Место в мозаике

Смирнов Алексей Константинович

Яйцо вдруг выскользнуло из-под мышки, и Сандра охнула, думая, что сию секунду куда-нибудь упадет и разобьется. Но Лидерц с мелодичным звоном лопнул, превращаясь в добродушного и улыбчивого Аластора Люта, который тут же подал ей пухлую руку. Мигом позже под ногами Сандры была незнакомая земля, а черное звездное небо отдалилось, затуманившись серым дымком. Сандре, застань она рассвет на мусорной планете, могло бы сейчас показаться, будто они никуда не улетали, настолько похож был небосвод на тот, унылый, что созерцали в это время Хануман, Бран и Патрик. Однако земля, открывшаяся ей, выглядела иначе. Здесь были рощи, луга и холмы, высились вдалеке какие-то строения, горбатый кирпичный мостик - почти игрушечный - одиноко выгибался над мирной речушкой. Теплый воздух дремал, не стремясь обернуться ветром. Стояла гнетущая тишина, все замерло, и замерло давно, без ожиданий и надежд. Сандра пригляделась и увидела липкий серый налет, покрывавший все вокруг - листья, траву, розовый гравий дорожки, неподвижные лужи. Налет

был и в воздухе - в виде мельчайшего порошка, пыли; стоило Сандре поднести к глазам ладонь, как она обнаружила, потерев пальцы друг о друга, что пыль уже скаталась в мелкие комочки, наподобие скверной косметике. В этом застывшем мире не приходилось рассчитывать на встречу с прохожим, никто никуда не шел и не ехал, все пути были пройдены, все мечты позабыты.

Сандра гневно сверкнула глазами:

– Куда ты меня привез?
– спросила она, стараясь сдерживаться, а пыль между тем продолжала бесшумно оседать на ее белоснежных волосах, делая их седыми.

Аластор предупредительно вскинул руки:

– Всего лишь маленький привал, крохотная остановка, не больше. Скоро, вот увидишь, мы продолжим путь.

– Ты вздумал обмануть меня?
– наступала Сандра.
– Ты решил, что я поверю, будто здесь живет Черный Мастер? Зачем тебе это понадобилось?

Любой враль приходит в восторг, получая шанс доказать, что в настоящий-то момент он говорит правду, и искренне возмущается, если доказать не может: дескать, как могли о нем такое подумать? он вовсе не имел в виду и так далее.

– Что ты говоришь? !
– вскричал Аластор оскорбленно. И действительно он не собирался выдавать Пепельный Край за берег Черного Мастера.
– Ты слова не даешь мне молвить! Мы находимся в Пепельном Краю - одном из самых примечательных мест во всех вселенных.

– И чем же он примечателен?
– спросила Сандра подозрительно.

– Я отвечу тебе, - сказал Аластор торжественно.
– Но прежде повтори мне еще разок: почему в конечном счете ты решилась отправиться со мной?

– По-моему, с этим все ясно, - дернула плечиком Сандра.
– Я хочу, чтобы после всех испытаний мой мир не знал никаких забот в вечности.

Аластор едва подавил злобный смешок и поспешно прикрылся локтем. Взяв себя в руки, он возвестил:

– Да будет по-твоему. Но у тебя ничего нет, кроме моих слов. Я не такой уж дурак и знаю, что ты не очень-то мне доверяешь, а потому я доставил тебя сюда. Здесь, в водах Пепельного Озера, ты познаешь вечность как она есть и решишь сама, стоит ли побороться за место в ней.

Конечно, Аластором Лютом руководили другие соображения. Да, девчонка согласилась достроить Мозаику Зла, но ею двигала любовь, а это чувство было глубоко ненавистно Бартамону. Она постигнет вечность, но не ту, о которой мечтает. В Пепельных Водах она обнаружит, что вечна лишь одна истина, гласящая, что ничего вечного нет, что непрерывны лишь небытие и забвение. Такое открытие сломает ее, и Сандрина рука вручит Мастеру черный осколок не для того, чтобы кого-то спасти, а потому, что ничего, кроме смерти, не останется в мире для Сандры, и она рассудит, что чем спасать свой мир, полезнее будет дать ему кануть в вечную погибель и утешиться мыслью, что не было его, нет и не будет, и в этом выборе - высшая справедливость.

Аластор жестом пригласил Сандру следовать за ним. Та помедлила, затем решительно поправила прическу и зашагала по тропинке. Не оборачиваясь, она задала вопрос:

– Что такое Пепельное Озеро? Вдруг ты просто хочешь меня утопить?

Аластор Лют задохнулся от обиды:

– Силы небесные! Будто у меня не было случая расправиться с тобой! Посуди сама - зачем? Ты, и только ты способна довести дело до конца, а я без тебя - пустое место. Пепельное Озеро - один из множества приютов, где заканчиваются пути живых. В разных мирах по-разному : я мог бы показать тебе сумрачный Аид, жаркую Геенну, Неорганические Коридоры - суть у всех этих мест одна. Волей случая нас занесло в Пепельный Край - что ж, он не хуже прочих. Представь себе водную толщу, полную истлевшего праха, впитавшую мириады смертей - что может быть величественней! Там ты получишь окончательное, всеобъемлющее знание, после которого не остается вопросов.

– Не уверена, что мне этого так уж хочется, - заметила Сандра. Она старалась держаться независимо и безмятежно, но страх все больше овладевал ею. Успокаивало одно: Аластор и вправду навряд ли стремится причинить ей серьезный вред - в противном случае она никак не сможет попасть к Черному Мастеру.

– Ты просто не знаешь, о чем идет речь, - сказал Аластор значительно. Сотни и сотни паломников приходят на эти берега, желая, чтобы их посвятили в тайну тайн. И, отмечу, не каждого жалует Королева - она весьма привередлива и разборчива. Достаточно ее каприза, и странник, нередко - разорившийся ради священного путешествия, уходит несолоно хлебавши.

Тропинка незаметно выросла в широкую дорогу, уводящую под гору. Деревья, росшие по обе ее стороны и напоминавшие тополя, становились все пышнее, но темно-зеленая, тяжелая от сока листва казалась омерзительной, будучи сплошь покрыта все той же тленной накипью. Увядание проступало во всем, каждая былинка была поражена старческой немощью, а дорожную пыль, белую, как мел,

хотелось сравнить с костной мукой - возможно, она таковой и являлась. Впервые за все время пути повеял легкий ветерок, теплый тошнотворным теплом, - словно донес последний вздох уже остывающего существа. Под ногами поскрипывало - так скрипит снег морозным днем, но здесь, в чуть подогретой влажности, подобный скрип вызывал мурашки. Сандру передернуло, будто кто-то, сидя в желудке, мягко прошелся по пищеводу упругим хлыстом.

– Кто такая Королева?
– спросила Сандра лишь бы спросить, явственно ощущая приближение рвоты.

– Имя ей - Навь, - сообщил Аластор, мечтательно закатывая глаза.
– Есть и другие, но этим ее называют чаще. Ее мудрость и всеведение поразят тебя. Даже я, не самый последний среди себе подобных, трепещу при мысли о свидании с нею. Она вручит тебе ключи от Великого Ничто. . .
– Здесь Аластор Лют прикусил язык, смекнув, что еще немного, и он проболтается. Сандра заметила его смущение и укрепилась в своих страхах. Она собралась было наотрез отказаться от всяких сомнительных купаний, но дорога вдруг резко вильнула вправо, и огромное озеро открылось глазам Сандры. Она остановилась и невольно сделала шаг назад: бывает, что головокружительная пропасть, если глядеть в нее долго, так и манит, так и зовет броситься вниз - то же желание Сандра испытывала сейчас, только более навязчивое, и с трудом находила в себе силы сопротивляться.

– Мы прибыли, - произнес Аластор елейным голосом, сложил руки лодочкой и почтительно склонился перед водной гладью. По воде пробежала легкая рябь. Сандра, стараясь не сосредотачиваться на какой-то одной точке, взором пыталась охватить всю картину разом. Она с удивлением заметила людей, стоявших в воде кто по колено, кто по пояс; некоторые возвышались в отрешенном одиночестве, другие образовывали группы по пять-шесть человек, но молчали все без исключения. Головы у большинства из них были наголо обриты, а одежда состояла из заношенных хитонов, подпоясанных широкими кушаками. Все они стояли к Cандре спиной и совершенно не интересовались происходящим вокруг. Аластор осторожно подтолкнул Сандру к кромке воды, и Сандра беззвучно вскрикнула. Над далеким горизонтом висело маленькое красное солнце: то был вечный закат, никогда не сменявшийся ни утренней зарей, ни сонным полднем, ни ночью, полной неопознанных ужасов. Сандра попыталась остановиться, но не смогла: ноги сами, утопая в сыром песке, несли ее прямиком к этому зловещему светилу. Вода лизнула ей щиколотки, потом коснулась подола платья. Лют, затаив дыхание, ждал. В нем шевелилась неясная тревога: до сих пор никто из посетивших мертвые воды не имел при себе фрагментов Мозаики - предметов волшебных, способных наделить их владельца могуществом и властью. Но Аластор полагал, что черный и цветной осколки, соперничая друг с другом, сведут эту силу к нулю, и Сандра останется без защиты. Та зашла уже по грудь; скольких несмышленышей заманил Аластор в преисподнюю Королевы Нави, сколько раз наблюдал он подобные сцены, и каждый - как впервые. Лют сел на пригорок, устроился поудобнее, щелкнул портсигаром. Водная поверхность настолько приблизилась к Сандриным глазам, что та поневоле стала всматриваться и с удивлением отметила необъяснимую вещь: вода, вобравшая биллионы пепельных крошек, оставалась прозрачной. Идеально ровное песчаное дно просматривалось до последней крупинки впрочем, был ли то песок? может быть, что-то другое, внешне на него похожее сложилось в подводный ковер? "Как же я буду дышать? "- промелькнуло у Сандры в голове в ту самую секунду, когда дно вдруг прыгнуло из под ног, и теплая, мягкая вода неслышно сомкнулась над макушкой. Едва это случилось, вопрос изгладился из памяти Сандры, и она перестала помнить о столь маловажном деле, как дыхание. Озерные глубины согревали ее в нездоровых, воспаленных объятиях, сжимавшихся все крепче, и вскоре Сандра не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Но она удержалась от вещи совершенно невозможной: так и не раскрыла рта, боясь, что пепельные потоки хлынут в нее, не ведая преград, и она растворится в могильной болтушке, став еще одной песчинкой праха. Прошло какое-то время, и вода содрогнулась: невесть откуда приплывшее течение настойчиво толкнуло Сандру в лицо, и той пришлось запрокинуть голову, подставляя стихии горло. Одновременно что-то начало происходить с ее сознанием, нечто сродни химической реакции, протекающей сначала медленно, чуть позже - все быстрее и быстрее. Память стала разваливаться на куски, а какая-то часть Сандры, оставаясь неповрежденной, неотрывно следила за этим процессом, лишенная власти вмешаться. И вот исчез, растаял целый пласт воспоминаний, за ним - второй, третий. Будь у Сандры такая возможность, она была готова ловить ускользающее прошлое руками, словно верткую скользкую рыбу, но руки безжизненно висели, а все, что Сандра успела запечатлеть, вся ее жизнь стремительно исчезала без следа. Когда растворилась последняя картина - солнечный пляж с котиком, псом и слоном в корзинке - осталась Сандра сама по себе, без памяти, без имени, без тела; в ней жило лишь понимание, что только что она владела несметными сокровищами и вот лишилась их в мгновение ока. То, что она уже не знала, какие то были сокровища, не могло послужить утешением, ибо было ясно, что утрачено нечто исключительно важное, без чего дальнейшая жизнь превратится в невыносимый, нескончаемый, безнадежный поиск.