Место под солнцем
Шрифт:
– Алекс, - надрывно захрипел Назар, - что с тобой? Ты не болен? Какие нравственные законы могут быть в наше время! Ты выйди на улицу, да посмотри как простолюдины добывают пропитание. Не хватает хлеба. Население уменьшается, вымирая от обычного голода. Земля не родит, растений нет, скота нет. Чтобы выжить - дерись. Каждый за себя. Называй это как хочешь - конкуренция, борьба за существование. Даже до названия никому нет дела. Пищи, пищи! Не надо зрелищ. Какие тут нравственные законы, о чем ты мелешь?!
Назар перевел дух и снова:
– Раньше были динозавры. Потом люди. А ты
Назар закрыл лицо руками.
– Назар... Ну же, ну не надо, Назар... Не плачь...
– Ничего, Алекс, все нормально. Забудь что я говорил.
Адам внизу встрепенулся и вынырнул из тумана, издав потрясающую какофонию звуков. Назар грустно посмотрел ему вслед, покачал головой и слез с парапета.
– Пошли, - сказал он, - нас уже заждались.
Они благополучно добрались до "кают-компании" и влились в основные силы коллектива. Основные силы бездействовали: Лазарь спал, обнимая короткошеею бутыль джина, а Мишель печалился, но, заметив Назара, закричал:
– Я нашел, я тебе отвечу: атомы вечны. Душа человеческая, которая есть атом - тоже вечна!
– Да нет же, Мишель, - с ходу возразил Назар.
– Нет ничего вечного на грешной земле. Все преходящее и сама жизнь построена на обновлении.
Неожиданно зазвонил телефон и Алексей снял трубку.
"Это Лаборатория? С кем я разговариваю? Звонит начальник восьмого Пункта Томас Эдкенс".
– Дай сюда, - потребовал Назар. Алексей отдал, а сам отошел к широкому стенду с мигающими лампами. За ним помещались полупрозрачные неуклюжие автоклавы в один ряд - десять штук. С каждым из них над неизвестной субстанцией, что находилась внутри них, совершались различные действия: варьировалась температура, менялся спектр излучения, шла химическая реакция.
– Так, это вы про "пятерку"? Что? Спрашиваю, вы про Вэ-Вэ-пять говорите? Продолжайте... Ага, записываю: в контрольной группе из тридцати человек - восемнадцать подчинились воздействию извне и продолжают пребывать в отличном состоянии... Вы на каких волнах работаете? Шестнадцать-девяносто четыре-ЛЭК?.. Далее, четверо реакция нейтральная: один человек в коматозном состоянии.
Алексей взял со стенда электронную тетрадь, раскрыл и рассеянно прочел:
"17 часов 42 минуты:
– Каково количественно ваше население. Более миллиона особей?
– Нет.
– Менее пятидесяти тысяч?
– (молчание).
– Зачем вы к нам прибыли?
– (молчание).
– Кто вас послал?
– (молчание)..."
Как допрос, - подумал Алексей.
"18 часов 01 минута:
– Попробовать ли нам синтезирование путем сверхузконаправленного магнитного воздействия?
– (молчание).
Пятнадцать секунд травим его ударной воздушной струей.
– Попробовать?
– Нет, это не вызовет качественных изменений.
– Почему мы до сих пор не можем задать такое действие, как поиск объекта для захвата? В чем наша ошибка?.."
– Пробуйте, пробуйте, - заорал Назар.
– "Четверку-У" можете списывать. Не подходит. А мы на этой неделе "Десятку" подвезем - самый новейший! Что?.. Уж этим обеспечим!
Он положил трубку и в негодовании оттолкнул телефон в другой угол стойки.
– С Пункта звонили. Там тоже опыты сорвались, опять Роберт беситься будет.
Лазарь пробудился и сонно прошамал: "Анекдот про Вируса..."
Черт, подумал Алексей, схватившись за голову. Все смешалось. Я не хочу никаких вирусов, будь они прокляты, отстаньте все от меня. Я больше так не могу... Не могу понять этого откровенного цинизма. Я не так низко воспитан, чтобы постоянно говорить о смерти, чтобы приглашать ее в гости и пить с ней чай. Откуда это пришло? Откуда вообще взялась эта мерзость, почему мы опять превращаемся в самоедов и трупоедов? Ведь прежние умерли. Мы же должны быть совсем, совсем другими, мы должны быть счастливыми, мы - чье-то будущее, о котором думали только с надеждой. Нам поручено выжить. Мы даже должны проклинать прежних, как еще никого не проклинали, мы должны их ненавидеть всем сердцем и всей душой должны им мстить... Отречься от отцов, ибо они были плохими. Отринуть матерей, ибо они не смогли донести любовь миру. Отсечь эту опухоль, этот грязный белый гнойник, отсечь все прошлое, потому что оно тяжкий балласт, тянущий нас на дно забвения... Только вот что -не хочу я, не хочу резать и вытравливать. Прошлое - это настоящее. И будущее - это тоже настоящее. Ведь не может так быть, чтобы не было выхода...
Алексей отнял ладони с висков. В голову вдруг пришла восхитительная идея: выпить то выпили, а про Пришельца забыли. Разве Адам не человек? Он загорелся этой мыслью, отобрал у Лазаря джин и выбежал из комнаты. "Угостить, - твердил он, - угостить. Обделили. Так дурно поступили с внеземным существом. Немедленно исправить ошибку". Он добрался до двери с табличкой и, облокотившись на парапет, заглянул в бассейн. Внизу ворочались, переворачивались и диффузировали клубы пара и из этого тумана высовывалась шевелящаяся амеба, как айсберг, основной массой скрываясь в глубине.
– Адам!
– крикнул Алексей и в ответ отозвалось гулкое эхо. Тогда он вытянул руку с бутылью и еще раз крикнул. Амеба тучно перевернулась.
– Брат, - взволнованно сказал Кандидат, - мы вредные, но ты, пожалуйста, не обижайся, ты нас прости. Мы не ведаем что творим. Я верю, что вы могущественнее, так помогите же нам, неразумным, наставьте на путь истинный. Братья! Господи!
– с этими словами он рывком выдернул пробку и брызнул немного джина в бассейн. Потом отхлебнул сам.
– Давай на брудершафт!