Место отсчета
Шрифт:
– Что это? – с трепетом в голосе спросил Квадратный. Такого тона Ростик не слышал у него, даже когда они обсуждали гигантского двара. – На вертолет не похоже.
– Это не вертолет, – твердо заявил Пестель, который весь последний день находился в сознании, только идти не мог. Зато, как оказалось, он мог думать. – Может, ее имеет смысл посчитать гравилетом?
– Что? – не понял старшина.
– Машина, которая использует принцип антигравитации.
– Тут еще и гравитация не доказана, – проворчал Ростик, – а ты уже на «анти» замахиваешься.
– Гравитации не может не быть, иначе
– Тут может быть простая центробежная сила, которая прижимает…
– Эта штука, похоже, летает, прекращая действие центробежных сил.
Спор получился не очень внятный, зато он успокаивал. Даже старшину.
– Ловки собаки, – со злобой проговорил он, плюнул под ноги и приказал: – Давайте-ка под деревья. А не то нас засекут и будет как во Вьетнаме.
Во Вьетнаме никто из них, конечно, не был, зато все видели немало хроникальных киножурналов. И поэтому, как всем показалось, эта штуковина действительно смахивала на американский вертолет – так же хищно опущен нос, вынюхивающий окрестные поля, так же поблескивало ломаными плоскостями стекло кабины, за которыми виднелись силуэты пилотов.
Попытавшись их рассмотреть в бинокль, Ростик без труда различил большие шлемы, отливающие металлом. Еще одна сверкающая фигура виднелась в прозрачной башенке, расположенной над пилотами. Из нее торчали два спаренных ствола, очень похожих на ту пушку, которую вместо ружьеца носил двар. Две другие пушки торчали из наплывов на боках лодки. Они были уже непрозрачны и производили солидное, чуть ли не бронированное впечатление.
Пропахав невидимую полосу, окончившуюся в паре километров от разведчиков, лодка вдруг повернулась. На корме ее тоже виднелась пушечка, задранная вверх, какие-то окошки, забранные стеклом, необычный лючок в днище. Впрочем, его Ростик уже рассмотрел плохо, уж очень невысоко летала эта машина.
Надежду на мирные переговоры эта машина почему-то не вызывала. Особенно у старшины, который разглядывал ее через бинокль минут десять, не меньше. Наконец он изложил суть своих размышлений:
– Стрелять нужно по носовой части, в пилотов.
– Почему сразу стрелять? – удивился Пестель.
– Слишком она близко от города. Да и сигнал этот вчерашний… – пробурчал Квадратный.
– И все-таки хотелось бы получить более весомые доказательства.
Доказательства появились тотчас, словно только и ждали этой фразы. Из овражка в пяти-шести километрах от разведчиков вылетел «зилок» с откинутыми бортами и на дикой скорости, поднимая шлейф пыли, понесся в сторону самого большого в округе леса. Полное отсутствие кустарника делало его проходимым для машины и, следовательно, спасительным для людей на ней.
Заметив грузовик, летающая лодка развернулась, еще больше наклонила нос, давая возможность стрелку в башенке вести огонь по наземной цели, и прибавила скорость.
– Атакуют! – скрипнул зубами Ростик. – Значит…
Это значило открытые боевые действия. И самого скверного пошиба, раз кто-то бежал из города, а не наоборот.
Спаренная установка в прозрачной кабинке летающей лодки заработала. Яркие даже под полуденным солнцем вспышки, рассыпающиеся шлейфом искр и дымком, остающимся сбоку по мере движения лодки, выбросили
– Мажет, бесовское отродье! – заорал Пестель.
– Просто водила не спит за баранкой, – прорычал сквозь зубы старшина.
Они на что-то надеялись. А вот Ростик ни на мгновение не сомневался в исходе этого поединка, хотя не мог объяснить, откуда он это знает.
Сзади, из-за леса появились еще две летающие лодки. Они тоже шли, опустив нос, башенными установками вперед и почти тотчас открыли огонь. Теперь зеленые лучи норовили хлестануть грузовик с трех сторон. Возможность уворачиваться у него резко снизилась, и все-таки каким-то чудом водителю удалось спрятаться за поднятую стрелками же пыль. Когда стало чуть потише, «зилок» вынырнул, уматывая в противоположном направлении. Описав изрядную дугу, он, как оказалось, понесся прямо на разведчиков.
– На что они рассчитывают? – спросил Пестель.
Но ребята в грузовике действовали осмысленно. Машина выкатила на пригорок, остановилась, и Ростик увидел, что в кузове возникло какое-то шевеление. Потом серовато-зеленое полотнище неправильной кучей отвалилось, и в небо уперся крупнокалиберный пулемет на сварной, очень похожей на зенитную, станине. Именно из этого пулемета, как прекрасно помнил Ростик, они отогнали шагающих гигантских черепах прошлым летом, именно из него не раз поливали насекомых у стен завода…
Пулемет ударил в ближайшую летающую лодку с расстояния меньше трети километра – все равно что в упор. И со всей дурной мощью – более тысячи патронов в минуту, если Ростик правильно помнил его характеристики.
Этот огонь оказался для гравилетов полной неожиданностью. Должно быть, летуны вообще не привыкли, чтобы с земли на них огрызались… Так или иначе, но эта лодка, вместо того чтобы отскочить в сторону, замерла и стала поворачиваться на месте, надеясь зайти на грузовик в его новом, как казалось пилотам, более уязвимом положении. Это было ошибкой.
Стрелок на грузовике поймал гравилет и жесткой, длинной очередью распорол ему бок. Летающая машина задергалась, потеряла плавность хода и, оставляя в малоподвижном воздухе дымный след, потащилась к городу. Но стрелок в грузовике не выпустил ее из прицела, прозвучало четыре коротких очереди, дважды Ростик видел всплески на корпусе подраненного гравилета… Но лишь после последнего попадания дымный след стал гуще, гравилет накренился и понесся к земле, раскачиваясь так, что стрелка в прозрачной кабине кидало из стороны в сторону, как безвольную куклу.
Зато две другие лодки не теряли времени даром. Они разошлись более чем на километр и атаковали машину людей с двух сторон. Грузовик снова попытался уйти к лесу, меняя направление, то подскакивая на ухабах, то грохаясь со страшным скрежетом вниз. Стрелок в кузове не отвечал на огонь гравилетов, он не мог этого сделать.
Зато лодки в воздухе поливали зелеными струями все пространство внизу, словно собрались скосить своими лучеметами всю растительность под корень… Ростик сжал руки от бессильного гнева.