрожащим голосом прочла вслух: «Как опускаются могущественные люди».
Лана впилась взглядом в целый ряд фотографий, некоторые снимки были сделаны с нее в ресторане, а рядом с ними располагались рекламные фотографии, используемые фондом благотворительности, когда она выступала в роли их представителя. Особые места занимали два снимка: фотография владения Рафаэля в Уитфорде, и совсем скромного жилища, которое она теперь называла своим домом.
Сама статья была написана в стиле сплетни с постоянными ссылками на «круги, близкие к ней». У нее кровь застыла в жилах. Что подумает ее босс, когда увидит это? Не потеряет ли она работу? Лана представила себе, что некоторые люди придут в ресторан, специально чтобы своими глазами увидеть ее падение.
Она почувствовала физическое недомогание. Одно дело переживать скандал в одиночестве, а совсем другое стать эдаким насекомым под увеличительным стеклом. И все-таки ей ничего не оставалось, как проглотить все и посмотреть, что будет дальше.
Направляясь на работу в тот вечер, Лана очень волновалась. Раздумывала, не стоит ли ей найти платный телефон, позвонить боссу и обсудить с ним статью, но потом решила, что лучше сделать это лично. Ресторан был мрачно пустым. Босс Кальвин встретил Лану лично, лицо его было напряжено.
— Я надеялся, что ты все-таки придешь сегодня, — приветствовал он ее.
Лана огляделась вокруг.
— Что случилось? Мы потеряли все заказы?
— Наоборот, на сегодня все места в ресторане заказаны. Частный прием.
— Да? Но его ведь не было в заявках, верно? — Она наклонилась, чтобы проверить список, но Кальвин закрыл страницу рукой.
— Нет. Это было… неожиданно. — У него порозовели щеки.
— Это имеет отношение к статье? Извини, Кальвин. Я не хочу, чтобы твой ресторан стал местом уродливого шоу. Я уйду, если ты хочешь этого. Найду что-нибудь другое.
— Нет! Дело совсем не в этом. Если уж на то пошло, заказов сейчас больше, чем когда-либо. Послушай, почему бы тебе не присесть вот здесь?
— Мне нужно подготовиться к работе, — запротестовала Лана, все еще нервничая, но Кальвин покачал головой и подвел ее к маленькому столику, романтично накрытому для двоих.
Странно было сидеть здесь. Во что играет босс?
— Кальвин? Что происходит? —
Все было очень странно. Поведение Кальвина, пустой ресторан и даже тишина на кухне. Встать и уйти? Вдруг ее внимание привлек звук открывающейся кухонной двери, и Лана повернула голову, чтобы увидеть, кто идет.
Надо было прислушаться к внутреннему голосу и ретироваться. Лана поняла это, когда с трудом проглотила комок в горле. Все в ней наполнилось сладкой горечью, когда она узнала высокую фигуру направляющегося к ней Рафаэля.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Рафаэль нес бутылку ее любимого вина, какого она уже давно не пробовала. Несколько демонстративно наполнил два бокала прекрасным белым вином и сел напротив нее.
Лана внимательно посмотрела на его лицо, заметила усталое выражение его серых глаз, заострившиеся черты лица… Подбородок у него был темным, как будто он не нашел времени побриться сегодня. Ее ужаснул его вид. Он ли это, всегда олицетворяющий изящество в одежде? Но Лана не могла позволить себе его пожалеть, вспомнив, куда это привело ее. Она напустила на себя холодность.
— Чего ты хочешь?
— Все очень просто. Тебя. — Голос у него был хриплым, и от его слов ее охватило желание.
Лана увидела, как он поднимает бокал и протягивает его ей. Когда она брала бокал, он специально задел ее пальцы своими. Она почувствовала электрический разряд от его прикосновения.
Не отрывая от него глаз, Лана поставила бокал на стол и отодвинула стул. Она не могла вынести этого больше ни секунды.
— Не уходи. Пожалуйста.
Лана замерла от тоски в его голосе. Что-то в его просьбе попало ей прямо в душу.
— Почему? — Лишь одно слово, но в нем было ее разбитое на мелкие кусочки сердце.
— Я был неправ. Очень сильно неправ. Я не понимал, как много ты значишь для меня.
— Как много я значу? — Лана наконец дала выход боли, которую сдерживала в последний месяц и которая все нарастала в ее сердце. У нее задрожал голос. — Ты хочешь сказать, как постоянное напоминание, что твоя сестра не смогла выйти замуж за отца своего ребенка? Что из-за меня у Беллы нет живых родителей?
— Хватит! Я был тупицей, когда говорил все это. Да, я так думал какое-то время. И был бы неискренним, если бы сказал, что не думал, что не хотел причинить такую же боль, какая мучила меня. Я был жесток и неправ и нанес непоправимый вред.
На губах Ланы был готов ответ, когда из кухни вышел Кальвин и поставил на их столик несколько блюд. Изысканный аромат защекотал ноздри Ланы, и она обратила взгляд на стоявшие перед нею прекрасно приготовленные гребешки. Ее любимое блюдо в меню! Она подавала его клиентам, которые, как и она в прошлом, заказывали его, не думая о его стоимости или о том, как растянуть доллар до конца недели. У нее потекли слюнки в предвкушении любимого лакомства, но она задержала руку. Уж не хочет ли он вернуть ее при помощи любимых блюд?