Место под солнцем
Шрифт:
Она печально покачала головой.
Анника задумчиво смотрела на старуху.
У Ханнелоры не было никаких проблем с воспоминаниями о детстве. Она словно застряла в нем. То, что она сейчас рассказала, вероятно, было правдой.
Девочки выросли вместе на какой-то усадьбе, вероятно в Сёрмлане, потому что Ханнелора говорила с тем же произношением, что и Анника. Они делили друг с другом детство и все его переживания и опыты. Что-то связывало их настолько сильно, что их отношения сохранились,
– Что происходит в Гудагордене? – спросила Анника, напряженно ожидая реакции старухи.
Ханнелора Линдхольм недоуменно моргнула:
– Происходит?
– Когда ты уехала оттуда?
Ханнелора так стремительно вскочила с дивана, что едва не опрокинула этот хрупкий предмет мебели. Она вернулась к окну и снова принялась обрывать листья с герани.
Вопрос ее доконал. Анника подошла к старой женщине и взяла ее за руку.
– Пойдем сядем на диван, – предложила она, – и поговорим о Сив и Астрид.
Кукольные глаза в упор уставились на Аннику.
– Астрид здесь? – спросила Ханнелора.
Анника отвела старуху к дивану.
– Я хочу поговорить о Торстене, – сказала Анника.
– Торстена здесь нет, – сказала Ханелора, и глаза ее потускнели.
– Его нет, я знаю, – согласилась Анника. – Он в Марокко. Что он там делает?
Ханнелора принялась разглаживать юбку. Губы ее шевельнулись, но она ничего не сказала.
– Торстен часто ездит в Марокко? Что он там делает? Ты знаешь об этом?
Ханнелора принялась напевать что-то монотонное и неразборчивое, наверное, по-немецки.
– Ты не хочешь говорить о Торстене? – спосила она. – Он причинил тебе боль?
Ханнелора прекратила петь.
– Торстен не вернулся домой, – сказала она. – Он уехал на ферму и не вернулся назад.
Анника почувствовала, как встают дыбом волосы у нее на затылке.
Интернета на ферме нет, поэтому я не могу посылать оттуда мейлы.
– Где находится эта ферма? – спросила Анника. – Кто живет на ней?
Ханнелора, не шевелясь, смотрела прямо перед собой.
Анника терпеливо ждала.
Она сидела, думая, насколько далеко простирается память Ханнелоры.
Юлия рассказывала, что она перестала выходить из дому после того, как исчез Торстен. Она решила, что он не вернулся домой после своей последней поездки. Когда это могло быть? Давид был тогда подростком, а сейчас ему было бы сорок три. То есть прошло двадцать пять лет с тех пор. Значит, Ханнелоре тогда было около сорока пяти. Может быть, она помнит и то время?
Он поехал на ферму и не вернулся.
– Давид тоже в Марокко? – спросила она.
Ханнелора просияла.
– Нет, нет, – сказала она. – Скоро он приедет, заберет меня, и мы поедем домой.
Она встала и пошла к книжному шкафу, открыла одну створку и принялась по одной выкладывать книги на пол.
– Ханнелора, – позвала Анника, подходя к старухе. – Пойдем, ты сядешь на диван. Давид еще не приехал, нам придется некоторое время его ждать.
Женщина помедлила, потом кивнула и послушно пошла к дивану, оставив книги на полу.
– Давид очень сильно это переживает, – сказала она. – У всех других детей есть отец.
Анника помогла старухе сесть, а потом сама села рядом с ней.
Женщина нервно перебирала пальцами блузку.
– Они злятся друг на друга. Он накричал на Астрид. Давид скоро придет? Он уже должен быть здесь.
Анника услышала в коридоре шаги, звон посуды и скрип каталок. Она повернулась на месте и посмотрела в глаза Ханнелоре:
– Ты можешь что-нибудь рассказать о Фатиме?
Женщина уставила в Аннику недоуменный взгляд:
– Кто это?
Анника несколько секунд медлила с ответом.
– Фатима живет на ферме, – произнесла она наконец. – С Амирой.
Взгляд Ханнелоры бесцельно блуждал по комнате.
Анника помолчала, потом спросила:
– Ты можешь что-нибудь рассказать про Юлию?
Женщина принялась разглаживать юбку.
– Ты помнишь Александра? Это сын Давида.
В дверь постучали, и Барбро просунула голову в щель.
– Как у вас дела? – спросила она и с любопытством посмотрела на Аннику.
– Мы разговариваем, – довольно резко ответила Анника. – Мы хотим поговорить наедине.
Барбро вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
– Сейчас мы будем выполнять врачебные назначения, – сказала она и отперла аптечку в ванной комнате.
– Я не буду принимать лекарства, – сказала Ханнелора Линдхольм. – Я от них становлюсь помешанной.
Директор что-то достала из аптечки и снова ее заперла, вошла в комнату и отправилась в кухонный угол.
– Не бросай цветы и листья в раковину, – сказала она медленно и раздельно. – Помни, что мы должны поддерживать здесь порядок и чистоту.
Барбро налила в стакан воду и подошла к старухе.
Ханнелора Линдхольм тяжело вздохнула, покорно взяла таблетку и проглотила ее, запив водой.
– Ну, вот и хорошо, умница, – похвалила Ханнелору Барбро пронзительным громким голосом.
Потом она обернулась к Аннике.
– Теперь я вынуждена попросить тебя закончить визит, – сказала она. – Ханнелоре надо отдохнуть.
Анника посмотрела на часы. Да, надо возвращаться в редакцию.
Ханнелора пересела на кровать с выражением покорности в синих кукольных глазах. Анника подошла к ней и протянула руку.