Место во тьме
Шрифт:
Хотел ли Нейт сказать ей, что есть другой путь в туннель? Вверх или вниз по шахте на углах здания?
Использовал ли кто-то эту пустоту, чтобы пробраться в вентиляцию?
Глава 40
Это не Нейт использовал шахту. Не тогда, когда он мог попасть в туннель через собственную вентиляцию. Не он, ведь мужчина заставил свою сестру позвонить Карли, будучи на койке в больнице, чтобы рассказать ей, что есть точка доступа из
– Кто, Нейт? Кто?
Если бы он знал так много, он бы дал ей имя вместо загадочных пунктов списка, верно?
Она почти вернулась в свою квартиру, дымка света из ее гардеробной просачивалась в темноту, но она посветила лампой в другом направлении. Куда вела пустота? Как кто-то мог по ней вскарабкаться?
Планы реконструкции должны показать это. Они должны быть в квартире Нейта. У Бек есть ключ, но она в больнице. После того как Нейт оказался заблокирован снаружи квартиры, он сказал ей, что у Говарда тоже есть ключ. Карли вероятно могла убедить его пустить в квартиру Нейта, но она была покрыта пылью, ей надо помыться, поменять одежду, а это займет время – а она была сейчас здесь.
– Фотографии. Полиция. Игра окончена, - она повернулась.
Она не станет звонить копам. Она придет в участок и позволит фотографиям стать доказательствами. Решено. Она сможет спать без страха, вернуть свою новую жизнь назад.
Вернувшись к пустоте, снова распластавшись на животе, она подумала о паре, которая жила в квартире снизу. Около тридцати лет, квартиранты. Может, один или оба обнаружили туннель и решили повеселиться. Зачем пугать судью по соседству, когда он может отправить вас в тюрьму? Когда одинокая женщина чуть дальше?
Она протискивалась вперед, пока край дерева не уперся ей в ребра, ее голова и плечи не повисли в пустоте, а порыв воздуха не коснулся пота и пыли на ее лице. Затем она направила тусклый свет лампы в шахту.
Прямо внизу была густая, непроглядная тьма.
Она не спешила, светила лучом лампы во все стороны, напрягала зрение, чтобы разглядеть детали в слабом освещении. Перемещала свет вверх и вниз по бледной древесине каркасной стены слева, пока кое-что не привлекло ее взгляд. Темная заплата, дыра.
Кто-то выходил оттуда? Как? Она была посередине бездны. Она направила лампу на кирпичную кладку напротив, ища еще одну такую. Затем на кирпичную кладку справа, которая была над и под поддерживающим деревянным брусом. Свет почти вернулся в туннель, в котором она была, когда она увидела… она прищурилась. Полосу металла. И еще. И… ее дыхание замерло.
Это была стремянка. Металлические перекладины, прикрепленные к кирпичам. На равномерном расстоянии, одна за другой, пока не исчезали внизу в темноте.
– Ох, дерьмо.
Она направила свет вверх. Там было еще больше перекладин на другой стороне бруса. Кончики ее пальцев закололо. Свет закачался. От землистого
Карабкался ли кто-то четыре этажа по шахте, чтобы забраться в ее лофт? Чтобы лежать поверх нее и шептать ей в ухо, лизать ее лицо и сдавливать ей горло?
Она закрыла глаза, попыталась не представлять это, но ее разум все равно к этому возвращался – к черной фигуре, цепляющейся за перекладины, медленно поднимающейся в темноте.
– Кто, мать вашу, делал это?
Ее шепот скользнул во мрак, когда она увидела другую картину – темная фигура, ловкая и быстрая, спускающаяся вниз как паук. Она потрясла головой, повозилась в поисках телефона и сделала фотографии, щелкая быстро, вспышка отражалась от стен, а ее нервы разыгрались.
Затем она быстро дала обратный ход, ударяясь коленями и спиной, когда бросилась назад, след землистого воздуха все еще стоял у нее в носу, прилип к ее лицу; густая, сплошная чернота бездны, ощущалась присутствием за ее спиной. Идя следом за ней, наполненная… им.
* * *
Была середина дня, когда Карли шла к больничной палате Нейта, ее кожу все еще покалывало от жара и очищения в гостевом душе Кристины. Она бросила свою грязную одежду в ванной комнате и сказала Кристине, что не сможет подняться по лестнице в своей квартире. Она не собиралась использовать свою ванную комнату, пока в ее лофт вела открытая дверь.
Проверяя кровати, пока она брела по коридору, Карли прошла мимо пациента с повязкой, выглядящей как шапочка медсестры, остановилась и повернулась назад, нуждаясь еще в паре секунд, чтобы удостовериться, что лицо в синяках принадлежало Нейту.
Облегчение в его налитых кровью глазах, когда она пересекала комнату, подтвердило то, что она продолжала твердить себе, он пытался выяснить, в чем дело. Она хотела порадоваться этому, но при виде его вся радость казалась неправильной эмоцией. Он поднял руку с одеяла, когда она достигла постели. Она взяла его за руку, когда села с края, заметила ссадины на его костяшках пальцев, когда переплела его пальцы со своими.
– Мне жаль, что я не могла прийти раньше.
Еще сильнее жаль ей было за то, что она не доверяла ему.
Он слегка кивнул. Припухлость, окружающая его левый глаз, выглядела как толстый фиолетовый червяк, свернувшийся под его кожей.
– Ты не можешь говорить?
– спросила она.
Он потряс головой. Левая сторона его лица была бесформенной, темный, многоцветный синяк расползался из-под повязки у линии его подбородка.
– Все плохо?
Он поднял другую свою руку, покачал ей из стороны в сторону.
– Могу я поцеловать тебя?
Он показал на свой лоб.
Его кожа была теплой, от него пахло хлопковым бинтом и антисептиком. Он был одет в белый больничный халат, под одеялом был фиксатор, защищающий его колено. Слезы жгли ей глаза.