Место смерти изменить нельзя
Шрифт:
— Вот видите. Знала к тому же вся съемочная группа. Знала соседка, мадам Вансан. Возможно, знал даже Ксавье, не от Арно, разумеется, а, например,…
— …через Мадлен, — подхватил Реми. — И об этом надо ее спросить. Но я думаю, полиция этим займется. Правильно мыслите, Максим, но это нас мало куда продвинет. Надо искать… есть идеи? Ну же, это так просто! То, что вы непременно найдете во всех детективах… Ну?
— Алиби? — не очень уверенно произнес Максим.
— Конечно, алиби! На субботу, на день съемок, между одиннадцатью и тремя часами дня убийца ведь должен был приехать заранее и спрятаться в подвале… Я этим уже заниматься не буду, но полиция у вас спросит, Соня, — повернулся
— Однако вы в его машине не нашли каких бы то ни было улик.
— Не нашел. Но Ксавье мог просто-напросто оказаться куда хитрее, чем мы думали. В конце концов не так уж сложно перевезти в машине тело, не оставив в ней видимых следов…
— Все, что я о нем знаю, не вяжется с представлением о расчетливом и хитром преступнике, — покачал с сомнением головой Максим. — Человек пьющий и столь открыто высказывающий свою неприязнь… Не знаю, не представляю.
— Знали бы вы, Максим, сколько мне доводилось видеть растерях, неумех, простодушных растяп, которые в ответственную для себя минуту проявляли чудеса решительности и изобретательности!
— Может быть, — сказал задумчиво Максим. — И все же…
Его перебил звонок телефона. Соня сняла трубку.
— Это вас, Реми, — протянула она трубку Реми. — Ваш ассистент Жак. Реми удивился.
— Что за срочность такая… Алло, Жак? Что стряслось? Мадлен? А ты сказал ей, что я больше этим делом не занимаюсь? Вот как? Любопытно… Ну ладно, что ж теперь, раз выехала… Хорошо, спасибо.
Он положил телефон и обернулся.
— Сюда едет Мадлен. Она звонила в бюро, искала меня. Жак объяснил ей, что этим делом теперь занимается полиция и что я больше не веду расследование, но она настояла, чтобы Жак сказал ей, где меня найти… И теперь — уж не обессудьте — она едет сюда. У нее срочное дело, как она выразилась.
— Я пойду, — сказала Соня. — Не буду вам мешать. Мне все равно в полицию надо.
— Погодите, — вскочил Реми, перегораживая ей дорогу. — Погодите, Соня.
Я хочу, чтобы вы мне сначала сказали… Извините, но теперь это может иметь значение: у вас какие отношения с Мадлен? У вас лично?
Соня пожала плечами.
— Учитывая, что у нас не много времени для подробных разговоров — она, должно быть, вот-вот подъедет, — то коротко: никаких.
— Вы не дружите?
— Нет.
— И ей не симпатизируете, похоже?
— Верно.
— Назовете мне причину?
— Скорее интуитивная неприязнь.
— Вы завистливы?
— Нет, — удивилась Соня, — чего-чего, а вот завидовать — не мой стиль.
— Тогда вы мне сказали не правду.
— Почему это?
— Потому что «интуитивная неприязнь» часто свойственна завистливым людям, в особенности женщинам. Мадлен красива и надменна, и женщины ей этого не прощают.
— Вы упрощаете, господин детектив, — с усмешкой сказала Соня. — То есть вы правы отчасти, нельзя не согласиться… Но существует же и интуиция в чистом виде, чутье на что-то нехорошее… Не правда ли?
— Вуаля! Так что нехорошего
— Хитрец. Надо же, какой вы хитрец! А с виду само простодушие.
— Соня, не пытайтесь ускользнуть от ответа. Сами сказали, что времени мало.
— Ладно… Только договоримся: это ощущение. Не более, чем ощущение. Я могу быть не права.
— Договорились, — Мне кажется, что Мадлен пользовалась папой.
— Материально?
— Да. Я подробностей не знаю, я эту тему избегала затрагивать, его личное дело. Но все же как-то мелькало… Он и своими связями пользовался, чтобы устроить ей что-то, и подарки ей делал, даже, мне кажется, деньгами помогал. Я не ту давнюю историю имею в виду, тогда — понятное дело, он чувствовал свою вину, хотя, строго говоря, в чем его вина? Он ее не звал, она сама к нему в дом втерлась… Но теперь Мадлен взрослый человек, успешно, кажется, делает карьеру, и папа ей ничем не обязан… Опять же дело не только в этом, даже вовсе не в этом. Дело в том, что у папы был трудный период, запой, вам это известно; в материальном плане это сильно сказалось… Мы с Пьером ему помогали понемножку, деликатно. А Мадлен не стеснялась получать от него подарки для себя и для своих детей. Папа, знаете, если уж он деньги тратит, так тратит, не считает, и ему, должно быть, эти подарки или что там еще обходились не дешево…
— Вы считаете, что Мадлен играла на его чувстве ответственности за нее?
— Вольно или невольно. По крайней мере, я не вижу других причин, которые подвигли бы папу к такой неумеренной щедрости.
— Может, —,вы не допускаете? — у него сохранились какие-то чувства к ней?
— Трудно себе представить что-то подобное. Разве что чувство вины…
Под которым на самом деле нет никаких оснований.
— Однако же Мадлен не показалась мне человеком, который нуждается в помощи, в финансовой поддержке.
— Насколько я знаю, она теперь занимает неплохое положение в своей фирме. Муж у нее тоже обеспеченный человек, но… Кажется, там не все в порядке. Не так давно там шел разговор о разводе. Не знаю, на чем они с мужем остановились, но проблемы были. Мне трудно судить, — улыбнулась Соня, — я ведь не детектив, чтобы делать умозаключения из фактов, да и фактов у меня нет. Так, одни слухи и замечания вскользь. Может быть, Мадлен пользовалась папиной поддержкой по привычке с тех времен, когда она действительно нуждалась в деньгах. Или, возможно, она пытается обеспечить себя на случай развода. У нее ведь двое детей… А может быть, все проще: Мадлен просто принадлежит к категории людей, которые ничего не упускают из того, что мимо пролетает.
— Или все сразу вместе, — закончил Реми. — Понятно. Спасибо, Соня. Не знаю, что скажет нам Мадлен, но ваша откровенность может пригодиться.
— Не за что. Последите за Максимом, пожалуйста, чтобы не прыгал, ему нельзя. И спасибо, Реми, за все. Вы славный. Я была рада с вами познакомиться.
Соня расцеловала его с нежностью.
— А меня? — подал голос с постели Максим. Она обернулась, погрозила ему пальцем и сказала:
— А ты, братец, веди себя прилично, по квартире не шастай и на Мадлен не заглядывайся. Она красивая… Впрочем, я тоже, — грустно добавила она.
— Соня, — окликнул ее на пороге Реми, — Пьер не выходил из дома ночью с субботы на воскресенье? Соня беспечно пожала плечами.
— Я по ночам сплю, — сказала она и оставила мужчин одних, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Максим вспомнил свое ночное видение в Сонином саду. Был ли там человек?
Он до сих пор не знал, что ему об этом думать.
— Реми, — позвал он задумавшегося детектива, — мне надо вам кое-что сказать…
Мелодичный звонок в дверь заглушил его слова. Реми пошел открывать.