Место под тенью
Шрифт:
К Успенскому собору я подъехал загодя, минут за тридцать до прибытия тел из морга, но здесь уже тусовались Люсёк, Фома, Сева и с ними, как ни странно, Бацилла. Причём все в строгих костюмах, впрочем, и я тоже вырядился в чёрный костюм с чёрной рубашкой. В общем, весь в трауре. А Бацилла даже галстук нацепил. Пожали руки, перекинулись несколькими ничего особо не значащими фразами, повспоминали добрым словом Козыря с Чернышом… Я мог бы и недобрым словом вспомнить, но, как говорится, о покойниках либо хорошо, либо ничего. Похоже, братва и в самом деле не в курсе наезда на наш с Гошей автотранспортный бизнес.
Тут появилась вчерашняя троица, снова поручкались, снова
Посмотрел на пожелтевшие, с заострившимися носами лица покойников… Козырю снесло верхнюю часть черепа, и сейчас она была прикрыта своего рода косынкой и венчиком с изображения Иисуса Христа, Богородицы и Иоанна Предтечи и словами: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас». Всхлипывающим матери и сестре Козыря я вручил конверт, в котором лежали несколько тысяч рублей. Такой же отдал родственникам Иваныча. Глядя на эти осунувшиеся, враз постаревшие лица, мне стало слегка не по себе. Как ни крути, а ведь в какой-то мере я был виновником потери, так сказать, кормильцев, если бы я не встал в позу, а согласился на 30 %, не втянул в это дело Абрамова-старшего – то оба остались бы живы. С другой стороны… Как бы я потом ненавидел сам себя, считая трусом. В конце концов, не я начал эту войну.
А между делом в храме появился ещё один персонаж, который по моему примеру передал конверты родственникам погибших. Одет он был в костюм с иголочки, под костюмом угадывалось крепкое тело, а взгляд вроде бы и незаметно, но ощупал каждого из наших парней. На мне он задержался чуть дольше, и я понял, что товарищ явно непростой. Интересно, что это за тип, откуда он прибыл и с какой целью здесь трётся… Как он был связан с убитыми?
Уже на кладбище, когда мы бросили поочерёдно на один и второй гроб по горсти земли, незнакомец легонько тронул меня за локоть, предлагая отойти в сторонку. Отошли, встали под рябиной.
– Ты Сергей, который Сыч?
– Предположим. А ты кто? – тоже «тыкнул» я, собираясь держать себя как минимум на равных.
– Я Коля. Командирован московской братвой, разобраться, что тут случилось.
– Про Колю понял и про братву ясно. А поподробнее?
– Пацаны Медведем зовут, а братва Черкизовская. Старший вор в законе Длинный. Раньше мы дела с Чернышёвым вели, хотелось бы знать, кто теперь в бригаде главный и будут ли продолжаться по прежней схеме отчисления бабла в общак.
– Ага, понятно, – кивнул я. – А вы что-то вообще про их гибель знаете?
– Типа шальные пули во время нападения неизвестных, когда их двоих везли в отделение.
– Ну, так оно, в общем-то, и есть, если придерживаться официальной версии. А как было на самом деле… Мы не следаки.
– Ну да ладно… Как видишь дальнейшую жизнь бригады?
– Что касается нового руководителя бригады, то здесь пока непонятки. Народ ещё не определился с выбором, собирались это сделать как раз или сегодня, или буквально на днях, потому что дальнейший хаос чреват потерей всего нажитого, как говорил товарищ Шпак, честным и непосильным трудом. А что касается отчислений в общак, то это вытекает из того, кто станет старшим, у кого, как говорится, будет право подписи. Ты вообще надолго?
– Хотелось обернуться одним днём, билет на обратный поезд ещё не покупал.
– Тогда нам придётся ускориться.
Я тут же, до отъезда в кафе «Берёзка», где должны были проходить поминки, перекинулся с парнями, после чего
На поминках мы старались пить мало, ограничились парой-тройкой стопочек водки. Тем более что некоторые, как я, например, были за рулём, и старались вообще ограничиться одной рюмкой. В принципе, с гаишниками мы могли договориться, многих знали в лицо, но лучше не злоупотреблять. И хотелось уже побыстрее свалить, слишком тягостной была здесь атмосфера.
В семь вечера весь костяк бригады, в который входили старожилы, перекочевал из «Берёзки» в «Радугу». Вернее, в «Берёзке» мы вообще долго не засиживались, до вечера кто-то успел позаниматься своими делами, но в 19.00 все были как штык. Так уж получилось, что я оказался как бы во главе длинного стола, заняв одну из торцевых сторон, а вторая, напротив, оставалась незанятой. Коля из Москвы, как и обещал, уселся в сторонке, в кресле за маленьким столиком, потихоньку потягивая кофе и кидая в нашу сторону внимательный взгляды.
Между тем у нас в полном разгаре было обсуждение главного вопроса – кандидатуры нового лидера группировки. Для начала каждый желающий получил слово. Моя фамилия периодически фигурировала, особенно часто меня упоминали Швед, Рома и Вилы. А вот Сева, толком не предлагая конкретной кандидатуры, почему-то был категорически против меня. Хотя, учитывая охлаждение в наших отношениях в последние месяцы, ничего удивительного в этом не было.
Судя по всему, ему удалось, подговорить нескольких парней, которые как его кандидатуру и лоббировали. Но и у меня было своё лобби, если можно так выразиться. Когда дошла очередь до меня высказать своё мнение, я, не вставая, предложил:
– Чтобы не казалось, будто кто-то на кого-то давит, предлагаю провести тайное голосование. Швед, одолжишь свою бейсболку? Спасибо… Я тут заранее нарезал бумажек, чтобы каждому досталось, и вот три ручки, один написал – передал другому. Записки со своими кандидатурами складывайте в бейсболку. Устраивает такой подход?
Имеющих что-то против не нашлось, а я поймал на себе одобрительный взгляд москвича.
Забавно было смотреть, как здоровые парни заполняли бумажки с таким старанием, словно школьники, писавшие сочинение. Правда, кто-то, как Рома, Швед, Вилы и тот же Сева, быстро писали и сразу же кидали сложенный пополам или вчетверо листок в бейсболку Шведа с логотипом «Нью-Йорк Янкиз». А большинство мялось, нервно кусая губы и заодно обкусывая кончик ручки, шаря глазами по лицам собравшихся, будто решая, кто достоин занять столько почётную и в то же время ответственную должность.
Я сам, не мудрствуя лукаво, черканул «Швед» и со спокойно совестью бросил бумажку в бейсболку. Хотя мог бы, наверное, написать своё имя, но посчитал это немного бесчестным. Я не какой-нибудь Сева, который наверняка себя вписал.
Да и в глубине души я лелеял надежду, что, может быть, меня не выберут командиром, и я буду дальше спокойно заниматься своими делами. Не лежала у меня душа ко всей этой катавасии, хотелось пребывать в своём маленьком, уютном мирке, развивать свой бизнес, не встревая в разного рода тёрки. А тут… Сегодня Иваныча с Козырем, а завтра тебя.