Место под тенью
Шрифт:
А этот вечер я проводил с Алиной. На фоне всех этих событий мне, честно говоря, было не до неё. Алина, я так понял, обижалась, но сегодня я наделся заслужить прощение. Порукой тому должен был послужить купленный на нашем рынке букет роз. Была мысль подарить и какое-нибудь колечко, желательно золотое, но потом решил, что не фиг лишний раз баловать раньше времени. Женщину украшает скромность, а колец и прочих безделушек, если у нас с Алиной всё сложится, я её ещё надарю. И если у меня всё сложится… Передел собственности на 1/6 части суши только начинался, и далеко не всем его удалось пережить. Хотелось бы, конечно, дотянуть до тех времён, когда всё устаканится и заказные убийства отойдут в прошлое, но загадывать что-то в «святые девяностые», как их назвала Наина
Даже обладая послезнанием. В прежней реальности я быстренько свалил в Москву и особо нигде и никогда не высовывался. В этой же я ступил на неизведанный путь, и куда он меня приведёт – можно только догадываться. Но хотя бы в моих силах сделать всё возможное, чтобы кочек на дороге встречалось поменьше.
Я понимал, что мне теперь придётся ещё крепче держаться за Абрамова-старшего. Вот только не выйдет ли мне это потом боком? Не исключено, что со временем, глядя на то, как развивается наш бизнес, Марк Ефимович захочет подгрести его под себя. Гошу рулить он вряд ли посадит, тот в дела бригады старается не встревать, коммерсанты и бандиты – это немного разные ситуации. Найдёт своего человека? А вдруг Севу?
А вообще было бы неплохо заиметь хорошего друга или как минимум подельника в органах госбезопасности. Если точнее, в местном Управлении Министерства безопасности РФ, в структуру которого сейчас входили остатки КГБ. В «Бригаде» конторские вообще сами к Саше Белому подкатили. Жаль, конечно, такая мощная структура оказалась колоссом на глиняных ногах, не смогла не только разглядеть засланных казачков в руководстве партии, но даже памятник Дзержинскому защитить. Сколько ещё пройдёт лет, прежде чем организация снова начнёт возвращать себе авторитет… Но и сейчас в её рядах хватает порядочных людей.
Мне, правда, нужен был не столько порядочный, сколько обладающий достаточной властью и решимостью чекист, а также долей авантюризма и – что уж греха таить – определённой жаждой наживы. Чином желательно не ниже капитана, но и выше майора прыгать не стоит.
Мечты, мечты… Нет у меня никаких подвязок в Управлении. Вот у Марка Ефимовича, уверен, имеются, а у меня нет. И как изволите налаживать контакты? Зайти в это серое здание и заявить дежурному, мол, подгоните капитана или майора, такого, чтобы согласился «крышевать» мой бизнес? Подозреваю, что после таких слов я из этого здания выйду уже под конвоем, а бригадой в ближайшие несколько лет придётся руководить кому-то другому.
Получается, нет у меня другого выхода, как надеяться или на Абрамова-старшего, или на себя. Ну а что, в моей бригаде три десятка крепких, тренированных парней, не считая снайпера, готового за вполне приемлемую цену без лишнего шума устранить «токсичного» человека. И желающих её пополнит немало, причём отбор у меня будет простой. Если пришли со своим «бизнесом» – то 10 % в общак и 10 % в бригаду, остальное – себе на развитие. Если просто прибиться хотят – то пусть поработают в свободном поиске и, если надо потом на стрелки бригаде приезжать или еще как решать вопрос, то тут уже работаем пятьдесят на пятьдесят.
И чего, спрашивается, дёргаться раньше времени? Нужно решать проблемы по мере их появления, а не выдумывать себе эти проблемы заранее. Одно дело – просчитывать наперёд, и другое – накручивать себя, попусту сжигая нервные клетки. Пусть будет как будет, а там посмотрим.
Гоша появился даже меньше, чем через неделю.
– Не могу я торчать в Москве, когда тут такие события происходят, – заявил он, сидя вечером в день приезда у меня на кухне. – Надеюсь, я по-прежнему в деле?
– И в деле, и в доле, – успокоил я его, едва сдерживая улыбку.
Всё-таки не зря я перевёлся на заочный. Не представляю, как бы я всё успевал, учась на дневном. А пахать приходилось буквально без выходных. В течение ближайшего месяца был образован холдинг, в который вошли сеть салонов и дилерских автосервисов «АвтоРадуга». До Нового года основные усилия были направлены на развитие именно этого проекта, Гоша взял в банке у своего отца кредит и смотался с парой крепких
По осени я устроил массовую скупку ваучеров, тут обошлось без кредитов, вложили свои средства. Насколько я помню из истории, было напечатано 150 млн ваучеров, каждый номиналом в 10.000 рублей. В сущности, это были копейки. Если 1 доллар в июле 1992-го стоил 161 рублей, то к концу октября уже тянул на 398. Мои ребята скупали их по цене двух бутылок водки.
Конечно, не я один оказался такой прозорливый, скупали и другие, в том числе люди Бирюка, которому, видно, кто-то умный шепнул, что эти бумажки можно выгодно вложить. В общем, набралось у меня приватизационных чеков больше трёх тысяч и, недолго думая, я вложил по трети в акции РАО «ЕЭС России» и «Норникеля». Главное, не забыть продать акции «ЕЭС» перед накануне упразднения летом 2008 года. Ещё треть я придержал до того момента, когда Указом Ельцина концерн «Газпром» будет преобразован в акционерное общество. Что с успехом и проделал в конце февраля 1993 года.
Марку Ефимовичу я через Гошу тоже ненавязчиво посоветовал скупать ваучеры и вкладывать их в компании, которые, насколько я помнил, будут ещё долго на плаву. Мы же одна команда, в конце концов. Абрамов-старший послушался моего совета. Не знаю уж, сколько он скупил и куда вложил, я специально не спрашивал, но, судя по намёкам Гоши, его батя надеется, что не прогадал. Ага, а я надеюсь, что он вложил, куда я советовал, не хотелось бы потом выслушивать претензии.
Парням я, кстати, запретил щеголять в спортивных костюмах, они только для тренировок, а по жизни – цивильные костюмы. Я в этом плане смотрел вперёд: никакой «малины» и широких плеч, пиджак должен быть неброским и сидеть как влитой, не стесняя движений, а брюки – нормальной ширины, но чтобы также позволяли нормально двигаться в случае, если придётся бегать или махать ногами. По осени и весне – не куртки, а плащи, на голове – шляпа или берет. Зимой – тёмное драповое пальто. Такая вот своего рода униформа, с которой парни, что уж греха таить, смирились не сразу. Тем более покупать или шить в ателье предлагалось за собственный счёт. С другой стороны, ни в каких особо передрягах не участвуя, и при этом получая ежемесячно хорошую зарплату, они могли себе такую роскошь позволить. К тому же служащую для поднятия собственного имиджа. И со временем, два-три месяца спустя, даже стали гордиться, что у нашей бригады такая вот отличительная примета – стильная одежда. На ногах – ботинки из натуральной кожи, на мягкой, удобной подошве, зимний и демисезонный варианты, в зависимости от времени года. Достать такие в нашем городе казалось задачей непосильной, в итоге я «зарядил» одного торгаша с рынка, чтобы привёз из Москвы полсотни пар 43–46 размера, и ещё одну 41-го, для Люська, нашего мелкого братишку. Желательно импортного, а не отечественного производства.
Даже Гоша стал одеваться в стиле «олимпийцев». Я и сам не отставал, к тому же Алине нравилось, что я так солидно, не по годам выгляжу. Ну и подарки на Новый год, 8 марта – всё это тоже добавляло плюсиков в мою карму. Её мама уже начала прозрачно намекать, не пора ли нам задумываться о свадьбе. Сама Алина помалкивала, но то, как она смотрела на маму, когда мы сидели за столом, отмечая день её рождения, было красноречивее всяких слов.
Но я понимал, что спешить не стоит. Женишься, дети пойдут, и я окажусь в какой-то мере связан по рукам и ногам. Семья станет моей ахиллесовой пятой, через которую недоброжелатели смогут воздействовать и на меня. К тому же какие мои годы! Пацан ведь ещё, по большому счёту… Ну да, на самом деле я прожил пятьдесят с лишним, но давайте всё же ориентироваться не на сознательный возраст, а на возраст физического тела. Поэтому я решил с этим делом не спешить, год-другой вполне терпит. Да и нашим с Алиной отношениям проверки на прочность не помешает, о чём я ей как бы тонко намекнул. И она к этому отнеслась с пониманием, во всяком случае, мне хотелось в это верить.